Художник Александр Лабас (1900–1983) прожил свою жизнь «наравне» с XX веком, поэтому в ней есть и романтика революции, и обвинения в формализме, и скитания по чужим мастерским, и посмертное признание. Более тридцати лет он был вычеркнут из художественной жизни, поэтому состоявшаяся в 1976 году персональная выставка стала его вторым рождением. Автора, известного искусствоведа, в работе над книгой интересовали не мазки и ракурсы, а справки и документы, строки в чужих мемуарах и дневники самого художника. Из них и собран «рисунок жизни» героя, положенный на «фон эпохи», — художника, которому удалось передать на полотне движение, причем движение на предельной скорости. Ни до, ни после него никто не смог выразить современную жизнь с ее сверхскоростями с такой остротой и выразительностью.
Великого русского художника Михаила Александровича Врубеля современники называли «странным». Всё было необычно в этом гении: его фантазии, дерзкий пластический язык, одинокая позиция среди коллег, причуды его поведения, оригинальность интеллектуальных вкусов. Никого критика не травила столь упорно и не вознесла так высоко запоздалым признанием. Ни о ком не появилось столько мифов. Хотя вершины счастья и трагические бездны реальной жизни Михаила Врубеля, пожалуй, еще интереснее сложившихся о нем легенд.
Автор — писатель и переводчик Вера Михайловна Домитеева тонко и образно выстраивает биографию творца, устремленного «будить душу» воплощениями красоты и тайны.
Амедео Модильяни легенда мира искусства. Этот отпрыск состоятельного итальянского семейства оставил родину и семью, чтобы вести жизнь нищего художника в Париже начала ХХ века, где с ним дружили и враждовали Матисс и Пикассо, Сутин и Бранкузи. Среди этих мастеров молодому итальянцу удалось выработать собственный неповторимый стиль, полный сдержанной энергии и неприкрытой чувственности. Творческий взлет Модильяни прервался смертью от менингита в возрасте 35 лет. Только после этого его талант был признан, а полотна, которые он когда-то не мог продать за гроши, стали украшением лучших музеев мира. Итальянский историк Коррадо Ауджиас рассказывает увлекательную историю Модильяни, используя архивные документы, письма самого художника и воспоминания близких ему людей.
Мало найдется в истории искусства личностей столь загадочных и неоднозначных, как герой этой книги Питер Брейгель Старший — фигура таинственная, зашифрованная, чуть ли не мистическая. Творчество великого нидерландского художника — предмет многолетних искусствоведческих дискуссии.
Форма, придуманная К.-А. Роке для данного исследования, позволяет совместить, что бывает достаточно редко, взгляд ученого и взгляд поэта, чувство и интеллект. Настоящая биография по сути своей диалог двух достойных друг друга собеседников — художника далекой эпохи, говорящего посредством своих произведений, и современного художника, пытающегося его понять. Книгу открываешь, потому что любишь картины Брейгеля, а закрываешь с ощущением, что обрел значительно больше, чем искал. Этому в огромной мере способствует и прекрасный перевод Т. Баскаковой.
Изложены закономерности формообразования в природе и искусстве, зрительного восприятия и композиционного построения изображения. Показана роль золотого сечения. Даны рекомендации по практическому применению золотой пропорции при создании целостной гармонической формы, наиболее полно выражающей содержание произведения живописи и удовлетворяющей потребность человека в прекрасном. Для художественных институтов и училищ.
Книга известного искусствоведа Эраста Кузнецова посвящена жизни и творчеству выдающегося грузинского художника Николая Аслановича Пиросманашвили (1862–1918), более известного как Нико Пиросмани. Автор, исследуя все доступные источники, последовательно создает документальное жизнеописание, хотя в биографии художника не всегда просто отделить факты от сложившихся стереотипов и легенд. Творчество Пиросмани рассмотрено в контексте жизненного уклада старого Тифлиса, ведь картины художника создавались в основном для оформления лавок, духанов и винных погребов — неотъемлемой части этого самобытного города.
Микеланджело Меризи по прозвищу Караваджо (1571–1610) — один из самых удивительных и загадочных художников той эпохи, когда на смену Возрождению шло искусство барокко. Между этих двух стилей заблудилось творчество Караваджо, впустившего в мифологические и библейские сюжеты жизнь римской улицы с её характерными типажами — шулерами, проститутками, наёмными убийцами. Под стать противоречивым, контрастным творениям живописца была и его жизнь, полная скитаний, скандальных происшествий и столкновений с законом и завершившаяся таинственной гибелью на пустынном морском берегу. Книга известного знатока Италии, культуролога и переводчика Александра Махова воссоздаёт полную неясностей и белых пятен биографию Караваджо, сопровождая её обстоятельным анализом дошедших до нас творений художника.
Многие считали Пикассо эгоистом, скупым, скрытным, называли са мозванцем и губителем живописи. Они гневно выступали против тех, кто, угратив критическое чутье, возвел художника на пьедестал и преклонялся перед ним. Все они были правы и одновременно ошибались, так как на самом деле было несколько Пикассо, даже слишком много Пикассо…
В нем удивительным образом сочетались доброта и шедрость с жесто костью и скупостью, дерзость маскировала стеснительность, бунтарский дух противостоял консерватизму, а уверенный в себе человек боролся с па тологически колеблюшимся.
Еще более поразительно, что этот истинный сатир мог перевопло щаться в нежного влюбленного.
Книга Анри Жиделя более подробно знакомит читателей с юностью Пикассо, тогда как другие исследователи часто уделяли особое внимание лишь периоду расцвета его таланта. Автор рассказывает о судьбе женшин, которых любил мэтр; знакомит нас с Женевьевой Лапорт, описавшей Пи кассо совершенно не похожим на того, каким представляли его другие возлюбленные.
Пришло время взглянуть на Пабло Пикассо несколько по-иному….
Изложены закономерности формообразования в природе и искусстве, зрительного восприятия и композиционного построения изображения. Показана роль золотого сечения. Даны рекомендации по практическому применению золотой пропорции при создании целостной гармонической формы, наиболее полно выражающей содержание произведения живописи и удовлетворяющей потребность человека в прекрасном.
Для художественных институтов и училищ.
