Статьи

Вышедшая в 2024 году монография профессора Вологодского государственного университета Марины Сергеевны Черкасовой – третья в ее научном творчестве, посвященная социальной и экономической истории Троице-Сергиева монастыря. Если предыдущие книги были подготовлены по материалам кандидатской и докторской диссертаций автора, то нынешняя, в отличие от них, представляет собой подборку тематических региональных очерков, составленных из ранее изданных и впервые публикуемых статей. Подытоживая результаты многолетних исследований и намечая перспективы новых, Черкасова представляет читателю не цельную картину, а скорее мозаику жизни главной русской монашеской обители и ее огромной вотчины на протяжении четырех столетий – и пытается ответить на вопрос о причинах феноменально долгого непрерывного роста троицких владений. Переход из Средневековья в раннее Новое время не только не прервал его, но придал этому процессу новый импульс. Последовательно придерживаясь формационного подхода в версии советской историко-аграрной традиции, автор доказывает, что причины устойчивости всего монастырского организма вплоть до 1760-х годов крылись в постепенном усилении элементов денежной экономики и достижении приоритета душевладения перед землевладением. Троицкая вотчина представляла собой автономную многоукладную и высокодифференцированную систему, способную к саморегуляции и развивавшуюся несинхронно. Ее структурную основу создавало сложное переплетение властно-собственнических и иммунитетных начал, позволявшее достигать «единства через разнообразие», гармонизировать архаическое и новационное.

Книга М. С. Черкасовой, выполненная на обширном и профессионально проработанном источниковом материале, демонстрирует, что феодализм, и как концепт, и как производная марксистской в основе методологии при творческой, а не догматической его трактовке, по-прежнему сохраняет потенциал в комплексном анализе российской исторической динамики.

В статье на материале книги «На Северной Двине. По деревянным церквам» автор рассматривает восприятие художником В. В. Верещагиным Севера. Показано, что оно основано на его профессионально-артистическом интересе к памятникам традиционной деревянной архитектуры XVI-XVII вв. Последние художник рассматривает как своего рода классику - вершину русского искусства, олицетворение его традиции, разрушаемой или искажаемой поздними стилистическими экспериментами. Более того, он даже помещает их в общемировой культурный контекст, используя для этого весьма тенденциозные аналогии, опирающиеся на его личный опыт знакомства с Востоком. С другой стороны, Верещагин в полной мере осознает и тщательно фиксирует этнографические особенности Подвинья. Не разделяя Север на области или территории, воспринимая его как единое национально значимое пространство, художник в качестве средства различения прибегает к субъективно-эмоциональной градации: оценка им «качества» того или иного памятника, поселения, местности имеет порой спекулятивный характер, в буквальном смысле - зависит от настроения. При этом в Верещагинском тексте обнаруживаются ключевые темы и мотивы северного дискурса 1890-1910-х гг., но иначе артикулированные. Так, тезис о том, что Север миновал пик своего развития еще в позднем Средневековье раскрывается через трактовку европейских и иных заимствований в русской архитектуре. «Удаленность» и «заброшенность» региона показаны как, с одной стороны, проблема «недоуправления», невнимания к нуждам региона, а с другой - следствие слабой инфраструктурной освоенности северных губерний.