Научный архив: статьи

Поиск лабораторных маркеров депрессии в настоящее время является потенциальным ключом к пониманию механизмов развития заболевания, персонифицированному подбору антидепрессантной терапии и, что наиболее важно, определению чётких, специфических, объективных диагностических критериев. Потребность в установлении биомаркеров депрессивного расстройства открывает широкое поле для исследований многих регуляторных систем организма. Выявленные на данный момент лабораторные маркеры участвуют в нейротрофических, нейроэндокринных, нейромедиаторных, метаболических и воспалительных процессах. В обзоре рассмотрены особенности использования различных биомаркеров для изучения депрессии с целью представления самых перспективных из них.

Обоснование: депрессия широко распространена в популяции и является одной из ведущих причин инвалидизации, снижения продолжительности жизни и смертности. В основе столь существенного влияния лежит высокая частота коморбидности депрессии с тяжелыми хроническими соматическими заболеваниями. Генетические исследования могут дать инструменты для выявления в популяции групп с высоким уровнем генетического риска коморбидности этих заболеваний для их ранней специфической профилактики.
Цель обзорной статьи обосновать методологию и дизайн исследования, направленного на поиск общих генетических маркеров риска развития депрессии и хронических соматических заболеваний в виде полигенных шкал риска, ассоциированных с хроническими соматическими заболеваниями, имеющими высокий уровень генетической коморбидности с депрессией.
Публикации, пациенты и методы: применение современных международных клинических и психометрических инструментов при обследовании популяционной выборки пациентов с депрессией. Проведение такого исследования позволяет: 1) оценить риск развития хронических соматических заболеваний у пациентов с депрессией; 2) определить предиктивную мощность полигенных шкал риска соматических заболеваний для симптомов депрессии и соматических заболеваний в популяционной выборке; 3) доказать валидность полигенных шкал риска генетической коморбидности депрессии и соматических заболеваний.  
 Заключение: результаты исследования могут быть использованы для научно обоснованного превентивного подхода в области психического и соматического здоровья.

Обоснование: мужчины и женщины характеризуются различной восприимчивостью к вирусной инфекции, в том числе Сoronavirus disease 2019 (COVID-19). Течение вирусных заболеваний, реакция на стресс и качество жизни (КЖ) пациентов могут отличаться в зависимости от пола.
Цель исследования: выявление особенностей психоэмоционального состояния и качества жизни у мужчин и женщин через три месяца после пневмонии COVID-19.
Пациенты и методы: в рамках исследования «Проспективное наблюдение пациентов после COVID-19-ассоциированной пневмонии» кросс-секционным методом обследованы 133 пациента (54,1% женщины; средний возраст 54 ± 9 лет). Использованы экспериментально-психологические методики (Patient Health Questionnaire-9, PHQ-9; Generalized Anxiety Disorder-7, GAD-7; The Perceived Stress Scale-10, PSS-10; The Short Form Health Status Survey-36, SF-36). Психический статус оценивал врач-психиатр, состояние сердечно-сосудистой системы — кардиолог.
Результаты: у женщин чаще выявлены психоэмоциональные нарушения (p = 0,011) и симптомы депрессии (p = 0,030). Все показатели качества жизни оказались выше у мужчин. У женщин снижение баллов шкалы жизненной активности ассоциировано с повышением частоты выявления признаков тревоги, депрессии (p = 0,004) и стресса, а повышение значений по шкале социального функционирования показало взаимосвязь с тяжелым поражением легких в остром периоде заболевания (p = 0,024). У мужчин снижение показателей по шкале интенсивности боли связано с выявлением нарушений психики (p = 0,039) и назначением психотропной терапии (p = 0,005). Выраженность стресса наблюдалась при снижении значений по всем шкалам опросника КЖ. Снижение показателей физического компонента здоровья (p = 0,006) и других физических аспектов КЖ связано с более старшим возрастом обследованных.
Заключение: психическое состояние значимо различается у мужчин и женщин через три месяца после перенесенной пневмонии COVID-19. КЖ представителей обоего пола связано со стрессом. У женщин КЖ зависит от психического состояния, у мужчин — от физического самочувствия. Полученные результаты могут применяться при планировании восстановительных мероприятий с учетом гендерных особенностей.

Актуальность. Повышенный риск террористических актов и крупномасштабных катастроф на фоне современной геополитической обстановки предъявляет повышенные требования к постоянной готовности сотрудников МЧС России в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, а также высокому уровню работоспособности и стрессоустойчивости.
Цель – определить особенности формирования профессионально обусловленных особенностей личности у сотрудников Государственной противопожарной службы (ГПС) МЧС России.
Методология. С помощью методики Басса–Дарки (BDHI), опросника качества жизни ВОЗКЖ-26 и опросника профессионального выгорания Маслач (MBI) обследованы 182 сотрудника ГПС МЧС России, из них 98 человек – со стажем работы более 5 лет и 84 – со стажем работы до 2 лет, 122 работника неэкстремальных профессий, составивших группу контроля. Возраст респондентов был от 20 до 35 лет. Данные обследования проверили на нормальность распределения признаков, рассчитали средние арифметические данные и стандартные отклонения.
Результаты и их анализ. Экстремальные особенности труда (большие физические нагрузки и психический стресс) у пожарных могут сопровождаться развитием негативных проявлений личности, таких как агрессивность, подозрительность, враждебность, психологических компонентов профессионального выгорания (эмоциональное истощение, деперсонализация и редукция профессиональных отношений) и уменьшения удовлетворенности качеством жизни. Оказалось, что у пожарных со стажем работы 5 лет и более они проявляются гораздо чаще и быстрее, чем у специалистов других профессиональных групп.
Заключение. Проведенные исследования показывают необходимость изучения психологического статуса пожарных, особенно после 5 лет профессионального стажа.

Обоснование: разработка проблемы аффективных нарушений у больных с шизотипическим расстройством с ведущими расстройствами пищевого поведения (РПП) в детско-подростковом возрасте является неизменно актуальной. Однако сопутствующие ему расстройства и их динамика исследованы недостаточно.
Цель работы: изучить клинико-психопатологическую структуру аффективных нарушений у пациентов с шизотипическим расстройством и ведущими в клинической картине расстройствами пищевого поведения.
Пациенты и методы исследования: в исследование включены 50 пациентов (9 мальчиков, 41 девочка) в возрасте от семи лет до 16 лет (средний возраст 13,2 ± 2,7 года) в соответствии с диагностическими критериями включения: 1) шизотипическое расстройство; 2) расстройства пищевого поведения; 3) аффективные расстройства. В исследовании применяли соматический, клинико-психопатологический, клинико-катамнестический, психометрический (шкала Гамильтона для оценки депрессий, the Hamilton Depression Rating Scale, HDRS), шкала оценки позитивных и негативных синдромов (Positive and Negative Syndrome Scale, PANSS) методы.
Результаты: у пациентов с шизотипическим расстройством и аффективными нарушениями наблюдались следующие варианты РПП: нервная анорексия (НА — первый тип), нервная анорексия с доминированием булимии (НАНБ — второй тип), нервная анорексия с доминированием булимии и вомитоманией (НАНБ + В — третий тип). Аффективные нарушения при первом типе течения РПП отличались выраженной депрессивной триадой, суицидальными мыслями и ступором на кахектическом этапе болезни. Аффективные нарушения при втором типе течения РПП характеризовались смешанным аффективным состоянием: короткой непродуктивной манией c идеями дисморфофобии и идеями отношения, сменяющейся затяжным депрессивным состоянием с сенесто-ипохондрическими нарушениями, астенией, нарастанием когнитивных нарушений. Аффективные нарушения при третьем типе течения РПП характеризовались, помимо тимического компонента, наличием выраженных бредовых и дисморфофобических расстройств и идей отношения, психопатоподобным поведением, деперсонализационно-дереализационными нарушениями, астенией и когнитивными нарушениями. Аффективная патология при шизотипическом расстройстве с РПП так же, как и дисморфофобический синдром, сохранялась длительное время. Наиболее тяжелое течение наблюдалось у третьей группы пациентов (НАНБ + В), что было обусловлено значительной долей психотических расстройств в структуре синдрома и соматическими осложнениями вследствие рвотного поведения.
Выводы: пациенты с шизотипическим расстройством и ведущей симптоматикой в виде РПП и аффективных нарушений требуют комплексного подхода к терапии, включающего соматическое и психофармакологическое лечение.

В статье рассматривается влияние шишковидной железы (эпифиза) на психическое здоровье людей. Актуальность данного исследования заключается в том, что в современном обществе одним из наиболее распространенных психических заболеваний является депрессия. По данным статистики около 16% людей в течение своей жизни хотя бы раз переносили депрессию. Каждому человеку приходилось замечать, что его психическое состояние меняется в зависимости от продолжительности светового дня, сезона года, освещенности. Наше исследование основывается на утверждении, что расстройства настроения, такие как депрессия и тревога, могут быть общей причиной дисфункции рецепторов мелатонина. Баланс нейротрансмиттеров серотонина и дофамина играет важную роль в психическом здоровье. Серотонин превращается в мелатонин в шишковидной железе в зависимости от цикла свет-темнота. Нарушение циркадного ритма связано с симптомами депрессии и тревоги.

С целью уточнения роли нейроиммунного взаимодействия в патогенезе несуицидального самоповреждающего поведения (НССП) у 40 пациенток юношеского возраста с депрессивными состояниями и НССП проанализировали взаимосвязи количественных клинических, ЭЭГ и нейроиммунологических показателей до начала курса терапии. Полученные данные подтверждают участие процессов нейровоспаления в патогенезе депрессии и НССП, а также их влияние на параметры ЭЭГ.

Выявленная в исследовании структура клинико-нейробиологических корреляций свидетельствует о том, что в отличие от макровоспаления при энцефалитах и менингитах, которое ассоциируется с усилением медленноволновой ЭЭГ-активности, процессы нейровоспаления у больных депрессией с НССП выражены относительно слабо и/или компенсированы противовоспалительными механизмами и сопровождаются более тонкими перестройками частотной структуры и топографии ЭЭГ. Результаты позволяют уточнить нейробиологические факторы патогенеза несуицидального аутоагрессивного поведения у больных депрессией юношеского возраста.

Большой объём клинических данных, посвящённых эффективности и безопасности методики депривации сна и её нейробиологических механизмов действия, позволяет говорить о том, что данная методика в настоящее время может быть включена в число стратегий лечения расстройствнастроения как биологический метод тимоаналептической
терапии первой линии. Применение депривации сна в клинических условиях направлено, прежде всего, на купирование депрессивного синдрома и его рецидивов, в том числе в случаях, резистентных к фармакотерапии. В современных условиях метод депривации сна представляет собой значимую альтернативу традиционным подходам к терапии депрессии. В первой части настоящего обзора особое внимание уделено показаниям к применению данного метода, режимам проведения терапевтических сеансов, а также количеству времени депривации сна, необходимого для достижения терапевтического эффекта.

Цель настоящего исследования — выявить особенности электроэнцефалограммы у пациентов с депрессивными расстройствами и оценить корреляции с клинико-динамическими параметрами.

Материал и методы. В исследование были включены 74 пациента с депрессивным расстройством. Выраженность депрессивного расстройства оценивали с помощью шкалы
депрессии Гамильтона и шкалы общего клинического впечатления. Для оценки клинических особенностей течения депрессивного расстройства использованы
шкала тревожности Гамильтона, шкала оценки ангедонии Снайта–Гамильтона и шкала социальной адаптации. Информацию о давности депрессивного расстройства
брали из историй болезни пациентов. В дополнение к клиническим данным проводили оценку уровня когнитивной гибкости с помощью теста Струпа. Осуществляли запись
и анализ электроэнцефалограммы по международной системе 10–20 в условиях покоя с закрытыми глазами. Анализировали значения спектральной мощности ритмов.
Проводили корреляционный анализ клинических и электроэнцефалографических данных пациентов.

Результаты. Анализ спектральной мощности ритмов выявил статистически значимые различия между группой пациентов с депрессивными расстройствами и контролем
только в β-диапазоне частот во фронтальной (р=0,000001), центральной (р=0,00028) и теменной (р=0,017) коре. Были обнаружены прямые корреляции между уровнем
спектральной мощности β-ритма во фронтальной коре головного мозга и тяжестью депрессивного расстройства (r=0,2856; p=0,015), уровнем тревожности (r=0,2622;
p=0,028), степенью когнитивной ригидности (r=0,3728; p=0,007). Также были выявлены прямые корреляции между спектральной мощностью β-ритма в центральной коре головного мозга и степенью когнитивной ригидности (r=0,3332; p=0,017).

Выводы. Преобладание высокочастотной активности у пациентов с депрессивными расстройствами отражает повышение коркового возбуждения в головном мозге, что сопровождается рядом клинических особенностей в виде более тяжёлого течения заболевания, наличия тревожной симптоматики и когнитивной ригидности. Таким об

В настоящее время не определены стандарты оказания специализированной психиатрической помощи пациентам пластической хирургии. Расширение знаний о клинических, психосоциальных особенностях пациентов реконструктивной и пластической хирургии поможет определить группы риска по развитию психических расстройств и
уточнить алгоритмы ведения данных пациентов. В работе обследовано 44 пациента, перенесших пластические операции в области лица и шеи. Применялись клинический и психометрический методы (шкала депрессии Гамильтона, Госпитальная шкала тревоги и депрессии). Пациенты эстетической хирургии отличаются более высоким уровнем
социального функционирования, однако у них чаще встречались психические расстройства в прошлом. При этом пациенты реконструктивной и эстетической хирургии получали лечение по поводу психических расстройств в 33,3 и 46,2% случаев соответственно. К психиатру обращались изредка. Психопатология, чаще невротического уровня,
диагностировалась в 52,4% случаев в группе реконструктивной хирургии и в 81,6% случаев в группе эстетической хирургии. Пациенты реконструктивной хирургии отличались большей распространённостью последствий тяжёлого стресса и реактивных состояний, лучшей критикой, ипохондрическими тенденциями. Субъективно пациенты с
глубокими поражениями тканей лица и шеи психологически наиболее тяжёлым считали первый год после первого лечения у пластических хирургов. Для пациентов эстетической хирургии характерны дисморфофобия и расстройство личности. В обеих группах более чем в 50% случаев выявлялась депрессивная симптоматика. В группе реконструктивной хирургии структура депрессивного синдрома отличалась поверхностным сном, двигательным беспокойством, в то время как в группе эстетической хирургии ярче проявлялись вегетативный и психический компоненты тревоги.

Представлено описание клинического случая логопенической формы синдрома первичной прогрессирующей афазии в дебюте болезни Альцгеймера. Заболевание проявлялось в виде нарушений речи и письма, резкого расстройства трудовых навыков с сохранением самообслуживания и ориентации, аффективных колебаний, в связи с чем предполагалась диагностика когнитивных функций и психопатологических изменений, а также проведение инструментального исследования. Проведена дифференциальная диагностика с заболеваниями психического спектра, различными нейродегенеративными заболеваниями, сосудистым поражением головного мозга. Однако характер проявления заболевания, а также имеющиеся особенности нарушений когнитивных функций и речевых нарушений позволили предположить логопенический вариант синдрома первично прогрессирующей афазии (ППА), а наличие общего когнитивного снижения и прогрессирование заболевания в короткие сроки — болезнь Альцгеймера с атипичным началом.

Опросник здоровья пациента (Patient Health Questionnaire-4, PHQ-4) является одним из
наиболее известных и широко используемых инструментов для оценки тревожных и депрессивных симптомов.

Цель исследования. Целью настоящего исследования стала адаптация русскоязычной версии PHQ-4 в общей популяции.

Материал и методы. Сбор данных был осуществлен с помощью сервиса «Анкетолог». В исследовании приняли участие 2000 россиян (1000 мужчин и 1000 женщин) в возрасте от 18 до 60 лет (M =38,78; SD = 9,25).

Результаты. Результаты психометрического анализа подтвердили внутреннюю надежность и дискриминативную валидность адаптированного опросника. Доказательством факторной валидности русскоязычной версии PHQ-4 стало выявление двухфакторной структуры, описывающей симптомы тревоги и депрессии, и факторной инвариантности по возрасту, уровню образования, семейному положению, родительскому статусу, материальному положению и месту проживания. Среди опрошенных россиян у 44,9% были выявлены клинически значимые тревожные симптомы и у 42,9% были обнаружены клинически значимые депрессивные симптомы. Россияне с тревожными и депрессивными симптомами
чаще обращались за консультациями к психологу, коучу, психиатру и неврологу, проходили психофармакологическое лечение в связи с психологическими запросами, обращались в группы поддержки и на горячую линию психологической помощи, использовали онлайн-продукты автоматизированной или полуавтоматизированной психологической поддержки, читали психологическую литературу и употребляли психоактивные вещества.

Заключение. Психометрические свойства русскоязычной версии PHQ-4 оказались аналогичными психометрическим характеристикам оригинальной версии опросника, в связи с чем адаптированный опросник может быть рекомендован для скрининга тревоги и депрессии в общей русскоязычной популяции.