SCI Библиотека

В статье рассматриваются металлические зеркала, обнаруженные в Волжской Болгарии и Болгарской области Золотой Орды. Находятся они в фондах музеев Татарстана и личных коллекциях. Изучено 778 экземпляров металлических зеркал. Часть из них сохранилась полностью, часть артефактов - в виде фрагментов. Все они изготовлены из сплава цветных металлов. Автор в исследовании опирался на разработанную Г. А. Федоровым-Давыдовым классификацию средневековых металлических зеркал с дополнениями, основанную на сюжетах изображений на зеркалах. Отделы, в которые объединены зеркала по этому принципу, обозначены буквами русского алфавита. Систематизация этих артефактов показала, что зеркала, где имеются изображения двух рыб, тюльпанов и так называемых «мудрецов», использовались населением рассматриваемого региона чаще всего. У всех этих изделий различные культурные истоки. Это Китай, Дальний Восток, Иран. Тем не менее данные сюжеты органично включились в ментальное болгарское пространство. Автор утверждает, что широкое, феноменальное распространение их в эпоху Золотой Орды не связано с мусульманской традицией. Основу их составило традиционное использование металлических зеркал кочевниками, которые находились на территории Волжской Болгарии в домонгольское время и составляли существенную часть населения Болгарской области в эпоху Золотой Орды. Также очень небольшая вероятность, что металлические зеркала, за исключением тиражирования небольшого количества популярных типов, изготавливались в Болгаре. Основная их часть импортировалась, включая фрагменты зеркал.

В статье рассматривается керамический материал из раскопок 2021 года на территории многослойного памятника стоянка Сюкеевский Взвоз II. Судя по совокупности находок (металлический шлак и кричное железо, заготовки и полуфабрикаты железных изделий, кузнечный инструментарий), в золотоордынское время здесь могла располагаться кузнечная мастерская. Большая часть керамического комплекса представляет собой древнерусскую керамику, что дает основание предполагать здесь поселение выходцев из русских земель. Эта группа керамики на данном поселении различается по степени ожелезненности исходных глин, по степени их запесоченности и по видам искусственных примесей. По характеру находок можно интерпретировать данное местоположение как ремесленную периферию небольшого поселения городского типа, связанную с обработкой железа.

В статье излагаются современные данные об этапах развития использования лошади человеком в эпоху палеометалла на примере археологических памятников Минусинских котловин. Начало было положено в афанасьевскую эпоху и, вероятно, может рассматриваться как периодическое приручение или ранние стадии одомашнивания. В окуневской культуре уже происходят первые опыты управления и более широкого использования лошади. Андроновская культура и ранние этапы карасукского времени демонстрируют использование лошади в качестве тяглового животного в лёгких повозках и колесницах. Наконец, финал эпохи палеометалла характеризуется освоением лошади под верх, что оказало очень значительное влияние на всю хозяйственную жизнь степных скотоводов.

В статье рассматриваются основные черты, свойственные погребально-церемониальной практике племен, обитавших в предгорных районах Чечни в конце ранней бронзы и на начальном этапе среднего бронзового века. К исследованию привлечен обширный материал с прилегающих территорий, учитываются и сведения по предгорно-горной зоне Восточного Предкавказья. В произведенных нами исследованиях важную роль играют ранее не использованные архивные материалы, а также результаты авторских раскопок на левобережье среднего течения рек Ассы и Фортанга. В итоге удается установить, какие культурные группы и в каком качестве приняли участие в формировании новых элементов погребальной обрядности следующей исторической эпохи.

Предложена методика определения обороноспособности укреплений бакальской культуры периода раннего средневековья в лесостепи Тоболо-Ишимья по балльной системе с учетом высоты над поймой, размеров вала и рва, наличия эскарпов, бастионов, соотношения площадей цитадели и наружной площадки. Показатели городищ по ним различаются в 3 раза, что указывает на разные функции укреплений. Это позволяет высказать гипотезу, что ряд объектов являлись пограничными укреплениями, политико-административными центрами, убежищами.

Цель исследования - выявить основные типы бронзовых серпов с крюками методами геометрической морфометрии, а также сравнить полученные данные с результатами изучения этой же выборки изделий на основе традиционного морфометрического подхода. В выборку вошли 167 серпов с крюками, которые методами традиционной морфометрии ранее были выделены исследователями в четыре самостоятельных типа (ибракаевский, дербеденевский, перелюбский, явленский). Опыт применения инструментов геометрической морфометрии показывает, что внутри выборки отчетливо группируются три основные формы за исключением серпов, ранее отнесенных к явленскому типу, вероятно, в силу их малочисленности. Результаты исследования вполне согласуются с данными традиционной морфометрии в вопросе выделения отдельных типов. В целом, можно сказать, что метод геометрической морфометрии демонстрирует свою работоспособность при анализе форм металлических серпов и в перспективе может использоваться для анализа большей выборки.

Методом масс-спектрометрии с индуктивно связанной плазмой и лазерной абляцией был исследован химический состав 29 медных и бронзовых артефактов из материалов памятников петровской и алакульской культур позднего бронзового века междуречья Тобола и Ишима: могильников Джангильды 5 и Бектениз, поселений Семиозерное 2 и Новоникольское 1. В исследуемой выборке «чистая» медь является ведущей металлургической группой с незначительным перевесом как в петровском, так и в алакульском металле; вторая часть изделий представлена оловянными бронзами: низколегированными в петровской культуре, высоколегированными - в алакульской. Статистический анализ главных компонент элементов-примесей в металле показал разделение на 6 основных геохимических групп. Среди этих групп выделяются оловянные бронзы с неинтерпретируемым медным компонентом (10 экз.), «чистая» медь уральского происхождения с Fe-Co-Ni-As-Zn корреляциями (9 экз.) и «чистая» медь с полиметаллической Sn-Pb-As-Ag-Se специализацией (10 экз.), соответствующей рудам медных месторождений Кокшетауского антиклинория. Обзор тектонических структур Северного Казахстана показал наличие нескольких близкорасположенных меднопорфировых и скарновых месторождений с древними рудниками (Имантау, Баксинское, Аккан-Бурлукское и др.), которые, вероятно, являлись источником медной руды. Данные говорят о приуроченности памятников бронзового века Северного Казахстана к рудно-сырьевой базе региона и интенсивности торгового обмена металлургической продукцией между уральскими и казахстанскими очагами металлопроизводства.

В статье характеризуется одна из категорий артефактов именьковской культуры Среднего Поволжья III–VII вв. н.э. – костяные амулеты-натуралии. Эта категория находок в именьковских памятниках представлена костями различных диких и домашних животных, снабженными отверстиями (для подвешивания или крепления к одежде). Вероятнее всего, амулеты, выполненные из костей диких животных, связаны с ритуалами, использовавшимися в охотничьей магии. Астрагалы домашних животных (КРС, МРС, свинья) могли использоваться как гадальные/игральные кости (бабки, альчики). Видовой состав диких животных, из костей которых изготавливались амулеты, по-видимому, имел этнокультурное значение. Так, амулеты из таранных костей бобра и клыков медведя в раннем средневековье имели широкое распространение по всей лесной зоне Европы от Урала до Прибалтики, половинки челюстей куниц в значительном количестве найдены на памятниках Приуралья, в то время как кости конечностей зайцев известны в составе набора амулетов кочевнических погребений. Набор амулетов-натуралий населения именьковской культуры, включающий в себя все эти элементы примерно в равных долях, отражает контакты различных групп населения, происходившие на территории юга лесной и лесостепной зон Поволжья в эпоху Великого переселения народов.

В статье проводится анализ сооружений раннего средневековья внешней фортификационной линии Усть-Терсюкского городища на р. Исеть по материалам раскопок 2010 и 2023 гг. Укрепленное мысовое поселение окружено защитной линией по периметру и двумя поперечными, отсекающими мыс от оврагов, образующими две площадки – пятиугольной и восьмиугольной формы. Установлено, что крепостное сооружение пережило не менее четырех периодов функционирования, отделенных друг от друга интервалами запустения в несколько веков, в течение которых начинали формироваться профили погребенной почвы. Два начальных эпизода связаны с бакальской культурой и датированы IV–V вв., когда самую высокую часть эскарпировали по всему периметру и закрыли частоколом как временной линией до завершения земляных работ. Затем частокол был разобран и заменен низким валом с бермой шириной 2 м и рвом, проложенным по склонам. В VI–IX вв. бакальским же населением линия увеличена досыпкой и надстроена бревенчатой стеной шириной 1,1 м, заполненной грунтом с жилой площадки. Различия в конструкции стены на стрелке мыса (забор) и западном фланге (бревенчатый каркас) может указывать на их асинхронность или трудности в доставке материалов. Ров отнесен вниз по склону, берма увеличена до 5,5 м. В XII–XIII вв. (юдинская культура) ров по периметру был подновлен, но характер работ на валах не ясен, их еще предстоит исследовать. Каждый новый эпизод строительства отличается увеличением трудозатрат и документирован следами обстрелов. В бакальское время почвы были луго- во-черноземные, а условия более теплые, влажные, связанные с близким протеканием ручьев, позднее – прохладные, с образованием темно-серой лесной почвы.

Исследование обусловлено необходимостью изучения детской возрастной группы как одной из социально-демографических общностей, формирующих социальную структуру ранних кочевников. Изучались погребения двух хронологических периодов: савроматского (конец VI - первая половина V в. до н.э.) и раннесарматского (конец V - III в. до н.э.). Базой исследования послужили материалы 26 курганных могильников по которым имелись антропологические определения. Выборка составила 139 индивидов из 125 могильных ям. Далее был проведен анализ погребального инвентаря по следующим возрастным категориям: 1) младшая детская возрастная группа (от рождения до 2 лет); 2) старшая детская возрастная группа (от 2 до 10 лет); 3) «подростки» (от 10 до 15 лет). Савроматская выборка характеризуется малым количеством погребенных младенческих возрастов: основная масса погребенных детей - от 2 до 15 лет, и группа «подростков» достаточно значительна. Раннесарматская выборка, напротив, демонстрирует значительное количество среди умерших детей индивидов до 2 лет, количество погребений детей от 2 до 10 лет несколько превышает количество младенцев. Группа «подростков» относительно малочисленна. Распределение инвентаря по возрастным группам в савроматской и раннесарматской выборках сравнить невозможно из-за малого количества савроматских погребений с определением возраста смерти. В целом в савроматских погребениях гендерно-различительный инвентарь появляется лишь с подросткового возраста (после 10 лет). В раннесарматской выборке выделяются две основные социально значимые возрастные группы детей: от 0 до 5 лет и от 5 до 15 лет. Первая характеризуется абсолютным преобладанием гендерно-нейтрального сопроводительного инвентаря и высокой долей погребений без сохранившихся предметов. Вторая группа отражает процесс гендерной и возрастной социализации.