Научный архив: статьи

Статья исследует онтологический и гносеологический статус животных в метафизике Готфрида Лейбница, противопоставляя выводы из нее положениям дуалистической системы Рене Декарта, который редуцирует животных к “физическим автоматам”. Проблема дуализма, на которую отвечает философия Лейбница в данном исследовании, формулируется через концепцию “антропологической машины” животно-человеческого различия (Д. Агамбен). Основной фокус исследования направлен на анализ концепций “телесных субстанций” и “малых перцепций” в философии Лейбница, раскрывающих специфику животного сознания как промежуточного звена между неодушевленной материей и рефлексирующим разумом. В контексте классических и современных интерпретаций философии Лейбница авторы рассматривают, как критическое осмысление лейбницианской системы позволяет проблематизировать фактор антропоцентризма в метафизике, признавая животных носителями нерефлексивной апперцепции и субъектами собственных “окружающих миров” (Umwelt). Исследование затрагивает концептуальную связь философии Лейбница с этологической теорией Я. фон Икскюля и постгуманистической этикой, представляя “животную монаду” как уникальную перспективу на универсум. Работа основана на историко-философском анализе текстов Декарта и Лейбница, компаративном изучении современных интерпретаций их идей, а также концептуальном анализе понятий философии Лейбница в рамках постгуманистической философии. Новизна исследования заключается в рассмотрении теории апперцепции Лейбница как психологии животных, демонстрирующей, что нерефлексивное осознание восприятий у Лейбница служит основой для признания животных активными агентами метафизического порядка. С опорой на интерпретацию Жиля Делёза демонстрируется, что идеи Лейбница о рекурсивных “телесных субстанциях” позволяют концептуализировать “животную монадологию” и переосмыслить инстинктивное поведение не как рефлекторный механизм, а как животную форму мышления, конструирующую особенные перцептивные миры. Выводы статьи подчёркивают значимость лейбницианской метафизики для постгуманистической оптики, в рамках которой животные монады признаются активными участниками онтологического континуума. Работа вносит вклад в актуализацию философии Лейбница, переосмысляя статус животных в его метафизическом учении и сближая интуиции философа с современными проблемами онтологических, гносеологических и этических аспектов философии животных.

Предметом рассмотрения данного исследования является проблема индивидуации живой системы (онтогенез витального индивида) рассмотренная французским философом Жильбером Симондоном (1924-1989) которая является процессом, где жизнь возникает и увековечивает себя. Симондон утверждает, что индивидуация в живой системе осуществляется внутри ее самой. Живая система определяется своими внешними границами и своими внутренними процессами, которые постоянно адаптируются как к окружающей среде, так и к внутреннему устройству. Кроме того, биологическая индивидуация - это организация решения, а именно разрешение объективно проблемной живой системы. Это решение следует понимать как внутренний резонанс, самый примитивный способ коммуникации между реальностями разного порядка. Поэтому мы считаем, что Симондону удалось превратить внутренний резонанс в чрезвычайно богатую научно-философскую концепцию, пригодную для экспликации живой системы. Методология исследования включает такие общенаучные подходы, как дескриптивный метод, метод категоризации, метод анализа, метод наблюдения и компаративистский метод. Отметим, что данная статья имеет поисковый характер, ориентированный на понимание философии Симондона и ее актуальности сегодня. Более того, она нацелена не только на понимание живой системы как нетождественной по отношению к самой себе, но и стремится показать, что мы думаем о жизни в рамках симондонианского нередукционистского материализма. В этой связи живая система трансформируется как изнутри, так и снаружи. Все содержимое ее внутреннего пространства находится в «топологическом» контакте с содержимым внешнего пространства. В заключении автор делает вывод: размышлять о характере живой системы - это равносильно у Симондона искать материальные онтологические условия индивидуации, а именно размышлять о частичных изменениях в способах физической индивидуации, которые знаменуют появление жизненной автогенетической системы.

Осмысление речевой коммуникации в мышлении выдающегося французского философа и мыслителя в области техники и технологических новшеств Жильбера Симондона (1924-1989) носит апоретичный характер, является загадкой, а не разрешением и более того, не может дать убедительных определений искомых понятий, таких как истина и добродетель. Хотя, кажется, у Симондона были все условия для разработки оригинальной и последовательной теории «речевой коммуникации», которая в пространстве языкового общения, является доминирующей формой взаимодействия. Однако в его работах есть только разрозненные размышления, которые не дают основания для строгой теории, а скорее ведут к несистематизированной критике языка. Более того, тему «речевой коммуникации» Симондон всегда критиковал, поскольку в середине XX века ее теория являлась парадигмой структуралистской моды. Поэтому, мы с акцентом на диалектический метод исследования, постараемся определить те гипотезы, которые могут объяснить такое отсутствие теории «речевой коммуникации» в его работах. Научная новизна исследования заключается в том, что в первой четверти XXI века труды Симондона нашли свое повторное признание и стали считаться оригинальной философией современности, это позволяет нам проделать некоторую критическую философскую работу. В заключении автор статьи пришел к следующим выводам. Во-первых, Симондону не требовалось использование понятия «речевой коммуникации» для переосмысления условий мышления в его теории «индивидуации». Во-вторых, Симондон иначе ставил вопрос о речевой коммуникации, а именно в форме теории «техносоциальной коммуникации», основанной на соотношении технологий, информации и значений, которые выходят за рамки и охватывают вопрос о языке. В-третьих, исходя из этих двух гипотез, делается важное предположение, что Симондон стремился вывести философию из логоцентризма и поддерживающего его редукционистского антропоцентризма, что подразумевает фундаментальную релятивизацию речевой коммуникации.

В статье рассматривается железная дорога как результат материального и идеального конструирования. Материальное конструирование представлено как формирование железной дороги в качестве материализованного (вещественного) объекта. Дано краткое описание эволюции изобретений, лежащих в основе работы железной дороги, - колеса, колейной дороги, паровой машины, обозначен в качестве ключевого первый этап становления железной дороги - создание паровозов Р. Тревитика, Дж. Стефенсона, открытие Ливерпульско-Манчестерской железной дороги. Обозначена эволюция локомотивов, вагонов, железнодорожной инфраструктуры, сделан вывод о формировании железной дороги как материального объекта со сложной структурой и эффективным функционированием. Идеальное конструирование описано как наполнение материального объекта смысловым содержанием в процессе обыденного и художественного познания. Показано, как обыденный образ железной дороги формировался в процессе непосредственного взаимодействия человека с железнодорожным транспортом и фиксировался в дневниках, письмах, газетных заметках. На основе анализа данных источников, в определенном количестве доступных в сети Интернет, выявлены некоторые варианты семантизации железной дороги - персонификация в образе железного коня, уподобление хтоническому существу, осмысление значения (позитивного или негативного) для человеческого общества, культуры. Осмысление железной дороги в рамках художественного познания происходила по трем ключевым направлениям - технический объект, дорога/путь, дом. На примерах произведений литературы, живописи, графики, музыки, киноискусства раскрыто содержание данных концептов - образ железной дороги представлен как воплощение идей техницизма и антитехницизма, как символ жизненного пути, символ дома как антропологического и социокультурного пространства.

Предметом исследования в данной статье мыслится изыскание неких жанровых формул, подчёркивающих барочную семантику в фортепианной сюите Арнольда Шёнберга, op. 25. В связи с этим исследуются композиционные приёмы, к которым композитор прибегает для означивания жанров барочных танцев внутри додекафонной техники письма. Объектом исследования является сюита для фортепиано, op. 25, в основу которой Шёнбергом были положены некоторые из барочных танцев, составляющих традиционную основу сюитного жанра. Будучи подверженными стилистической препарации и жанровой деформации со стороны автора, танцы потеряли возможность быть непосредственно распознаваемыми на слух. Лишь специальное изучение жанровых формул барочных танцев, понимание их структуры и способность к узнаванию элементов интонационного комплекса того или иного танца, позволит обнаружить едва заметный их жанровый след внутри полифонической ткани данной сюиты. С помощью методов текстологического изучения нотного текста, комплексного анализа жанровых особенностей сюиты и её композиционных канонов были выявлены семантические аспекты барочных интонационных моделей в сюите Шёнберга в ракурсе додекафонии: характерные ритмические комбинации менуэта, гавота, штриховые маркеры. Исследовались палиндромные фигуры, жанровые инварианты барочных танцев и отраженные в сюите их реплики. В результате исследования стало очевидным, что композитор опирается на те жанровые цитаты и аллюзии, которые влияют на формообразование структуры танца и укладываются в интеллектуальную природу серийности, не являясь при этом ярко выраженными интонационными признаками того или иного барочного танца. Такими цитатами являются, в основном, метроритмические формулы танцев, с помощью которых автор не просто подчёркивает семантику их архаизмов, но и намекает на особенности эволюции некоторых из них. Главным результатом данного исследования можно считать выявление жанровых следов барочных танцев, скрытых в полифоническом тексте. Практическая ценность исследования заключается в использовании результатов в исполнительском и музыковедческом анализе музыки ХХ века, глубина которого может облегчить понимание особенностей семантики и структуры музыкального языка данного сочинения, помочь интерпретатору преодолеть интеллектуальную природу серийной техники для создания осмысленной и харизматичной концепции произведения.

Статья посвящена анализу иконографии жертвоприношения Исаака (Акеды) в иудейском и христианском религиозном искусстве поздней античности. Предметом исследования являются фрески синагоги Дура-Европос (III в. н. э.) и росписи катакомб Петра и Марцеллина (III-IV вв. н. э.), которые интерпретируются через философскую оппозицию Закона и Истины, предложенную Аленом Бадью. В иудейской традиции Акеда символизирует верность Закону и завету с Богом, тогда как в христианстве она переосмысливается как пророчество о жертве Христа, что отражает радикальный разрыв с прежними ритуальными структурами. Исследование раскрывает, как визуальные символы становятся ключевыми элементами в выражении теологических идей, подчеркивая различия между традициями, их уникальность и глубину. Методология исследования основана на сравнительном иконографическом анализе и философской интерпретации в рамках концепции Бадью. Автор выявляет, как визуальные символы (раковина, агнец, позы персонажей) становятся носителями теологических идей, подчеркивая антагонизм между иудейской и христианской интерпретациями Акеды. Новизна работы заключается в применении философской концепции Бадью к анализу религиозного искусства, что позволяет раскрыть метафизический конфликт между Законом (как системой норм) и Истиной (как событием, ломающим прежний порядок). Впервые иконография Акеды рассматривается как поле столкновения двух парадигм, где иудаизм сохраняет верность традиции, а христианство утверждает новую универсальность через символическую интерпретацию. Актуальность исследования обусловлена продолжающимся диалогом между иудаизмом и христианством, где Акеда остается ключевым сюжетом, отражающим фундаментальные различия в понимании сакрального. Выводы статьи подчеркивают, что иудейское искусство акцентирует верность Закону и диалог с Богом, тогда как христианское искусство переводит жертву в плоскость символической Истины, связанной с событием Христа. Этот антагонизм продолжает определять развитие двух религиозных традиций, находя отражение в их искусстве и теологии.

Представлена конструкция железнодорожной платформы с поворотными площадками, предназначенными для мультилифтовой погрузки-выгрузки специализированного контейнера для ТКО. Выполнены исследования на статическую и усталостную прочность модели поворотной площадки с четырьмя фитингами. Приведены результаты расчета в SolidWorks Simulation поворотной площадки на усталостную прочность.

Статья посвящена особенностям либретто балетов М. Петипа, созданных в 1860-е годы. Автор анализирует присутствующие в них знаки и жесты. Знаки (поясняющие надписи, «говорящие» имена) появляются в двух либретто, созданных профессиональным либреттистом А.-В. де Сен-Жоржем. Жесты более многочисленны. Это жесты как физические (коленопреклонения, объятия, указующие движения), так и эмоциональные, описания чувств героев (любовь, ласка, достоинство, испуг, ужас, надменность и т. п.). Помимо этого, в либретто 1860-х годов есть и упоминания о танцах, причем, не только в виде традиционного перечисления танцевальных номеров, но и в виде описания действия персонажа, иногда – с эмоциональной окраской танца. В завершение статьи автор приходит к выводу, что либретто балетов середины XIX века способны создать визуальное представление от ушедших из театральной практики балетов и при вдумчивом чтении могут помочь лучшему осознанию его художественного облика.

Объектом исследования стал котлован жилого сооружения № 4 юдинской археологической культуры, изученный в ходе археологических работ на городище Русское 1. Памятник находится в Ярковском районе Тюменской области, на правобережье р. Тобол, близ устья р. Туры. Цель исследования состоит во введении в научный оборот и детальном рассмотрении уникальных материалов с городища Русское 1, представленных котлованом жилой постройки под № 4, определении типа жилища, реконструкции возможного облика утраченных элементов конструкции сооружения. Исходя из цели исследования, были выдвинуты следующие задачи: морфологическое описание зафиксированных элементов археологизированного сооружения № 4, определение времени функционирования городища, а также реконструкция внешнего вида каркаса жилища с опорой на имеющиеся этнографические материалы. Для решения поставленных в работе задач применяются традиционные для исторической науки методы исследования: сравнительно-исторический, типологический, описательный метод анализа вещественных источников, метод аналогий. Впервые на основании подробного комплексного планиграфического анализа следов археологизированной постройки № 4, а также их сопоставления с жилыми конструкциями, бытовавшими у аборигенного населения Сибири, установлено, что постройка с юдинского городища Русское 1 представляла собой полуземлянку с каркасом усеченно-пирамидальной формы. Приводится описание конструкции наземной части дома, а также детали внутреннего устройства. Стены и крышу возводили из нетолстых досок или плах, которые затем присыпались слоем земли, выброшенным из котлована. В жилище вел узкий коридорообразный вход, над которым были возведены сени. В центре жилища располагался основной открытый очаг, а у задней стенки - нары с еще одним очагом. В результате проведенного исследования установлено, что памятник существовал в период VIII-X вв.

Цель работы - определение системных характеристик жилой среды как основы проектирования и создания поддерживающей и содействующей среды для молодой семьи.

Объект исследования - система «жилая среда и молодая семья». Выбор предмета исследования определен гипотезой о субъектности молодой семьи в отношении значимых для данной социальной группы объектов - жилища и жилой среды. Методическим подходом для исследования жилой среды для молодой семьи стала теория систем и системный анализ. Также для целей исследования установлено, что жилая среда имеет жизненный цикл, состоящий из двух основных этапов.

Первый этап - создание жилой среды, длительностью ~4,5 года, детерминирует условия организации жизнедеятельности человека на последующие ~100 лет (~2,5 поколения).

В связи с деятельностным характером молодой семьи в жилой среде (локальной среде обитания) предложено определять площадь территории жилой среды на базе концепции хроноурбанизма или 5-10-15-20-минутного города, что применялось в отечественной градостроительной практике начиная с 1920-х гг. и может быть переосмыслено в связи с актуальными потребностями молодых семей.

В связи с целевым характером системы «жилая среда и молодая семья» в статье обоснована потенциальная субъектность молодой семьи в отношении жилой среды и охарактеризованы взаимодействия с другими субъектами ее формирования.

Полученные выводы о свойствах системы «жилая среда и молодая семья» рассматриваются как основа перспективных исследований жилищных запросов молодых семей, организации взаимодействия молодых семей с другими субъектами формирования жилой среды и социологического прогнозирования развития жилой среды.

Введение. О положении калмыцких женщин в быту и общественных отношениях в XIX – начале XX вв. встречаются довольно содержательные иллюстрации в дореволюционной исторической литературе о калмыках. XVIII в. был важным этапом в становлении новых реальностей в калмыцкой повседневности, а в связи с этим в развитии социально-психологической ментальности. Проживание на юге Европейской России, где в менталитете местного населения большое место занимал дух казачества и беглого крестьянства, не могло не повлиять на калмыков, в том числе и на их женщин. Целью статьи является освещение реального положения нойонш в XVIII в. и выявление новых социально-бытовых условий их жизни. Материалы и методы. Для достижения поставленной задачи использованы дореволюционные исторические работы и по большей части впервые вводимые в научный оборот архивные материалы. При изучении использованного документального материала применялись историко-сравнительный и историко-генетический методы. Результаты. В XVIII в. калмыцкие нойонши постепенно освобождались от некоторых стеснительных для них обычаев и бытовых предписаний. Вместе с тем меняющиеся социально-бытовые условия вводили в положение нойонш новые обстоятельства. Подобный процесс приводил к разладу в нойонских семьях и давал возможность вмешательства в эти распри российской администрации, действия которых не всегда были корректны.

В своей монографии «Жан-Ламбер Тальен: нелюбимый сын Французской революции» (Санкт-Петербург, 2023) старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, старший преподаватель ГАУГН Д. В. Зайцева проследила жизненный путь Ж.-Л. Тальена - члена Коммуны Парижа, якобинца и монтаньяра, прославившегося тем, что он первым выступил 9 термидора против М. Робеспьера. Анализируя различные этапы его карьеры, развенчивая «чёрную легенду» о нем, Д. В. Зайцева приходит к выводу, что герой ее исследования был востребован, пока шла Революция, но оказался не у дел и умер в полной нищете, когда вместо «разрушителей» потребовались «созидатели». Не оспаривая выводов Д. В. Зайцевой, автор рецензии предлагает задуматься над тем, что Тальен, по сути, был творением Революции. Она дала ему всё: положение в обществе, уважение, власть. Не имея никакой профессии, но обладая решительностью, смелостью и соответствующими моменту политическими взглядами, он занял место среди политической элиты Франции. Оставшись в глазах потомков фигурой весьма противоречивой, он, тем не менее, вошел в историю прежде всего как человек, положивший конец политике Террора.