Открывается он стихотворениями первого Нобелевского лауреата 1901 года француза Сюлли Прюдома и завершается стихотворениями польской поэтессы Виславы Шимборской — Нобелевского лауреата 1996 года. В антологии представлена широкая панорама богатейшей и разнообразнейшей по содержанию и формам мировой поэзии.
Подборки стихотворений сопровождаются статьями о творчестве поэтов и примечаниями. Предисловие к антологии написал Генеральный директор ЮНЕСКО Федерико Майор.
Книга посвящена работе Аристарха Самофракийского и других ученых Александрийской библиотеки над текстом поэм Гомера.
Александрийские ученые изобрели и довели до впечатляющей высоты методы текстологии и филологического комментирования; середину II в. до н. э., когда в Александрии работал Аристарх, можно назвать временем рождения европейской филологии. Плоды трудов александрийцев лишь в сокращенном и искаженном виде сохранились как отрывочные комментарии на полях византийских рукописей «Илиады» и «Одиссеи».
Однако многое в их методике поддается реконструкции: в этой книге на десятках конкретных примеров проанализированы проблемы, которые решал Аристарх и его предшественники. Несмотря на эту конкретику, книга не требует знания древнегреческого языка и рассчитана на широкого читателя, интересующегося историей филологии и гуманитаристики, классической текстологией и эллинистической наукой.
Александрийская библиотека времен Птолемеев — место рождения европейской филологии. Возглавлявшие ее в III–II веках Зенодот, Аристофан и Аристарх занимались, прежде всего, текстологией «Илиады» и «Одиссеи».
Цель данной работы — ответить на вопрос, была ли метрика гомеровского гекзаметра среди критериев, по которым александрийские филологи выбирали варианты или предлагали исправления к доступному им тексту «Илиады» и «Одиссеи». В первой части книги рассказывается о том, что нам известно об александрийской текстологии в целом.
Книга предназначена для филологов, историков, культурологов и всех людей, интересующихся античностью и историей филологии.
Русско-таджикский разговорник содержит наиболее обиходные слова и выражения, при помощи которых незнающий таджикского, но владеющий русским языком, мог бы пользоваться при общении с различными слоями городского и сельского населения. Разговорник может быть полезен широким кругам специалистов, гостей, туристов, переводчиков, студентов, учащейся молодежи.
В этой книге собраны литературные портреты многих романистов и поэтов Франции — наших современников, читатель найдет в ней раздумья о творческом своеобразии ряда писателей, заметки о романах, поэмах, стихотворениях, поэтических сборниках, размышления о различных— порой прямо противоположных — художественных решениях и поисках, о некоторых важных тенденциях в развитии французской литературы двадцатого века.
В книгу включены лингвистически обработанные тексты сказок народов Африки с послесловным и литературным переводами. Материал охватывает сказки на языках фула, лингала, гусии, ньямвези и дабида.
Тексты на неизученных и малоизученных языках снабжены словарями и краткими сведениями по грамматике.
Труды В. М. Жирмунского, посвященные сравнительным проблемам, заключают, помимо всего прочего, обширную программу желательных исследований как конкретно-исторического, так и методологического порядка.
Подвергнув критике западноевропейских компаративистов, сводящих проблему к узкому кругу вопросов, касающихся преимущественно контактных связей, В. М. Жирмунский выдвинул концепцию о единстве историко-литературного процесса, обусловленного единством социально-исторического развития человечества.
“С этой точки зрения, — говорил он, — мы можем и должны сравнивать между собой аналогичные литературные явления, возникающие на одинаковых стадиях социально-исторического процесса, вне зависимости от наличия непосредственного взаимодействия между этими явлениями”.
Таким образом формулировалась необходимость типологического подхода. Сравнение, — утверждал В. М. Жирмунский, — должно служить приемом для установления закономерности литературных явлений, соответствующих определенным стадиям общественного развития.
Темная область-психология творчества; но, во всяком случае, в ней твердо установлен один существенный факт: в процессе всякого художественного творчества сознательное я часто вверяет себя руководству подсознательных элементов.
Я даже так скажу: быть может, чем больше влияние этих подсознательных элементов, тем больше художественная и всякая иная значимость произведения. Не подумайте, что я собираюсь воскресить старую романтическую теорию поэтического «экстаза», «вдохновения», при котором художник сразу начисто пишет под диктовку свыше и не в права переменить ни одного слова в написанном, иначе-де это будет «мертвая рефлексия».
Конечно, нет. «Творчество» состоит далеко не в одном бряцании рассеянной рукой по лире, но и в мучительном труде воплощения образов в слово: «и слово плоть бысть»…
Вспомните черновые тетради Пушкина. Все это так. Но вот яркий пример объяснит мою мысль: Толстой. Толстой, беспощадно марающий и десятки раз переделывающий свои произведения, с удивлением признает в своем творчестве власть этих непроизвольных, подсознательных элементов.
Вака это японский средневековый поэтический жанр.
Вниманию российского читателя впервые представляются переводы японских трактатов по теории поэзии.
Японская теория поэзии — карон — это произведения особого характера, не похожие на обычные трактаты по теории поэзии, особый литературный жанр.
В книге представлены материалы докладов международного научного семинара по проблемам романтизма, состоявшегося в октябре 2002 года в городе Зеленоградске Калининградской области.
Исследования культуры и литературы XVIII века, произведенные в последние десятилетия минувшего столетия, позволяют не только рассмотреть в новом свете многие явления «века Просвещения», но и выявить и уточнить их генетическую связь с более поздними литературными направлениями.
Так, в частности, своеобразный научный интерес представляет связь творчества К. М. Виланда (1733 — 1813), наиболее крупного представителя рококо в немецкой литературе, с романтизмом…