Научный архив: статьи

По мере того, как возможности искусственного интеллекта расширяются и все более полно интегрируются в общественную инфраструктуру, вопросы о том, как гарантировать его безопасное, надежное и контролируемое использование, становятся все более острыми. Построение сбалансированного правового регулирования использования искусственного интеллекта выступает сложной долгосрочной задачей, особенно в контексте развития беспилотного транспорта. В статье анализируются исследования зарубежных ученых об управлении движением беспилотного транспорта, рассматривается создание интеллектуальных транспортных систем как важное направление научно-технологического развития страны на примере стратегического партнерства с Китаем в рамках инициативы «Один пояс – один путь». Высказывается ряд предположений относительно содержания положений, которые могут лечь в основу концепции закона о беспилотном движении. В работе нашли свое применение диалектический метод, анализ, синтез, индукция, структурно-функциональный подход. Сделан вывод о том, что государством взят курс на ответственное использование технологий, разработку и эксплуатацию систем искусственного интеллекта с заданным уровнем доверия. Повышению уровня доверия служит целостность инновационного цикла, проявляющаяся в тесной взаимосвязи науки с реальным сектором экономики. Обосновывается взаимообусловленность уровня автономности транспортных средств и внимания водителя. На примере трансграничной интеллектуальной надземной железной дороги Хэйшаньтоу продемонстрированы преимущества развития международных транспортно-логистических систем.

В мировых войнах XX века артиллерия стала родом войск, чьи действия наносили наибольший урон противнику. В ходе Великой Отечественной войны непрерывно рос удельный вес и значение советской артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования, решавшей не только тактические, но и оперативные боевые задачи и в течение третьего периода войны обеспечивавшей прорыв вражеской обороны в наступательных операциях Красной армии. Первой европейской страной, освобожденной советскими войсками, стала Румыния. Основную роль в этом сыграли войска 2-го Украинского фронта, которые в марте - октябре 1944 г. провели Уманско-Ботошанскую, Ясско-Кишиневскую, Бухарестско-Арадскую и Дебреценскую наступательные операции. В их состав входила 11-я артиллерийская дивизия РВГК, находившаяся в оперативном подчинении сначала 7-й гвардейской, а затем 27-й армий. Боевые действия солдат и офицеров 11-й артиллерийской дивизии отличались мастерством, отвагой и высокой эффективностью. В ходе Ясско-Кишиневской операции огонь их орудий сокрушил румынскую оборону и обеспечил ее стремительный прорыв пехотой и танками. Так же эффективно 11-я артиллерийская дивизия действовала в обороне в сентябрьских боях в Северной Трансильвании в ходе Бухарестско-Арадской операции. И в оборонительных, и в наступательных боевых действиях в ходе всех четырех операций 2-го Украинского фронта, результатом которых стало полное освобождение Румынии от нацистов, 11-я артиллерийская дивизия Резерва Верховного Главнокомандования продемонстрировала огневое могущество и высокую маневренность, чем внесла значительный вклад в успех войск фронта.

После прихода к власти в 1917 г. большевики начали выстраивание собственной системы принятия внешнеполитических решений, отвергнув в Декрете о мире традиции и нормы буржуазной дипломатии, а также отказавшись от использования кадрового потенциала российского МИД. Впервые опробовали новую систему, построенную на принципах революционного марксизма, во время брестских переговоров, завершившихся поражением Советской России. Подписание 3 марта 1918 г. Брестского договора открыло перспективу перехода от войны к миру в отношениях РСФСР и Германии, выражением чего стал обмен дипломатическими представительствами. Советское полпредство в Германии, которое возглавил А. А. Иоффе, стало для правительства большевиков фактически единственным «окном в Европу».

Ввиду отсутствия отлаженного внешнеполитического механизма, а также крайне неустойчивой связи между Москвой и Берлином деятельность полпреда, который не являлся профессиональным дипломатом, определялась его дореволюционным политическим опытом и личными качествами. Отвергая «старорежимную» иерархию и не скрывая своих амбиций, А. А. Иоффе вступил в перманентный конфликт со своим непосредственным начальником – наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным, продолжавшийся вплоть до высылки советского полпредства из Берлина в ноябре 1918 г.

В статье на основе служебной переписки наркома и полпреда реконструирована подготовка ключевых решений в сфере советско-германских отношений на исходе Первой мировой войны, показана роль человеческого фактора в этом процессе, механизм урегулирования ведомственных и личных конфликтов, залогом которого выступал авторитет В. И. Ленина. Автор приходит к выводу, что процесс становления советской внешней политики в 1918 г. шел чрезвычайно быстро, в целом соответствуя темпу событий, и продвигался вперед, преодолевая ошибки. Заложенные в первый год работы Наркоминдела традиции и нормы оказывали немалое влияние на последующую историю советской дипломатии.

Быстро развивавшаяся Батумская подсистема в августе–сентябре 1918 г. вступила в стадию открытого столкновения имперских претендентов на гегемонию в макрорегионе. Масштабы и значение военных действий приобрели новое измерение, ведь решался вопрос о контроле над крупнейшим нефтеносным районом, а также просматривались широкие перспективы дальнейшей экспансии Центральных держав на Среднем Востоке и в Центральной Азии. От исхода боев за Баку зависело не только снабжение топливом нескольких великих держав, но и баланс сил на османских фронтах Первой мировой войны, а также судьба целого ряда государственных проектов, положенных в основу переустройства южной периферии бывшей Российской империи. Военно-политические возможности Германии, Советской России, Британской и Османской империй значительно осложнялись серией конфликтов между силами, действующими в регионе, а также рядом инфраструктурных и технических трудностей. Это отложило реализацию имперских проектов, стало катализатором острого кризиса на других фронтах Первой мировой и Гражданской войн. Поступательный процесс оформления германской гегемонии и включения Батумской подсистемы в более масштабную структуру Брестской системы был приостановлен до перехода Первой мировой войны в стадию крушения Центральных держав. Битва за Баку обозначила не только потенциал, но и пределы возможных межимперских компромиссов. Сложность дипломатического противостояния вокруг трансформации Закавказья зачастую недооценивается при рассмотрении его на локальном уровне, однако обращение к архивным источникам и мемуаристике, в том числе неопубликованной, позволяет встроить многие региональные конфликты в глобальный имперский контекст, обнаружить закономерности в развитии военно-политической обстановки далеко за пределами рассматриваемого макрорегиона

Концепция композитарной монархии – выработанный в современной историографии аналитический инструмент для изучения крупноразмерных, структурно сложных государственных образований и происходящих в них этнокультурных и этнополитических процессов. Композитарные монархии развивались в условиях конкуренции универсалистского и партикуляристского дискурсов, определявших конфигурацию их внешних контуров и внутренних структур. История Британии с классического Средневековья и до правления Тюдоров и Стюартов свидетельствует о процессе формирования «композитных» (составных) идентичностей, которые в рамках сложных в территориальном отношении политий принимают форму консентуальных идентичностей, связанных с этническими общностями второго плана. Внутри композитарных политий возникают условия для реализации различных стратегий аккультурации. Выделяют следующие модификации аккультурационных стратегий: ассимиляция, сепарация, маргинализация и интеграция. Единственно возможным вариантом для формирования консентуальной идентичности в условиях композитарной монархии является модель интеграции. Интеграция позволяет композитам, вовлеченным в процесс этноморфоза, различными путями актуализировать собственное историко-культурное наследие и структурировать коллективное самосознание. Неоднородная структура композитарной монархии при Тюдорах и первых Стюартах предполагала, что стратегия интеграции задействует административные и интеллектуальные механизмы, разнящиеся для композитов британской периферии – Уэльса, Ирландии и Шотландии.

Имплементация Батумских договоров от 4 июня 1918 г. означала установление гегемонии Османской империи в макрорегионе между Черным и Каспийским морями. С первых же дней это вызвало противодействие других имперских акторов, включая союзную Турции Германию. В июне–июле 1918 г. все претенденты на контроль над постимперскими пространствами бывшей Османской империи были вынуждены сочетать силовые и дипломатические средства для укрепления своих позиций, подбирая союзников и накапливая силы. По ряду объективных причин ни одна из держав не обладала необходимыми для реализации своих целей ресурсами, сталкиваясь с дефицитом не только военных средств, но и необходимых технических условий. Заинтересованность в трансформации региона была крайне высока: Германия и Советская Россия стремились включить Закавказье в пространство более крупной Брестской системы, Антанта и Центральные державы продолжали решающую кампанию Великой войны, младотурки видели единственный шанс в реализации своих националистических проектов. Заложниками этих устремлений становились только что появившиеся и находившиеся на разных стадиях оформления государства-лимитрофы по обе стороны Кавказского хребта. Определяющую роль в их судьбе играли германская миссия в Грузии, содействие Османской империи Азербайджану и Горской республике, а также стремление Армении получить помощь от Великобритании, Советской России или Австро-Венгрии. Политика великих держав осложнялась проблемами коалиционного взаимодействия и системными тенденциями к оформлению целостного геополитического пространства на основе победы Центральных держав над распавшейся Российской империей и Румынией. Решить эту проблему с помощью мирной конференции в Константинополе не удалось, а усилия Антанты, направленные на восстановление Восточного фронта в тех или иных регионах бывшей Российской империи, нарастали. Взаимодействие и конкуренция различных акторов приводили к активному вовлечению макрорегиона в логику Великой войны, так что попытки дипломатического оформления или ревизии Батумской подсистемы вскоре сменились военным противостоянием всех имперских претендентов вокруг Баку. В статье на основе дипломатических архивов бывших Центральных держав реконструируются процессы становления новой подсистемы международных отношений.

В статье исследована проблема общих черт и коренных противоречий между периодами германcкой истории 1871–1890 гг. (империя, созданная О. фон Бисмарком) и 1890– 1918 гг. (период «персонального режима» Вильгельма II). Общим для них был антидемократизм, однако идеология и практика внешней политики обнаруживали существенные различия. Бисмарковское понятие «насытившегося государства» было забыто, на смену ему пришел экспансионистский «Griff nach Weltmacht» (стремление к статусу «мировой державы», равной британской и французской колониальным империям). Вместе с тем экспансионизм вильгельмовского рейха не имел неограниченного характера, в этом его отличие от нацистской Германии с ее программой завоевания мирового господства. Враждебность к России, характерная для вильгельмовской Германии (явное отступление от бисмарковской традиции), также имела определенные границы, и ее нельзя отождествлять с гитлеровской программой войны на уничтожение. Критически проанализировав концепции ряда немецких историков, автор приходит к выводу, что не следует проводить никакой линии преемственности между бисмарковским периодом и Рейхом Гитлера, – это объединяет Третий рейх с вильгельмовским, хотя степень общности между обоими режимами не следует преувеличивать

В первой трети XVIII в. отношения между Россией и Великобританией оставались сложными. И хотя Россия в правление императрицы Анны Иоанновны (1730–1740 гг.) пошла навстречу Британии: восстановила по ее просьбе дипломатические отношения, прерванные при Петре I, а также заключила в 1734 г. выгодный для англичан торговый договор, тем не менее официальный Лондон продолжал проводить далеко не дружественную политику в отношении Российской империи. Ярким тому подтверждением являлась разведывательная деятельность официальных представителей Великобритании – дипломатов, которую они вели при императорском дворе. Король Великобритании Георг II, направляя своих послов к месту назначения, настоятельно требовал от них собирать информацию обо всем увиденном в России. Он конкретно перечислял, на кого дипломаты должны были обратить свое внимание: российская императрица, ее министры и другие высокопоставленные чиновники, а также придворные и фавориты. Особый интерес британские власти проявляли к состоянию вооруженных сил государства. По возвращении на родину от послов ожидали подробного отчета обо всем, что они смогли увидеть и услышать при дворе. Опираясь на анализ дипломатической переписки послов с госсекретарем Великобритании, а также публицистические очерки некоторых из них, автор обращается к проблеме разведывательной деятельности британских послов при дворе Анны Иоанновны. Как выясняется, послы собирали информацию о высокопоставленных сановниках, приближенных к императрице, их пристрастиях и слабостях; о расстановке политических сил при дворе, а также о состоянии армии и флота. Следует отметить, что информаторами дипломатов нередко становились не только англичане, находившиеся на службе в России, но чаще всего сами высокопоставленные чиновники, готовые защищать британские интересы ради денежного вознаграждения или подарков. И мало кто из них задумывался, что, сообщая секретные сведения британским послам, они совершали государственное преступление, нанося вред своему Отечеству. Обращение к истории разведывательной деятельности официальных представителей Великобритании в России в первой трети XVIII в., прежде не являвшейся предметом специального исследования в исторической науке, позволяет раскрыть истинные цели британской дипломатии – изучение потенциального противника, какой ей в ту пору представлялась Российская империя

Термин «биоэкономика» начал активно использоваться в начале 2000-х гг., когда проблема сохранения имеющихся ресурсов и необходимость их рационального использования приобрела критический масштаб. Связанные с биоэкономикой процессы активно обсуждаются академическим и экспертным сообществом, вызывая широкий интерес к ней как к науке и базе для принятия экономических и управленческих решений. Цель статьи заключается в осмыслении концептуального значения биоэкономики и определении ее перспективности в фокусе решения национальных задач. Рассмотрена критика биоэкономики в отношении интеграции биологических ресурсов в экономические процессы. Приведены основные аргументы противников биоэкономики, связанные с инвестиционными рисками, а также социальными и экономическими последствиями ее реализации. Сделан вывод о перспективности рассматриваемого направления экономической науки как в теоретическом, так и в практическом аспекте.

В статье анализируются статистические данные, закрытые на многие десятилетия для обычного пользователя, по бюджетам семей крестьян-колхозников в 1958–1964 гг. Анализируя указанные материалы, можно сделать вывод, что положение колхозного крестьянства СССР значительных изменений не претерпело. Денежные доходы незначительно увеличились, в то же время сократились поступления от личных приусадебных хозяйств в результате государственной политики ограничений. Потребление различных видов сельскохозяйственной продукции тенденций к увеличению не имело. Материальное положение колхозников в 1958–1964 гг. оставалось сложным.

В статье рассматриваются девять советских анимационных экранизаций эпического фольклора в контексте влияния на них государственной идеологии. Исследуемая категория анимационных экранизаций характеризуется практически полным сохранением оригинального фольклорного сюжета. Для понимания степени идеологического влияния на анимационные экранизации эпического фольклора в СССР необходимо уточнить, какие варианты фольклорного произведения не были выбраны для экранизации, то есть оказались неподходящими под идеологические критерии. Те версии сюжета, в которых подвиги совершались героями безотносительно к княжеской власти, были более предпочтительны для экранизации, чем те, в которых действия героев продиктованы представителем правящего класса. Вместо сюжетов, где героями движет религиозная мотивация, советскими режиссерами-мультипликаторами для экранизации были выбраны варианты с мотивацией светской. Анимационные богатыри идеализируются, выступая олицетворением всего советского общества, тогда как их противники могут отсылать к реальным внешнеполитическим противникам периода создания экранизации.

В статье рассматривается состояние питьевого Волынцевского водохранилища и его притоков в условиях значительного изменения гидрорежима и загрязнения сточными шахтными водами. Рассматривается состояние альгофлоры водного объекта, представлены результаты изучения видового состава фитопланктона, содержания основных фотопигментов и фотосинтетической активности микроводорослей. В исследовании представлены результаты применения метода флуориметрической оценки состояния клеток фитопланктона как основного биоиндикатора состояния водной среды. Исследовались воды Волынцевского водохранилища и р. Булавин в окрестностях г. Енакиево. Данные водные объекты подвержены значительному техногенному воздействию: в результате интенсивного водопользования ресурсов водохранилища произошло значительное снижение уровня воды и, как следствие, ухудшение качества воды. Проведенные исследования показали значительное превышение допустимых норм по содержанию ионов магния, сульфатов, общей жесткости и щелочности в пробах воды. Показано негативное воздействие загрязнения поверхностных вод на видовой состав альгофлоры, а также фотосинтетическую активность клеток фитопланктона. Полученные материалы могут служить основой для дальнейшего мониторинга питьевых водохранилищ региона. Сложившаяся ситуация требует постоянных мониторинговых наблюдений, направленных на выявление и устранение всех источников загрязнения исследуемых водных объектов.