SCI Библиотека

Целью работы является структурирование ценностных ориентаций, характерных для современных государственных служащих, сравнительный анализ профессиональных качеств государственных служащих в России и Китае. Анализ мировоззренческих траекторий как российских, так и китайских студентов, получающих образование в России, представляет практический интерес для развития и совершенствования государственного управления и дальнейшего сотрудничества двух стран. Объектом исследования стал набор доминирующих ценностных ориентаций российских и китайских государственных служащих. В качестве эмпирической базы исследования использовались данные глубинного интервью со студентами N государственного университета г. Москвы. Отдельно была выделена группа китайских студентов. Использование дискурс-анализа в рамках исследования позволило показать соотношение личностных ценностных ориентаций и приоритетов государственных служащих; также проведен сравнительный анализ мнений российских и китайских студентов в отношении личных и профессиональных качеств государственных служащих в России и Китае, рассмотрены проблемы, с которыми сталкивается население в результате общения с государственными служащими, проанализирован образ государственного служащего, даны предложения по созданию правильного образа государственного служащего в рамках обучения студентов в высших учебных заведениях по направлению «Государственное и муниципальное управление», показано, каким образом можно наиболее эффективно корректировать деятельность государственных служащих, а также улучшать их восприятие населением. Полученные данные позволили определить направления корректировки поведения государственных служащих с учетом их ценностных ориентаций, что, в свою очередь, будет способствовать более позитивному восприятию госслужащих в глазах общественности.

Цель статьи - обобщение позиций современных отечественных ученых по ключевым проблемам развития гражданской службы, оценку того, как решались указанные проблемы в последние годы на нормативно-правовом уровне, и выработку рекомендаций по дальнейшим направлениям развития. Применены институциональный подход, методы библиометрического анализа научных публикаций и предметно-тематической классификации по ключевым (тезаурусным) словам. Метод сравнительного правового анализа применен для оценки степени выполнения задач, поставленных в «Основных направлениях развития государственной гражданской службы РФ» и планах по их реализации в 2016-2018 и 2019-2021 гг. Предложения по развитию института гражданской службы РФ сформулированы с применением методов правового моделирования и мысленного эксперимента. Выработаны предложения, связанные, в частности, с выделением статуса должностного лица в качестве квалифицирующего признака при корректировке законодательства о гражданской службе, а также с распространением статуса публичных должностных лиц на все типы организаций публичного сектора. Потенциал цифровой трансформации предлагается использовать для фиксации связи между объемом и качеством реализации государственных функций (полномочий), с одной стороны, и числом должностей гражданской службы, и бюджетными расходами на их финансирование, с другой.

Российская система разделения властей, имея классический триединый вид, включает законодательную, исполнительную и судебную ветви власти, что закреплено в Конституции РФ. Однако де-факто круг органов, учрежденный государством и наделенный публичными властными полномочиями, гораздо шире, и включает в том числе прокуратуру. Между тем, ее место как в целом в системе разделения властей, так и в соотношении, например, с судебной ветвью власти, не совсем однозначно закреплено в Конституции РФ. Поэтому главная цель статьи заключается в выявлении сущностных отличий прокуратуры и в определении ее места в системе разделения властей. В ходе анализа выделяются функции надзора, уголовного преследования, координации правоохранительной деятельности, а также правотворческая функция. Рассматриваются различные подходы к оценке роли прокуратуры в системе разделения властей, а именно роль прокуратуры как органа исключительно государственного надзора; как особого органа; как органа, обеспечивающего систему издержек и противовесов; как компонента судебной ветви власти. Проанализирована трансформация статуса органов прокуратуры в результате проведенных в 2014 и 2020 гг. конституционных реформ. В итоге формулируется вывод о принадлежности прокуратуры к государственным органам, не входящим в круг органов государственной власти, а также подчеркивается ее особый статус.

Integration of artificial intelligence (AI) into public administration marks a pivotal shift in the structure of political power, transcending mere automation to catalyze a longterm transformation of governance itself. The author argues AI’s deployment disrupts the classical foundations of liberal democratic constitutionalism — particularly the separation of powers, parliamentary sovereignty, and representative democracy — by enabling the emergence of algorithmic authority (algocracy), where decisionmaking is centralized in opaque, technocratic systems. Drawing on political theory, comparative case studies, and interdisciplinary analysis, the researcher traces how AI reconfigures power dynamics through three interconnected processes: the erosion of transparency and accountability due to algorithmic opacity; the marginalization of legislative bodies as expertise and data-driven rationality dominate policymaking; and the ideological divergence in AI governance, reflecting competing visions of legitimacy and social order. The article highlights AI’s influence extends beyond technical efficiency, fundamentally altering the balance of interests among social groups and institutions. While algorithmic governance promises procedural fairness and optimized resource allocation, it risks entrenching epistocratic rule — where authority is concentrated in knowledge elites or autonomous systems — thereby undermining democratic participation. Empirical examples like AI-driven predictive policing and legislative drafting tools, illustrate how power consolidates in executive agencies and technocratic networks, bypassing traditional checks and balances. The study examines paradox of trust in AI systems: while citizens in authoritarian regimes exhibit high acceptance of algorithmic governance, democra-cies grapple with legitimacy crises as public oversight diminishes. The author contends “new structure of power” will hinge on reconciling AI’s transformative potential with safeguards for human dignity, pluralism, and constitutionalism. It proposes a reimagined framework for governance — one that decentralizes authority along thematic expertise rather than institutional branches, while embedding ethical accountability into algorithmic design. The long-term implications demand interdisciplinary collaboration, adaptive legal frameworks, and a redefinition of democratic legitimacy in an era where power is increasingly exercised by code rather than by humans.

The article contains a comprehensive analysis of the very relevant topic of ensuring transparency and explainability of public administration bodies in the context of an ever-increasing introduction of automated decision-making systems and artificial intelligence systems in their operations. Authors focus on legal, organisational and technical mechanisms designed to implement the principles of transparency and explainability, as well as on challenges to their operation. The purpose is to describe the existing and proposed approaches in a comprehensive and systematic manner, identify the key risks caused by the non-transparency of automated decisionmaking systems, and to evaluate critically the potential that various tools can have to minimise such risks. The methodological basis of the study is general scientific methods (analysis, synthesis, system approach), and private-scientific methods of legal science, including legalistic and comparative legal analysis. The work explores the conceptual foundations of the principle of transparency of public administration in the conditions of technology transformation. In particular, the issue of the “black box” that undermines trust in state institutions and creates obstacles to juridical protection, is explored. It analyses preventive (ex ante) legal mechanisms, such as mandatory disclosure of the use of automated decision-making systems, the order and logic of their operation, information on the data used, and the introduction of preaudit, certification and human rights impact assessment procedures. Legal mechanisms for ex post follow-up are reviewed, including the evolving concept of the “right to explanation” of a particular decision, the use of counterfactual explanations, and ensuring that users have access to the data that gave rise to a particular automated decision. The authors pay particular attention to the inextricable link between legal requirements, and institutional and technical solutions. The main conclusions are that none of the mechanisms under review are universally applicable. The necessary effect may only be reached through their comprehensive application, adaptation to the specific context and level of risk, and close integration of legal norms with technical standards and practical tools. The study highlights the need to further improve laws aimed at detailing the responsibilities of developers and operators of the automated decision-making system, and to foster a culture of transparency and responsibility to maintain public administration accountability in the interests of society and every citizen.

В статье проводится анализ взаимодействия населения и органов власти в области противодействия коррупции, определяется степень важности информирования граждан о деятельности органов государственной власти как одного из способов взаимодействия. Уделено внимание нормативно-правовой базе в части участия граждан в противодействии коррупции и в общественном контроле, представлены точки зрения исследователей на роль граждан в профилактике коррупции. В своей работе автор приводит результаты социологических исследований, проведённых Всероссийским центром изучения общественного мнения, показывающих отношение населения к коррупции и деятельности органов власти, а также результаты опросов граждан субъектов РФ, проведённых органами власти этих субъектов в рамках поставленных задач в Национальном плане противодействия коррупции, выявляет отношение к коррупции граждан, к антикоррупционной деятельности органов публичной власти, определяет их информированность о проводимых мероприятиях в этой области.

Концепт «политический режим» сегодня чрезвычайно политизирован и активно используется в условия формирования нового дизайна миропорядка и поиска оснований для консолидации и противостояния в мировой политике.

Цель статьи состоит в выявлении основных трактовок содержания категории «политический режим» в современной России.

Автор обратился к изучению трактовок в юриспруденции по нескольким причинам. Юристы исследовали политический режим до появления современных политологии и социологии. И сегодня представители этой науки активно анализируют и сам концепт, и эволюцию его трактовок.

На основе анализа трактовок сущности политического режима в современной России автор приходит в выводу о наличии двух основных направлений в исследовательских практиках ученых-юристов: государствоцентричного и политикоцентричного.

В статье эти направления рассмотрены в контексте развития социо-гуманитарного знания, расширения эвристического потенциала с освоением юриспруденцией новых методологических подходов.

Автором выявлено разнообразие трактовок в каждом из направлений.
В государствоцентричном политический режим понимается как: форма правления или форма государства, способы и методы осуществления государственной власти, один из элементов формы правления/государства. С развитием методологии юриспруденции появляются синомичные политическому режиму категории: государственный режим, государственно-правовой, политико-правовой.

В рамках политикоцентричного направления политический режим рассматривается с двух позиций: 1) совокупность методов (приемов и способов) и форм осуществления государственной власти, деятельность элементов политической системы; 2) механизм реализации политической власти.

Отмечается слабость междисциплинарных связей, отсутствие четкой иерархии категориального аппарата в социогуманитарном знании современной России.

Внесение поправок в Конституцию РФ в 2020 г. дало старт реформе местного самоуправления. Основная цель этой реформы заключается в интеграции местного самоуправления в единую систему публичной власти России и сокращении числа муниципалитетов путем их объединения и преобразования в муниципальные и городские округа.

В статье рассмотрен проект Федерального закона № 40361-8 «Об общих принципах организации местного самоуправления в единой системе публичной власти» в свете категоричной реакции правительства Республики Татарстан на некоторые положения документа.

На основе экспертных интервью и анализа СМИ показано, что республиканская власть пытается донести до федерального центра позицию по возможности сохранения двухуровневой модели местного самоуправления в тех регионах, где она показывает свою эффективность и положительный результат (на примере Татарстана). В то же время республиканская власть согласна с необходимостью введения одноуровневой системы в тех субъектах Российской Федерации, где это оправдано.

Подчеркивается важность установления конкретного списка неотъемлемых и перераспределяемых полномочий, а также разработки системы критериев, которые будут обосновывать целесообразность их передачи между регионом и муниципалитетом. Обосновывается, что передача полномочий местного самоуправления государственным органам не повысит эффективность решения местных вопросов, поскольку не сократит расходы на их реализацию и количество управленческих кадров, а лишь изменит источник финансирования.

Аргументируется необходимость сохранения сельского депутатского корпуса и депутатских полномочий у избранного главы муниципалитета. Также поднимается вопрос о статусе сельских старост и органов территориального общественного самоуправления и необходимости повышения их положения от органов общественной самодеятельности до полноценных органов местного самоуправления.

Цель исследования - выделение критериев и факторов легитимации института публичной власти на местном уровне. Учитывая особенности местного уровня управления, в статье использован подход с двумя взаимосвязанными типами легитимности (внешней и внутренней) для дальнейшего определения критериев легитимации: определены особенности и черты внешней легитимности местных органов власти, определены значение и сущность внутренней легитимности для достижения должной эффективности публичной власти на местном уровне. В статье раскрыта взаимосвязь достижения властью внутренней легитимности и осуществление контроля над ее деятельностью; проанализировано значение сотрудничества местных властей с общественностью для достижения общего доверия и легитимности; показано значение привлечения современных технологий, таких как системы представления электронных петиций, для налаживания эффективной коммуникации «власть - общество» для развития легитимационных и предупреждения делегитимационных процессов; проанализирована роль общественного контроля для усовершенствования системы принятия локальных решений и легитимизации власти в целом. В статье определено, что к основным критериям легитимации органов публичной власти относятся выполнение ими своих полномочий; обеспечение эффективных механизмов антикоррупционного и общественного контроля над их деятельностью; эффективная работа СМИ и СМК, освещающих их деятельность; привлечение новых технологий взаимодействия с общественностью; выполнение совместных программ, проектов по повышению качества местной политики.

Отношения церковной и гражданской власти в Древней Руси в науке уже давно являются дискуссионными. Высказывались мнения о доминировании высококультурной византийской церкви над слаборазвитым Древнерусским государством, о руководстве княжеской верхушкой над церковными институциями и о паритете между ними, именуемом симфонией. Для решения данной проблемы до сих пор не привлекались Церковные уставы Владимира и Ярослава Мудрого, а также Канонические ответы древнерусских митрополитов Георгия и Иоанна, а также епископа Новгородского Нифонта. Основная проблема статьи сформулирована так: в церковно-государственных отношениях первичен вопрос проявления власти; если его трудно зафиксировать, то маркером, его закрепляющим, является способность делегировать власть; насколько в древнерусских памятниках церковного права отражена возможность делегировать власть? Анализ Церковных уставов показывает, что право суда априори принадлежит князьям, которым они делятся с архиереями. Византийское право было разделено на гражданское и церковное, и все попытки императоров установить контроль над вторым оказались безуспешными. Апелляция к греческому Номоканону в Церковных уставах только усиливала авторитет князей, делегировавших судебную власть архиереям. Если в Канонических ответах Георгия и Нифонта упоминание князей отсутствует, то анализ трех пунктов Канонических ответов Иоанна показал, что митрополит хотя и имеет право руководить князем в богослужебном обиходе, оно не предполагает делегирования полномочий. В статье показано, что патернализм, выражающийся в передаче судебных полномочий князьями архиереям, может пониматься только как ситуативная симфония, легко переходящая в конкуренцию, стороны которой заведомо неравны.