Аристарх Аполлонович Белопольский являлся одним из виднейших учёных XIX и XX вв. Вместе со своим учителем Ф. А. Бредихиным А. А. Белопольский был пионером новой науки — астрофизики. Всю свою жизнь он посвятил наблюдательной астрофизике. Он всегда считал, что окончательный ответ на тот или иной вопрос астрофизики должна дать практика, т. е. наблюдения и лабораторные опыты. Но наряду с этим А. А. Белопольский всегда придавал большое значение теории. Будучи учёным-материалистом, он решительно возражал против идеалистических толкований явлений природы и, в частности, астрономических явлений, и указывал, что подобные толкования всегда приводили к противоречиям с наблюдениями. В своих исследованиях А. А. Белопольский оставался строго последовательным. Используя результаты своих наблюдений, А. А. Белопольский смог предсказать целый ряд явлений, понятых лишь в последние годы. Сюда прежде всего следует отнести явления, наблюдаемые на поверхности Солнца, на звёздах (особенно переменных и новых), а также и явления, наблюдаемые при изучении спектров различных небесных тел. Результаты замечательных лабораторных опытов, поставленных А. А. Белопольским, составили яркую страницу в истории отечественной физики и астрофизики.
В 1836 году, будучи профессором химии в Лионском университете, Буссенго предпринял в устроенной им самим частной лаборатории на ферме Бехельбронн (в Эльзасе) ряд основных работ по изучению круговорота веществ в земледелии, что и явилось фундаментом для создания новой отрасли знания агрономической химии. Это было первым по времени систематическим применением к изучению сельскохозяйственной действительности точных методов химического анализа, развившихся на базе, созданной Лавуазье. Без такого учета круговорота веществ оставались темными вопросы об истощении почвы, о способах восстановления плодородия доля с помощью удобрений, о значении севооборота. В данной книге собраны основные работы Ж. Б. Буссенго.
Имя Карла Бэра известно каждому образованному человеку, оно упоминается в каждом университетском курсе зоологии и анатомии, как имя одного из величайших корифеев науки. И тем не менее его произведения в общем очень мало известны — часто даже специалистам, что объясняется, как нам кажется, прежде всего редкостью этих классических произведений. Знаменитая «История развития животных» Бэра не переиздавалась ни разу со времени выхода ее в свет в 1828—37 г., и экземпляры этой книги являются теперь библиографической редкостью. Между тем Карл Бэр — настоящий классик, многие произведения которого имеют не узко временное значение, а сохранили его и до настоящего времени, т. е. почти спустя сто лет после их опубликования.
Чарлз Дарвин, изложив свою знаменитую теорию происхождения видов, а также теорию происхождения человека, поставил разнообразные опыты с растениями, имея целью выяснить, можно ли объяснить действием естественного отбора различные специальные случаи в строении организмов, которые враги его использовали для неосновательной по существу, но все же неприятной для него критики. Труд Дарвина о скрещивании и самоопылении не был ни разу переведен на русский язык, так как его считали слишком скучным. Протоколы опытов, которым посвящена большая часть книги, конечно, не могут развлечь читателя, не для развлечения они назначены. Те, однако, которые пожелают понять проявления изменчивости и отбора и, далее, выяснить те из причин урожая и неурожая, которые зависят от самоопыления или перекрестного опыления, останутся довольны книгой Ч. Дарвина.
Мемуары Дэви занимают особое положение в истории электрохимии. Они содержат первое подробное опытное исследование явлений электролиза и переноса ионов, первую схему электрической теории химического сродства и, наконец, описание первого и самого блестящего технического приложения электрохимии — получения элементарных калия и натрия. Этим оправдывается их перевод в настоящее время. Предлагаемый перевод, по возможности, точно воспроизводит английские оригиналы, напечатанные в «Philosophical Transactions» Лондонского королевского общества за 1807 и 1808 гг. Перевод снабжен примечаниями, из коих пять, соответственно отмеченные, заимствованы у Оствальда.
Эта книжка есть одно из великих творений английского ума, английского ясновидения действительности. Триста лет тому назад среди глубокого мрака и трудно вообразимой сейчас путаницы, царивших в представлениях о деятельности животного и человеческого организмов, но освященных неприкосновенным авторитетом научного классического наследия, врач Вильям Гарвей подсмотрел одну из важнейших функций организма — кровообращение и тем заложил фундамент новому отделу точного человеческого знания — физиологии животных. Труд Гарвея не только редкой ценности плод его ума, но и подвиг его смелости и самоотвержения. Так, через крест поношений прокладывала себе дорогу в те времена научная метина. Это можно видеть и чувствовать в его книжке.
Классические работы Гельмгольца по определению скорости нервного процесса принадлежат к наиболее замечательным произведениям человеческого гения. Здесь поражает всякого не только изумительный по простоте и ясности замысел опыта, но и масса тонких деталей, которые одни только могли бы составить крупное имя автору. Еще более поражает специалиста, знающего историю вопроса, та смелость, с которой Гельмгольц подходит к разрешению, по-видимому, неразрешимого вопроса. Подробное описание его работы вы найдете в настоящем томе из серии «Классики естествознания».
Свыше столетия прошло со времени опубликования Гумбольдтом своих произведений, посвященных географии растений, мысли, изложенные в них, давно претворились в жизнь, но тем не менее для советского читателя, для советских ботанико-географов эти произведения сохранили не только исторический интерес. В Гумбольдте для нас прежде всего ценен тот колоссальный охват знания, который делал его компетентным во всех областях естествознания. В его лице мы, по всей вероятности, имеем редчайшего исследователя, способного написать книгу о природе, которая, по его собственному выражению, вызывала бы такое же целостное впечатление, как и сама природа. Нам ценен Гумбольдт еще и потому, что он впервые понял и настойчиво доказывал в течение нескольких десятилетий, что география растений представляет собою науку, отражающую самую сущность ботанического знания. В ней преломляются все направления в изучении растений, она является конечной целью ботанических исследований.
Основные термодинамические работы Джоссиа Вилларда Гиббса, перевод которых дан в этой книге, появились в 1873—1878 гг., однако знакомство с ними представляет для современного читателя не только исторический интерес. Известно, что эти работы при их появлении были прочитаны немногими учёными, благодаря тому, что были напечатаны в мало известном и мало доступном журнале «Transactions of the Connecticut Academy».
Сочинение «Изменение животных и растений в домашнем состоянии», согласно плану, первоначально задуманному Дарвином, должно было входить в чрезвычайно большой труд, предпринятый Дарвином и состоящий в том, чтобы дать бесспорные доказательства новому учению о происхождении видов. Это новое эволюционное учение, под названием дарвинизм, совершило за вторую половину XIX столетия переворот в мировоззрении естествоиспытателей на развитие и происхождение живых существ; оно неизбежно привело к признанию единства происхождения всех органических существ. Основывалось это учение, в первую очередь, на ясном, убедительном сопоставлении Дарвином основных данных классификации, сравнительной анатомии, учения о метаморфозе, эмбриологии, географии и палеонтологии организмов, доказывающих, что все эти данные согласно свидетельствуют в пользу исторической преемственности всего живущего и жившего, а не об отрывочных творческих актах. Таким образом, это учение основывалось на громадном материале, доказывающем неверность догмата о постоянстве видов.
