Научный архив: статьи

Китайская свадебная культура имеет долгую историю и богата традициями. В своем развитии она прошла два этапа и из традиционной стала современной. Этот процесс является признаком социальной эволюции и прогресса. В данной статье автор анализирует эволюцию традиционных китайских свадебных обрядов и обычаев в шести репрезентативных периодах: династии Цинь (221–207 до н. э.) и Хань (206 до н. э. — 220 н. э.); династии Тан (618–907 гг.) и Сун (960–1279 гг.); династии Мин (1368–1644 гг.) и Цин (1616–1911гг.); Китайской Республики (с 1912 по 1949 г. ); временного периода после образования Китайской Народной Республики до Культурной революции (с 1949 по 1976 г.), а также после начала проведения политики реформ и открытости (с 1978 г.) и до наших дней.

Объект исследования - восточный вектор современной внешней политики России, предмет исследования - ее основные направления, механизмы и инструменты. Авторы опираются на теорию неореализма, которая позволяет объяснить внешнюю политику государств стремлением обеспечить свои национальные интересы. Использованы принципы историзма, научной объективности и достоверности, что позволило изучить предпосылки российской политики разворота на Восток, установить причинно-следственные связи и выявить закономерности развития международных отношений России со странами Востока. Были применены системный подход, а также ряд общенаучных (анализ, синтез) и специально-исторических методов исследования: сравнительно-исторический и проблемно-хронологический методы. Выявлена роль главы МИД России Е. М. Примакова в возвращении России на Восток. Подчеркивается, что Е. М. Примаков не был сторонником разрыва отношений с европейскими странами и США, но стремился найти контрбаланс прозападному курсу внешней политики 1990-х гг. и наращивать отношения со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Отмечены сложности, с которыми Россия сталкивается при реализации восточной политики, среди которых географическая удаленность от большинства стран АТР, холодный климат, малочисленность населения Дальнего Востока, неразвитость дальневосточной инфраструктуры, социокультурные различия России и стран АТР. Однако курс на укрепление российских позиций в АТР становится ключевым внешнеполитическим направлением, жизненно важным фактором в сохранении и укреплении России в статусе развитой индустриальной страны. Проанализированы мероприятия, реализованные руководством страны для включения российской экономики в интеграционные процессы в АТР, рассмотрена динамика торговых отношений России с основными партнерами в данном регионе. В заключение делается вывод, что политика поворота на Восток состоялась, так как очевидны ее успехи.

В статье рассматриваются методологические подходы к философскому анализу китайского национального характера и особенностей китайского мышления. Показывается, в чем заключается различие понятий «национальный менталитет» и «национальный характер», которые частично совпадают, а частично различаются.

Автор предполагает, что национальный характер и его основные черты составляют существенную сторону (уровень) национального китайского менталитета. В работе исследуется методологическая проблема: можно ли определять китайское мышление как преимущественно образное, в отличие от преимущественно логического — у европейцев. Высказывается и обосновывается гипотеза об аудиальном характере возникновения и формирования китайского менталитета. Объясняются причины рождения «децентрированного субъекта» с клиповым сознанием. Отмечается, что китайцы давно выработали практики в реакции на звук без всякого разделения на материальное и идеальное, потому что никакой проблемы субъекта и объекта для них никогда не существовало.

Анализируются основные направления внешней политики Государства Израиль в условиях нынешней трансформации мирового порядка и формирующейся «новой биполярности». До начала специальной военной операции (СВО), несмотря на достаточно прочный стратегический союз с США, Израиль проводил прагматичный внешнеполитический курс и поддерживал взаимовыгодные двусторонние отношения с ведущими державами незападного мира, неаффилированными с евроатлантическим альянсом, - Россией, КНР и Индией. Однако резкое обострение ситуации на палестинских территориях в октябре 2023 г. поставило Израиль перед экзистенциальным выбором в условиях зарождающейся новой биполярности, и этот выбор был сделан в пользу США и их союзников по НАТО. Сейчас официальная риторика в Израиле стала созвучной с той, которая получила распространение в период разрыва отношений между Россией и Израилем. Тем не менее при формировании конкретной политики, когда российская и израильская точки зрения не совпадают, обе стороны по-прежнему координируют все действия в рамках диалога. Авторы фокусируют внимание на основных проблемах, по которым у России и Израиля существуют расхождения: украинский, иранский и палестинский факторы. Среди приоритетов внешней политики Израиля особое место занимают Китай и Индия. Значение этих стран для еврейского государства будет возрастать из-за неизбежных изоляционистских тенденций в регионе, которые усиливаются на фоне обострения палестино-израильского конфликта. Рассмотрены основные тренды в отношениях Израиля с некоторыми арабскими странами, а также КНР и Индией.

Арктический регион, ранее воспринимавшийся как отдаленная и труднодоступная территория, в последние десятилетия приобрел ключевое геополитическое и экономическое значение, особенно для России, рассматривающей его как зону стратегических интересов. Климатические изменения и таяние льдов открывают новые перспективы в области транспортных маршрутов, доступа к ресурсам и безопасности, что заставляет Москву пересматривать арктическую политику. Стратегические приоритеты России в регионе включают усиление военного присутствия, освоение углеводородных месторождений и развитие Северного морского пути (СМП). Управление Арктикой формально осуществляется восемью приполярными государствами через Арктический совет, однако его полномочия ограничены экологическими и социально-экономическими вопросами, исключая военно-политическую сферу. Внешнее влияние на регион усиливается со стороны неарктических государств, особенно Китая, позиционирующего себя как «почти арктическое государство». Стремление КНР расширить свое присутствие в регионе, несмотря на декларируемую приверженность научному и экономическому сотрудничеству, вызывает озабоченность у арктических стран и может привести к усилению конкуренции и потенциальной дестабилизации ситуации в регионе.

В последние годы происходит оформление санкционного режима Китая, которое выражается, во-первых, в росте интенсивности и многообразия ограничительных мер, используемых Китаем в ответ на односторонние санкции оппонентов начиная с 2010-х гг. Наглядной становится дифференциация инструментов контрсанкций Китайской Народной Республики (КНР) в зависимости от мотивации Пекина и их объекта. Растет список триггеров, провоцирующих КНР на контрмеры, умножаются преследуемые с помощью них цели. Во-вторых, с 2018 г. у КНР появились нормативно-правовые механизмы введения контрсанкций и противодействия иностранным санкциям.

Цель исследования - на основе собранной базы данных «Односторонние санкции Китая, 1956-2023» проследить эволюцию контрсанкций Китая и предложить теоретические обобщения о них, количественно подтверждающие или опровергающие результаты предшествующих исследований. Исследование опирается как на анализ предшествующих работ о контрсанкциях КНР на английском и русском языках, научный консенсус о которых отсутствует, лишь некоторые выводы количественно обоснованы и подкреплены базами данных, так и на сбор базы данных и методы описательной статистики. Новизна исследования обусловлена тем, что в нем проводится различие между этапом активного оформления санкционного режима Китая в течение последних 10 лет и долгой предысторией, в рамках которой имели место лишь отдельные неофициальные контрмеры: бойкотирование Китаем участия в Олимпийских играх в 1950-1970-х гг.; частичный отказ КНР от импорта из тех стран, лидеры которых принимали у себя с официальным визитом Далай-ламу XIV в 2000-2010-х гг.; потребительские бойкоты товаров иностранных компаний в КНР и бюрократические блокады на таможне начиная с 2008 г. Перечисляются и описываются механизмы действия основных контрсанкционных законов КНР, принятие которых было спровоцировано торговой войной с США. В итоге стали преобладать зеркальные контрсанкции КНР, применяемые адресно против отдельных лиц и компаний и предполагающие барьеры на въезд и ведение бизнеса в КНР, ограничения инвестиций, сотрудничества, торговли, заморозку активов и т. д. Автор приходит к выводу о «разделении труда» между скрытыми санкциями, максимизирующими ущерб для стороны, на которую наложены санкции, и формализованными санкциями, максимизирующими перформативное воздействие на третью сторону. Вторые не заменяют собой первые, а дополняют их.

Проблема безопасности в сфере информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) приобретает все возрастающее значение в контексте международных отношений и внешней политики. Исследование посвящено анализу дискурса администрации Дж. Байдена в области международной ИКТ-безопасности на латиноамериканском направлении. Цель - выявление скрытой в дискурсе идеологии, поддерживающей и оправдывающей властные отношения США со странами Латинской Америки. Научная новизна работы состоит в комплексном применении метода критического дискурс-анализа (КДА), позволяющего рассмотреть, как языковые практики формируют восприятие ИКТ-безопасности и политической реальности, а также количественного контент-анализа, дающего представление об атрибутируемых угрозах, в первую очередь среди государственных акторов, что ранее не получило должного внимания в научной литературе. КДА проводится на контекстуальном и дискурсивном уровнях. Исследование опирается на широкую источниковую базу, включающую материалы государственных органов США за период с января 2021 по ноябрь 2024 г. Авторы критически осмысляют образ США как агента, конструирующего международную ИКТ-безопасность на латиноамериканском направлении, в ракурсе своих гегемонистских устремлений. Выявлено, что значимым элементом американского дискурса является образ Латинской Америки как региона, уязвимого в ИКТ-пространстве и нуждающегося в патернализме со стороны Вашингтона. Образы Китая и России представляются как основные источники угроз в регионе для оправдания доминирующей роли США. На втором плане американского дискурса присутствуют образы Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) и Исламской Республики Иран (ИРИ), которые позиционируются как ограниченные, но растущие угрозы в ИКТ-пространстве. Авторы приходят к выводу, что подобные дискурсивные практики служат инструментом легитимации влияния США и продвижения ими своих стратегических интересов в регионе.

Индонезия - крупнейшая страна Юго-Восточной Азии (ЮВА), оказывающая серьезное влияние на международные процессы в регионе. Вместе с тем формирование внешней политики Индонезии обусловливается целым рядом как внешних, так и внутренних факторов. Используя метод сравнительного анализа, автор ставит целью проанализировать четыре наиболее аналитически разработанные национальные школы, исследующие Индонезию и ее внешнюю политику. Критериями анализа специфики национальных школ выступают оценки экспертов и исследователей региональной политики Индонезии, ее целей и роли в процессах принятия решений по ключевым вопросам регионального развития, включая вопросы безопасности, на фоне пересечения интересов США и Китая в ЮВА и проявления нового пространственного измерения столкновения этих интересов - Индо-Тихоокеанского региона (ИТР). Отдельное внимание уделено исследованиям в области ислама и его влияния на внешнеполитический курс современной Индонезии. Представленное сравнение экспертных оценок различных национальных исследовательских школ индонезийской внешней политики с особым акцентом на региональную политику Индонезии позволяет выявить страновую специфику национальных школ при анализе внешней политики Индонезии и сделать вывод о наборе факторов, которые оказывают влияние или смещают фокус исследования в соответствии с внешнеполитическим курсом тех государств, чьи национальные исследовательские школы рассматриваются в данной статье. Автор приходит к выводу, что восприятие роли и места Индонезии в региональных процессах в ЮВА отличается у исследователей из различных стран и коррелирует не только с национальной спецификой внешнеполитического анализа, но и с теми целями и задачами, которые преследуют во внешней политики их государства по отношению к Индонезии, региону ЮВА и более широкому макрорегиональному пространству, которое становится средой столкновения интересов различных международных игроков.

В борьбе за будущий мировой порядок сталкиваются различные концепции справедливого глобального устройства. Внешнеполитические документы России подчеркивают важность установления такого мироустройства, которое было бы многополярным и основанным на диалоге цивилизаций, уважении национального суверенитета и взаимной безопасности. Эти принципы лишь отчасти разделяются другими участниками международных отношений, среди которых по своему идейному и материально-силовому потенциалу выделяются США и Китай. В этой связи нарастание противоречий между этими державами усиливает опасность формирования новой биполярной системы международных отношений. Опыт Ялтинско-Потсдамской системы свидетельствует о склонности биполярной системы к идейно-ценностной конфронтации и силовому разрешению конфликтов. Возникновение такой системы международных отношений стало результатом принципиальных различий в понимании двумя сторонами принципов справедливого мироустройства при сложившемся паритете военно-политических возможностей сторон. Международные правила и институты, включая Устав ООН, оказались неспособны гарантировать мир. Поэтому главным уроком холодной войны следует считать необходимость предотвратить само возникновение биполярности, способной поставить мир на грань войны и даже всеобщего уничтожения. Исследование посвящено анализу угроз формирования новой биполярности в связи с нарастанием в международных отношениях конфликта между США и Китаем. Сегодня эти страны обладают наиболее мощными материально-силовыми возможностями, а также принципиально различными видениями справедливого мира. США со времени холодной войны исходят из универсальности своих идеалов демократии, в то время как Китай предлагает концепцию мировой «гармонии» в соответствии с идеалами экономического развития и признания цивилизационных различий. Избрание Д. Трампа президентом США предполагает пересмотр приоритетов демократии в пользу подтверждения американского военно-экономического доминирования в мире. На основе сравнительного и социально-интерпретационного метода делается вывод о вероятности нарастания конфликта между великими державами. России могла бы принадлежать особая роль в формировании многополярного и многостороннего порядка в Евразии как прототипа будущего мироустройства. Условия продвижения в этом направлении связаны с укреплением в регионе военно-политического баланса, развитием межцивилизационного диалога, экономической открытости и многосторонних институтов.

Рахимов К. Х. Рецензия на книгу: Парамонов В. В. Китай и Центральная Азия: курсом на стратегическое партнерство и экономическую кооперацию (история, современность и будущее отношений Центральной Азии с Китаем в сферах политики, безопасности и экономики). Ташкент: Shafoat nur fayz, 2024. 152 с. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 2025. Т. 25, № 1. С. 147–150. https://doi. org/10.22363/2313-0660-2025-25-1-147-150

Колониальное наследие остается одним из существенных факторов обострения противоречий и эскалаций конфликтов в мировой политике. Однако опыт Китая показывает, что исторически сложившиеся политические, экономические, культурные и другие особенности бывших владений западных империй можно использовать для реализации своих нынешних целей на глобальной арене. Примером тому служит диалоговая площадка Форум Макао, которая, основываясь на прошлом Макао (Аомэня) в составе Португальской империи, в наши дни выступает платформой для укрепления сотрудничества Китая и португалоговорящих стран мира, в своем абсолютном большинстве представляющих Глобальный Юг. Эффективно пользуясь сложившимися в колониальный период связями Макао и португалоговорящего пространства, Китай предлагает Форум Макао как одну из ряда платформ, отражающих форматы его многостороннего международного сотрудничества, которые могут лечь в основу формирующегося миропорядка. Основополагающую роль в данной работе имеет инициатива «Пояс и путь», для которой институционализация форума представляет важное значение. И в условиях подобного внешнего фона немаловажное стимулирующее значение для дальнейшего становления Форума Макао приобретает внутренняя интеграция в районе дельты реки Чжуцзян, включающая в себя провинцию Гуандун, САР Макао и Гонконг. Как итог, проводя анализ в рамках системного подхода и применяя историко-генетический метод, устанавливается, что, отвечая целям внешнеполитических устремлений КНР, диалоговая площадка в виде Форума Макао получает стимулы для поэтапной трансформации в полноценную международную организацию.

Предмет. Будучи ведущими экономиками мира, Китай и США во многом определяют вектор развития всей мировой экономической системы, причем фактором влияния выступает не только их собственная политика в данной области, но и конфигурация и контекст отношений между ними. За последние десятилетия американо-китайские отношения прошли эволюцию от плотной симбиотической взаимосвязанности к взаимному неприятию и ожесточенному экономическому противостоянию. В настоящем исследовании ставится цель проследить этот регрессивный процесс в американо-китайских отношениях.

Методы. Для анализа применяется ретроспективный подход с применением логико-структурного и системно-исторического методов. Важным аспектом новизны исследования выступает терминологическая полемика на тему бинарной оппозиции Кимерики как слияния экономик США и Китая и их размежевания.

Результаты. Кимерика как феномен, при котором взаимодополняемость экономик США и Китая привела к тому, что Китай стал производителем и экспортером товаров для американского рынка, а США превратились в основного потребителя китайской продукции, за последние два десятилетия подтвердила свою нежизнеспособность. Торговая война, начатая президентом Д. Трампом во время первого срока избрания, является кульминационной точкой в развитии конкуренции двух стран за лидерство в глобальной экономике. Администрация Дж. Байдена не вела торговую войну радикальными методами Трампа, однако в целом действия американской администрации показывают, что сдерживание Китая — важнейшая цель политики США.

Перспективы. Пока сложно понять, к каким последствиям приведет развитие конфронтационной парадигмы между Китаем и США, особенно в свете возвращения на второй срок Д. Трампа и введением его администрацией тарифов против почти всех стран мира, в связи с чем потребуются новые исследования в этой области на фоне стремительно меняющихся международных реалий.