Цель данной работы в установлении связи между романом антиутопии Е. Замятина «Мы» и Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», а также в сравнении образов - Великий инквизитор - Благодетель, анализе проповедуемой ими идеологии. Замятин, как и Достоевский, заставляют заново взглянуть на религию, в частности, христианство, а также на развитие цивилизации. Достоевский считал поэму своего литературного героя Ивана Карамазова «кульминационной» точкой, и нам важно разобраться, как эта «точка» отразилась и стала основообразующей, наверное, в самом знаменитом романе-антиутопии Е. Замятина «Мы». Так как проблематика романов не устаревает, то раскрытие фундаментальных вопросов считается актуальным.
Под сомнение ставится уместность использования понятия миф применительно к культуре ХХ в. Анализируется происхождение этого термина, связанное с философией и филологией немецкого романтизма. Показана закономерность актуализации понятия миф в эпоху модерна, обусловленная ее обострившимся вниманием к иррациональной стороне действительности. Понятие неомифологизм по справедливости применяется к культуре модерна, поскольку в ней сохранялось субстанциальное понимание мифа. Однако некритический перенос этой терминологии на культуру постмодерна в статье проблематизируется, поскольку в постмодерне миф начал пониматься формально - как способ высказывания. Такое понимание сложилось в семиологии и структурной антропологии. В культуре потребительского общества создание квазимифов было поставлено на конвейер как эффективное средство управления массовым сознанием. Эти несубстанциальные квазимифы быстро объединились в симулякр мифологии мифа. В статье даются характеристики этого симулякра. Подчеркнуто, что неомифологизм как субстанциально-ориентированная ментальность никак не свойствен культуре и литературе постмодерна, основанной на мифологии мифа. В аспекте филологической проблематики показано, что вопрос о мифе касается ключевого вопроса исторической поэтики: о соотношении предания и личного творчества. Особенность современности видится в том, что личное творчество научно и практически начинает осознаваться как продолжение предания и, следовательно, как утверждение национального мифа. Данная статья была первоначально опубликована на английском языке как глава коллективной монографии: Kuznetsov I. V. Mythology of Myth in Twentieth-Century Culture. Philological sciences: Modern scholarly discussions. Lviv-Toruń: Liha-Pres, 2019. P. 64-78.
В статье предпринята попытка анализа такого уникального и многоаспектного феномена, каким является мифология. Рассматриваются некоторые стороны ее существования и функционирования в медиапространстве. Автором проводится сравнение классической и социальной парадигмы мифотворчества, поднимается проблема типологии мифов. Особое внимание уделяется формированию политических мифосюжетов, которые имеют особенно важное социальное и общегуманитарное значение, поскольку мифологизация через продуцирование моделей мифосознания влияет на формы поступков индивидов - и всего социума, - обусловливает направление и содержание их действий.
В современной лингвокультурологии интерес вызывают исследования художественных концептов, которые представляют собой лингвокультурные познавательные концепты, получившие авторское переосмысление и особую индивидуальность в художественном тексте. Актуальность исследования определена тенденцией к выявлению особенностей идиостиля и специфики языковой личности отдельно взятого писателя посредством описания ключевых концептов его творчества. Цель - проанализировать и описать когнитивные особенности двуядерного концепта море-океан в творчестве Б. В. Шергина. Обращение к общечеловеческим мифологическим универсалиям и мифологическому наследию русского народа позволяет выделить дополнительные, отличные от мифологических оттенки исследуемого концепта. Материалом для исследования послужили рассказы-миниатюры из однотомника «Повести и рассказы». Исследование показало, что в творчестве писателя двуядерный концепт море-океан представляет собой дуальный художественный концепт. Его ядра образуют эквиполентную оппозицию, которая предполагает наличие у них как общего значения водное пространство, так и антонимичных значений, таких как жизнь / смерть, свет / тьма, постоянство / изменчивость, созидание / разрушение и др. Противоположные значения не исключают друг друга, а теснейшим образом связаны между собой. Сделан вывод, что дуальные признаки ядер концепта заложены в этимологии лексем океан и море: первая имеет значение живой воды, вторая - мертвой. В мифологическом мировоззрении поморов море-океан - это первичная материя, в которой в процессе борьбы противоположностей возникает, гибнет и вновь возрождается Вселенная. Мыслится эта материя живым существом. Биоморфные признаки концепта актуализируются посредством антропоморфного и зооморфного кодов. Лексико-семантическое поле человек представлено лексемами батюшка, седой старик, водяной царь, справедливый судья, строитель души, музыкант, певец и др. Лексико-семантическое поле животное ограничено лексемами конь и белый медведь.
Цель. Охарактеризовать стратегии и основные формы мифопоэтического осмысления истории в романах «Обитель» З. Прилепина и «Дети мои» Г. Яхиной.
Процедура и методы. С опорой на устоявшиеся в науке принципы сравнительного, мифопоэтического и герменевтического подходов к изучению художественной литературы исследовательское внимание в статье обращено прежде всего на персонажный уровень текста как наиболее репрезентативный для достижения поставленной цели: с образами героев сопряжены мифологемы, которые задают основу для построения собственно авторского неомифа.
Результаты. В ходе анализа установлено, что авторы обоих произведений стремятся осмыслить историю не только частную и национальную, но и общечеловеческую, а миф, будучи символической формой универсализации, помогает эту интенцию реализовать с помощью разных моделей. На конкретном материале выявлены следующие неомифологические стратегии: создание эсхатологического мифа о Соловках в одном случае и мифологического хронотопа поволжского Гнаденталя – в другом. При этом у Прилепина заметно усиление историософской составляющей романа, а у Яхиной мифопоэтизация истории служит, скорее, орнаментальным обрамлением, метафорически воплощаясь в сюжете.
Теоретическая и/или практическая значимость. Полученные результаты расширяют теоретические представления о способах функционирования мифа в русском романе XXI в., где внимание авторов обращено к началу советской эпохи – времени, представляющем самостоятельный научный интерес с точки зрения мифологизации истории, а также намечают перспективы в изучении авторских неомифов в современной литературе.
Рассмотрено обращение к мифологизму в поэзии А. Т. Драгомощенко как пример метареализма. Проанализирована эволюция использования мифологизма в творчестве поэта, начиная с ранних произведений, где мифология служит для изображения внутреннего мира человека, и заканчивая поздними текстами, где мифические образы становятся важным инструментом структурирования повествования. Представлены конкретные примеры использования мифологизмов в стихах поэта с размышлениями об их значении и влиянии на толкование поэтических произведений.
Статья посвящена исследованию путей формирования мифологического пространства романов Б. Вербера «Мы, боги», «Дыхание богов», «Тайна богов». В работе уделяется внимание роли архетипов, античной мифологии, социально-исторических мифов в создании социально-исторического и философского подтекстов в «божественном» цикле Б.Вербера, изучаются авторские подходы к передаче понимания истории человечества и закономерностей развития современного мира.
Статья раскрывает процесс осмысления социокультурной неопределённости в античной философской и историографической традиции. Социокультурная неопределённость представляет из себя социокультурное состояние субъекта, поставленного перед необходимостью выбора одного из различных вариантов своего дальнейшего существования и поступать в соответствии с выбором. Античная метафизика, натурфилософия, объективно-идеалистическая традиция, историография различным образом раскрывают содержание темы неопределённости. Социальная, политическая, цивилизационная проблематика античного мира эллинистического и римского периодов в качестве направления рассмотрения неопределённости добавляют проблему множественности социокультурных идентичностей, их сосуществования, возможности их комбинирования и произвольного избрания для индивида.
В статье рассматриваются образы Поэта и Бога в пьесе В. Шершеневича «Вечный жид» посредством анализа авторских ремарок и собственных реплик действующих лиц «трагедии великолепного отчаяния». Анализируется положение персонажей пьесы в рамках заданных художественных архетипов и принадлежность героев соответствующим культурно-историческим традициям (русской поэзии и православному христианству). С опорой на культурный контекст произведения рассматривается мотив богоборчества и устанавливается полемический характер пьесы в отношении к известной апокрифической легенде об Агасфере (Вечном жиде). Существенное внимание в статье уделено «дионисийскому коду» пьесы, проанализированы соответствующие мифологемы и образные ряды, введенные автором произведения в текст. С опорой на контекст восприятия мифа в Серебряном веке (в частности, со ссылками на тексты В. Соловьева, В. Иванова, Д. Мережковского) и позднейшие работы исследователей соответствующих мифопоэтических стратегий рассмотрена интерпретация В. Шершеневичем классических сюжетов, выявлены используемые стилистические приемы, определен авторский пафос.
В статье представлен анализ мифологических корней образов мелкой нечисти в русских сказках, описаны функции мелкой нечисти и ее влияние на ход повествования; рассматривается отражение этими мифологическими персонажами коллективных страхов, желаний и архетипических структур, глубоко укорененных в человеческой психике. Особое внимание уделяется значению образов мелкой нечисти в проективной психологии, где те служат мощными инструментами для исследования внутренних конфликтов, подавленных эмоций и скрытых особенностей личности.