Научный архив: статьи

В статье представлены результаты исследования женского накосника пулокерь, его функции в культуре и символика. Обращение к анализу уникального аксессуара обусловлено вниманием к проблеме его модификации. Предмет исследования - динамика формообразования мокшанского накосника. Цель статьи - показать истоки изменения в формообразовании накосника, начавшегося с Х в. Установлено, что если до этого времени он изготавливался путем окручивания женской косы кожаной полосой, окрученной по спирали металлической проволокой, то с Х в. женщина перешла к использованию цилиндра из коры дерева, в который вставлялась коса. С чем были связаны преобразования в ритуале причесывания и создания головного убора, если мордовская культура базировалась на ценностях языческой религии. Результаты изучения уникального этнического символа мордовского народа необходимы для решения научно-практических задач в этнографии, культурологии, в атрибуции произведений канонического искусства. В статье использованы общенаучные методы, сравнительно-исторический метод анализа артефактов археологических памятников мордовского народа, метод семантического анализа мордовской мифологии и произведений искусства. Изучение накосника благодаря системному и культурно-антропологическому подходам позволяет понять духовную культуру мордвы и проследить взаимосвязь с соседними народами. Впервые в творческой деятельности мокшанской женщины выявлена роль духовных ценностей, сформированных языческой культурой; центральными были солярные символы Ши, Чи - день, солнце, обожествляемые в женских образах - Шиава (м.), Чиава (э.). Главные понятия в жизни женщины замужество и материнство определялись соответствием с солярными религиозными образами. Во-вторых, бытование в женском костюме накосника определяется выполнением им практической функции, способствующей деятельности, связанной с приготовлением пищи, соответствием морально-нравственным канонам культуры. Кроме того, научная новизна исследования заключается в убедительном обосновании взаимосвязи произошедших изменений в политическом, экономическом, миграционном аспектах культуры в Х веке, ставшем переломным периодом в истории мордовского народа, с начавшейся трансформацией формообразования накосника. Женщина поняла невозможность сохранения первоначального спиралевидного способа изготовления накосника. Замужняя женщина переходит на более практичный и быстрый способ причесывания, используя предварительно изготовленный для косы футляр из луба, коры дерева.

В настоящей статье поставлена проблема формирования жизненных ориентиров и ценностей современного российского студенчества в условиях становления электронно-цифровой цивилизации. Автор констатирует, что огромной популярностью у молодежной аудитории, особенно студенческой, пользуются нетрадиционные, основанные на технологиях интернета, СМИ. При этом очевидно, что доверие к традиционным СМИ постепенно, но устойчиво уступает место доверию к нетрадиционным средствам массовой информации (блогосфере, социальным сетям, виртуальным сообществам и другим Веб-ресурсам). В то же время, эти СМИ активно используются различными деструктивными субъектами для воздействия на современных студентов с целью искажения информации, трансформации жизненных смыслов и ценностей.

Автор приводит результаты исследований различных авторов, связанных с динамикой жизненных ориентации современной молодежи, которые сравнивает с результатами собственного исследования “Социальная коммуникация в современном обществе”, проведенного среди студентов социологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова. Подобное сравнение позволяет прийти к выводу, что хотя некоторые неблагоприятные для общества тенденции и прослеживаются среди определенной части студенческой молодёжи, выражены они не столь отчетливо и однозначно, как это констатируют различные авторы. По мнению автора, вряд ли можно выводить устойчивые тенденции, а тем более закономерности, только из ответов студентов на один-два, далеко не всегда корректно сформулированных вопроса. На самом деле, их понимание сути вещей, стоящих за каждым конкретным вопросом гораздо глубже.

Устойчивой тенденции к деструктивному мышлению, деструктивным жизненным ориентирам в среде студенческой молодежи не наблюдается. В то же время, мышление студентов достаточно хаотично, что во многом можно объяснить виртуализацией и медиатизацией их сознания, обусловленного чрезмерным общением в различных сетевых сообществах и экспансией новых медиа. Тем не менее, этот хаос может служить питательной средой для различного рода деструктивного воздействия.

В статье доказано, что в большинстве своем студенческая молодежь ориентирована на традиционные для нашей страны ценности и установки, в первую очередь, на крепкие семейные отношения и добровольческую деятельность. Для почти трех четвертей российского студенчества также характерны высокий уровень нравственности и правосознания. Достаточно позитивно наибольшая часть студентов относится к патриотизму. Тем не менее, безусловно, нужна систематическая, целенаправленная, активная и постоянная воспитательная работа со студентами. В первую очередь, следует совершенствовать нормативную базу, регламентирующую воздействие на молодёжь со стороны различных, прежде всего, деструктивных субъектов.

Все учтенные нами дуговые варганы золотоордынского Поволжья имеют корпус формы, которую ведущий специалист по европейским варганам Г. Коллтвейт охарактеризовал как «hairpin-shaped» (в форме шпильки для волос). Поволжские находки, вероятно, принадлежат к выделенному Г. Коллтвейтом типу Kuusisto, хотя не всегда мы располагаем их полными характеристиками для уверенной типологизации. Они датированы общими рамками 2-й пол. XIII - XIV в. (в одном случае XIV-XV вв.), а в двух случаях еще более узко - 2-й третью XIV в. К настоящему моменту уже ясно, что все самые ранние находки дуговых варганов происходят из Азии, где они датируются последними веками I-го тыс. н. э., и что именно инструменты в виде «шпильки» являются там самой древней формой дуговых варганов, которая продолжает существовать и во II-м тыс. н. э.

Статья исследует онтологический и гносеологический статус животных в метафизике Готфрида Лейбница, противопоставляя выводы из нее положениям дуалистической системы Рене Декарта, который редуцирует животных к “физическим автоматам”. Проблема дуализма, на которую отвечает философия Лейбница в данном исследовании, формулируется через концепцию “антропологической машины” животно-человеческого различия (Д. Агамбен). Основной фокус исследования направлен на анализ концепций “телесных субстанций” и “малых перцепций” в философии Лейбница, раскрывающих специфику животного сознания как промежуточного звена между неодушевленной материей и рефлексирующим разумом. В контексте классических и современных интерпретаций философии Лейбница авторы рассматривают, как критическое осмысление лейбницианской системы позволяет проблематизировать фактор антропоцентризма в метафизике, признавая животных носителями нерефлексивной апперцепции и субъектами собственных “окружающих миров” (Umwelt). Исследование затрагивает концептуальную связь философии Лейбница с этологической теорией Я. фон Икскюля и постгуманистической этикой, представляя “животную монаду” как уникальную перспективу на универсум. Работа основана на историко-философском анализе текстов Декарта и Лейбница, компаративном изучении современных интерпретаций их идей, а также концептуальном анализе понятий философии Лейбница в рамках постгуманистической философии. Новизна исследования заключается в рассмотрении теории апперцепции Лейбница как психологии животных, демонстрирующей, что нерефлексивное осознание восприятий у Лейбница служит основой для признания животных активными агентами метафизического порядка. С опорой на интерпретацию Жиля Делёза демонстрируется, что идеи Лейбница о рекурсивных “телесных субстанциях” позволяют концептуализировать “животную монадологию” и переосмыслить инстинктивное поведение не как рефлекторный механизм, а как животную форму мышления, конструирующую особенные перцептивные миры. Выводы статьи подчёркивают значимость лейбницианской метафизики для постгуманистической оптики, в рамках которой животные монады признаются активными участниками онтологического континуума. Работа вносит вклад в актуализацию философии Лейбница, переосмысляя статус животных в его метафизическом учении и сближая интуиции философа с современными проблемами онтологических, гносеологических и этических аспектов философии животных.

Предметом рассмотрения данного исследования является проблема индивидуации живой системы (онтогенез витального индивида) рассмотренная французским философом Жильбером Симондоном (1924-1989) которая является процессом, где жизнь возникает и увековечивает себя. Симондон утверждает, что индивидуация в живой системе осуществляется внутри ее самой. Живая система определяется своими внешними границами и своими внутренними процессами, которые постоянно адаптируются как к окружающей среде, так и к внутреннему устройству. Кроме того, биологическая индивидуация - это организация решения, а именно разрешение объективно проблемной живой системы. Это решение следует понимать как внутренний резонанс, самый примитивный способ коммуникации между реальностями разного порядка. Поэтому мы считаем, что Симондону удалось превратить внутренний резонанс в чрезвычайно богатую научно-философскую концепцию, пригодную для экспликации живой системы. Методология исследования включает такие общенаучные подходы, как дескриптивный метод, метод категоризации, метод анализа, метод наблюдения и компаративистский метод. Отметим, что данная статья имеет поисковый характер, ориентированный на понимание философии Симондона и ее актуальности сегодня. Более того, она нацелена не только на понимание живой системы как нетождественной по отношению к самой себе, но и стремится показать, что мы думаем о жизни в рамках симондонианского нередукционистского материализма. В этой связи живая система трансформируется как изнутри, так и снаружи. Все содержимое ее внутреннего пространства находится в «топологическом» контакте с содержимым внешнего пространства. В заключении автор делает вывод: размышлять о характере живой системы - это равносильно у Симондона искать материальные онтологические условия индивидуации, а именно размышлять о частичных изменениях в способах физической индивидуации, которые знаменуют появление жизненной автогенетической системы.

Осмысление речевой коммуникации в мышлении выдающегося французского философа и мыслителя в области техники и технологических новшеств Жильбера Симондона (1924-1989) носит апоретичный характер, является загадкой, а не разрешением и более того, не может дать убедительных определений искомых понятий, таких как истина и добродетель. Хотя, кажется, у Симондона были все условия для разработки оригинальной и последовательной теории «речевой коммуникации», которая в пространстве языкового общения, является доминирующей формой взаимодействия. Однако в его работах есть только разрозненные размышления, которые не дают основания для строгой теории, а скорее ведут к несистематизированной критике языка. Более того, тему «речевой коммуникации» Симондон всегда критиковал, поскольку в середине XX века ее теория являлась парадигмой структуралистской моды. Поэтому, мы с акцентом на диалектический метод исследования, постараемся определить те гипотезы, которые могут объяснить такое отсутствие теории «речевой коммуникации» в его работах. Научная новизна исследования заключается в том, что в первой четверти XXI века труды Симондона нашли свое повторное признание и стали считаться оригинальной философией современности, это позволяет нам проделать некоторую критическую философскую работу. В заключении автор статьи пришел к следующим выводам. Во-первых, Симондону не требовалось использование понятия «речевой коммуникации» для переосмысления условий мышления в его теории «индивидуации». Во-вторых, Симондон иначе ставил вопрос о речевой коммуникации, а именно в форме теории «техносоциальной коммуникации», основанной на соотношении технологий, информации и значений, которые выходят за рамки и охватывают вопрос о языке. В-третьих, исходя из этих двух гипотез, делается важное предположение, что Симондон стремился вывести философию из логоцентризма и поддерживающего его редукционистского антропоцентризма, что подразумевает фундаментальную релятивизацию речевой коммуникации.

В статье рассматривается железная дорога как результат материального и идеального конструирования. Материальное конструирование представлено как формирование железной дороги в качестве материализованного (вещественного) объекта. Дано краткое описание эволюции изобретений, лежащих в основе работы железной дороги, - колеса, колейной дороги, паровой машины, обозначен в качестве ключевого первый этап становления железной дороги - создание паровозов Р. Тревитика, Дж. Стефенсона, открытие Ливерпульско-Манчестерской железной дороги. Обозначена эволюция локомотивов, вагонов, железнодорожной инфраструктуры, сделан вывод о формировании железной дороги как материального объекта со сложной структурой и эффективным функционированием. Идеальное конструирование описано как наполнение материального объекта смысловым содержанием в процессе обыденного и художественного познания. Показано, как обыденный образ железной дороги формировался в процессе непосредственного взаимодействия человека с железнодорожным транспортом и фиксировался в дневниках, письмах, газетных заметках. На основе анализа данных источников, в определенном количестве доступных в сети Интернет, выявлены некоторые варианты семантизации железной дороги - персонификация в образе железного коня, уподобление хтоническому существу, осмысление значения (позитивного или негативного) для человеческого общества, культуры. Осмысление железной дороги в рамках художественного познания происходила по трем ключевым направлениям - технический объект, дорога/путь, дом. На примерах произведений литературы, живописи, графики, музыки, киноискусства раскрыто содержание данных концептов - образ железной дороги представлен как воплощение идей техницизма и антитехницизма, как символ жизненного пути, символ дома как антропологического и социокультурного пространства.

Предметом исследования в данной статье мыслится изыскание неких жанровых формул, подчёркивающих барочную семантику в фортепианной сюите Арнольда Шёнберга, op. 25. В связи с этим исследуются композиционные приёмы, к которым композитор прибегает для означивания жанров барочных танцев внутри додекафонной техники письма. Объектом исследования является сюита для фортепиано, op. 25, в основу которой Шёнбергом были положены некоторые из барочных танцев, составляющих традиционную основу сюитного жанра. Будучи подверженными стилистической препарации и жанровой деформации со стороны автора, танцы потеряли возможность быть непосредственно распознаваемыми на слух. Лишь специальное изучение жанровых формул барочных танцев, понимание их структуры и способность к узнаванию элементов интонационного комплекса того или иного танца, позволит обнаружить едва заметный их жанровый след внутри полифонической ткани данной сюиты. С помощью методов текстологического изучения нотного текста, комплексного анализа жанровых особенностей сюиты и её композиционных канонов были выявлены семантические аспекты барочных интонационных моделей в сюите Шёнберга в ракурсе додекафонии: характерные ритмические комбинации менуэта, гавота, штриховые маркеры. Исследовались палиндромные фигуры, жанровые инварианты барочных танцев и отраженные в сюите их реплики. В результате исследования стало очевидным, что композитор опирается на те жанровые цитаты и аллюзии, которые влияют на формообразование структуры танца и укладываются в интеллектуальную природу серийности, не являясь при этом ярко выраженными интонационными признаками того или иного барочного танца. Такими цитатами являются, в основном, метроритмические формулы танцев, с помощью которых автор не просто подчёркивает семантику их архаизмов, но и намекает на особенности эволюции некоторых из них. Главным результатом данного исследования можно считать выявление жанровых следов барочных танцев, скрытых в полифоническом тексте. Практическая ценность исследования заключается в использовании результатов в исполнительском и музыковедческом анализе музыки ХХ века, глубина которого может облегчить понимание особенностей семантики и структуры музыкального языка данного сочинения, помочь интерпретатору преодолеть интеллектуальную природу серийной техники для создания осмысленной и харизматичной концепции произведения.

Статья посвящена анализу иконографии жертвоприношения Исаака (Акеды) в иудейском и христианском религиозном искусстве поздней античности. Предметом исследования являются фрески синагоги Дура-Европос (III в. н. э.) и росписи катакомб Петра и Марцеллина (III-IV вв. н. э.), которые интерпретируются через философскую оппозицию Закона и Истины, предложенную Аленом Бадью. В иудейской традиции Акеда символизирует верность Закону и завету с Богом, тогда как в христианстве она переосмысливается как пророчество о жертве Христа, что отражает радикальный разрыв с прежними ритуальными структурами. Исследование раскрывает, как визуальные символы становятся ключевыми элементами в выражении теологических идей, подчеркивая различия между традициями, их уникальность и глубину. Методология исследования основана на сравнительном иконографическом анализе и философской интерпретации в рамках концепции Бадью. Автор выявляет, как визуальные символы (раковина, агнец, позы персонажей) становятся носителями теологических идей, подчеркивая антагонизм между иудейской и христианской интерпретациями Акеды. Новизна работы заключается в применении философской концепции Бадью к анализу религиозного искусства, что позволяет раскрыть метафизический конфликт между Законом (как системой норм) и Истиной (как событием, ломающим прежний порядок). Впервые иконография Акеды рассматривается как поле столкновения двух парадигм, где иудаизм сохраняет верность традиции, а христианство утверждает новую универсальность через символическую интерпретацию. Актуальность исследования обусловлена продолжающимся диалогом между иудаизмом и христианством, где Акеда остается ключевым сюжетом, отражающим фундаментальные различия в понимании сакрального. Выводы статьи подчеркивают, что иудейское искусство акцентирует верность Закону и диалог с Богом, тогда как христианское искусство переводит жертву в плоскость символической Истины, связанной с событием Христа. Этот антагонизм продолжает определять развитие двух религиозных традиций, находя отражение в их искусстве и теологии.

Представлена конструкция железнодорожной платформы с поворотными площадками, предназначенными для мультилифтовой погрузки-выгрузки специализированного контейнера для ТКО. Выполнены исследования на статическую и усталостную прочность модели поворотной площадки с четырьмя фитингами. Приведены результаты расчета в SolidWorks Simulation поворотной площадки на усталостную прочность.

Статья посвящена особенностям либретто балетов М. Петипа, созданных в 1860-е годы. Автор анализирует присутствующие в них знаки и жесты. Знаки (поясняющие надписи, «говорящие» имена) появляются в двух либретто, созданных профессиональным либреттистом А.-В. де Сен-Жоржем. Жесты более многочисленны. Это жесты как физические (коленопреклонения, объятия, указующие движения), так и эмоциональные, описания чувств героев (любовь, ласка, достоинство, испуг, ужас, надменность и т. п.). Помимо этого, в либретто 1860-х годов есть и упоминания о танцах, причем, не только в виде традиционного перечисления танцевальных номеров, но и в виде описания действия персонажа, иногда – с эмоциональной окраской танца. В завершение статьи автор приходит к выводу, что либретто балетов середины XIX века способны создать визуальное представление от ушедших из театральной практики балетов и при вдумчивом чтении могут помочь лучшему осознанию его художественного облика.

Объектом исследования стал котлован жилого сооружения № 4 юдинской археологической культуры, изученный в ходе археологических работ на городище Русское 1. Памятник находится в Ярковском районе Тюменской области, на правобережье р. Тобол, близ устья р. Туры. Цель исследования состоит во введении в научный оборот и детальном рассмотрении уникальных материалов с городища Русское 1, представленных котлованом жилой постройки под № 4, определении типа жилища, реконструкции возможного облика утраченных элементов конструкции сооружения. Исходя из цели исследования, были выдвинуты следующие задачи: морфологическое описание зафиксированных элементов археологизированного сооружения № 4, определение времени функционирования городища, а также реконструкция внешнего вида каркаса жилища с опорой на имеющиеся этнографические материалы. Для решения поставленных в работе задач применяются традиционные для исторической науки методы исследования: сравнительно-исторический, типологический, описательный метод анализа вещественных источников, метод аналогий. Впервые на основании подробного комплексного планиграфического анализа следов археологизированной постройки № 4, а также их сопоставления с жилыми конструкциями, бытовавшими у аборигенного населения Сибири, установлено, что постройка с юдинского городища Русское 1 представляла собой полуземлянку с каркасом усеченно-пирамидальной формы. Приводится описание конструкции наземной части дома, а также детали внутреннего устройства. Стены и крышу возводили из нетолстых досок или плах, которые затем присыпались слоем земли, выброшенным из котлована. В жилище вел узкий коридорообразный вход, над которым были возведены сени. В центре жилища располагался основной открытый очаг, а у задней стенки - нары с еще одним очагом. В результате проведенного исследования установлено, что памятник существовал в период VIII-X вв.