Статьи

Цель: сравнить результаты используемых в реальной клинической практике подходов к лечению больных старче‑ ского возраста с первичным неметастатическим раком предстательной железы (РПЖ).

Материал: в ретроспективное исследование, основанное на базе данных ЕМИАС, была отобрана медицинская информация о пациентах 75 лет и старше с верифицированным неметастатическим РПЖ, находившихся под наблюдением в ЦОП ЦАО ДЗМ с 31.07.2000 г. по 18.01.2024 г. Больные включались в исследование при наличии доступной информации о сопутствующих заболеваниях, распространенности опухолевого процесса, лечебной тактике, хронологии течения и исходе РПЖ, дате последнего наблюдения или смерти, а также причине смерти в случае ее регистрации.

Результаты: включены данные 401 пациента ≥ 75 лет с верифицированным неметастатическим РПЖ. Медиана возраста — 84,0 (75,0–99,0) года. Медиана индекса коморбидности Чарльсона — 7 (4–12). Медиана исходного уровня простатического специфического антигена (ПСА) — 12,0 (0,3–182,1) нг / мл. У всех больных верифицирована аденокарцинома простаты (грейд ISUP 4–5–87 (21,7 %)). Категория сТ расценена как сТ3–4 у 91 (22,7 %), категория cN1 диагностирована у 22 (5,5 %) пациентов. Больные были классифицированы в группы промежуточного неблаго‑ приятного, высокого и очень высокого риска в 235 (58,6 %) случаях. В 113 (28,2 %) наблюдениях проводилось ради‑ кальное лечение (дистанционная лучевая терапия (ДЛТ) — 113 (28,2 %), радикальная простатэктомия — 37 (9,2 %), брахитерапия — 14 (3,5 %), аблация — 2 (0,5 %)), в 202 (50,4 %) случаях — немедленная противоопухолевая терапия, 33 (8,2 %) пациента получали отсроченное лечение в рамках активно-наблюдательной (10 (2,5 %)) или выжидатель‑ ной тактики (23 (5,7 %)). Группа отсроченного лечения была несопоставима с группами немедленного радикального и лекарственного лечения по размеру выборки и отличалась меньшей долей пациентов групп промежуточного неблагоприятного, высокого и очень высокого риска (р < 0,05 для всех). По остальным признакам лечебные группы были сбалансированы. Медиана наблюдения за всеми больными — 54,1 (1,1–275,7) месяца. Во всей популяции исследования 4‑летняя общая выживаемость (ОВ) составила 95,0 %, специфическая выживаемость (СВ) — 99,4 %, кардиоспецифическая выживаемость (КСВ) — 95,3 %; безрецидивная выживаемость (БРВ) радикально пролеченных пациентов равнялась 74,4 %, выживаемость без прогрессирования (ВБП) на фоне 1 линии лекарственной терапии — 78,3 %, ВБП больных, не получавших немедленного лечения, — 46,6 %. Не выявлено влияния лечебной тактики на ОВ и СВ всей популяции пациентов, в том числе с поправкой на группу риска (p > 0,05 для всех). Отмечено сниже‑ ние 4‑летней КСВ в группе отсроченного лечения по сравнению с группой радикального лечения (83,1 % против 95,2 %, р = 0,036) за счет подгруппы с индексом коморбидности Чарльсона ≥ 8 (72,5 % против 94,8 %, р = 0,060). БРВ оперированных пациентов была ниже, чем у облученных больных (р = 0,032), что не отразилось на показателях СВ и ОВ (p > 0,05 для всех). В подгруппе выжидательной тактики ВБП оказалась ниже, чем у пациентов, находившихся под активным наблюдением (р = 0,015), однако СВ и ОВ в данных когортах была одинакова.

Заключение: у пациентов старческого возраста с неметастатическим РПЖ немедленное радикальное и лекар‑ ственное лечение, не приводит к увеличению СВ и ОВ по сравнению с отсроченным.

Введение: Пациенты с герминогенными опухолями (ГО) и неблагоприятным прогнозом демонстрируют неудо‑ влетворительные онкологические результаты, однолетняя выживаемость без прогрессирования (ВБП) составляет около 50 %. Мы предположили, что смена режима химиотерапии (ХТ) на TIP (паклитаксел, ифосфамид (месна), цисплатин) в случае замедленной скорости снижения онкомаркеров после 1 курса ВЕР (блеомицин, этопозид, цис‑ платин) сможет улучшить результаты лечения в данной подгруппе пациентов.

Материалы и методы: В многоцентровое проспективное нерандомизированное исследование II фазы включены пациенты с несеминомными ГО и неблагоприятным прогнозом по IGCCCG. Всем пациентам проведен 1 курс ХТ в режиме ВЕР. Пациентам с замедленным снижением концентрации опухолевых маркеров далее проведено 4 курса ХТ в режиме TIP (паклитаксел 120 мг / м2 в день 1, 2 + ифосфамид 1500 мг / м2 в дни 2–5 (+ месна) + цисплатин 25 мг / м2 в дни 2–5 + Г-КСФ). При наличии остаточной опухоли размером более 1 см и технической возможности ее удаления выполнялось хирургическое лечение. Первичной конечной точкой явилась 1‑летняя ВБП.

Результаты исследования: С 2017 по 2023 годы в исследование включено 34 пациента. Набор в исследование досрочно прекращен в связи с крайне низкой вероятностью достижения первичной конечной точки. Однолетняя ВБП и общая выживаемость составили 57,1 % и 74,4 % соответственно. Благоприятная частота ответов, расцениваемая как полный ответ и маркер-негативный неполный ответ, отмечена у 55,7 % пациентов. Прогрессирование заболе‑ вания зарегистрировано у 21 пациента, у 8 (37 %) из них первым сайтом прогрессирования явилась центральная нервная система. Хирургическое лечение выполнено 16 пациентам, жизнеспособная злокачественная резидуальная опухоль обнаружена у 4 больных. Проведение первого курса в «стабилизационном» режиме пациентам «сверх‑ высокого риска» не оказало влияния ни на ВБП (р = 0,28), ни на ОВ (р = 0,434). Профиль токсичности режима TIP оказался приемлемым.

Выводы: Смена режима ВЕР на TIP для пациентов с несеминомными ГО и замедленным снижением скорости опу‑ холевых маркеров не продемонстрировало своей эффективности. Необходимо изучение иных лекарственных подходов с целью улучшения результатов лечения.