SCI Библиотека

Последний балет С. С. Прокофьева «Сказ о каменном цветке» отражает итог работы композитора в данном жанре. Связи с народной культурой в балете проявляются на различных уровнях - сюжетном, музыкально-тематическом, драматургическом. В настоящей статье установлены народно-песенные источники музыкального тематизма балета, представленные в архивах и публикациях, приведены нотации. Прокофьев включает в партитуру напевы уральского фольклора, что указывает на понимание им своеобразия локальных традиций. Уточнен жанровый состав используемых образцов: свадебное причитание, лирические и хороводные песни. Часть заимствованного Прокофьевым материала ранее послужила основой его «Обработок русских народных песен для голоса с фортепиано» оp. 104, что позволяет расширить представление о принципах работы композитора с фольклорными источниками в различных жанровых направлениях. Обнаружено, что большинство народных мелодий служит основой тем сквозного значения. Специфика их функционирования в балетной музыке заключается в творческом переосмыслении Прокофьевым метроритмических, интонационных и композиционных параметров напевов.

Статья посвящена истории создания самого масштабного сочинения Ф. Е. Витачека, незавершенного балета «Пушкинские сказки. Черт ли сладит с бабой гневной». Ранее произведение не становилось предметом изучения. Раскрывается опыт соприкосновения композитора с миром хореографии; делается попытка выяснить обстоятельства, способствовавшие обращению композитора к жанру балета, а также причины столь продолжительной, почти девятилетней, работы над сочинением. На основании впервые вводимых в научный оборот архивных материалов обозначаются основные вехи создания балета, раскрываются подробности взаимодействия композитора и либреттиста, оказавшего влияние на творческий процесс.

Юргис Карнавичюс (1884–1941) — один из первых литовских композиторов, обратившихся к жанру балета. Его первый опыт — хореографическая картина «Литовская рапсодия» (на музыку одноименной симфонической поэмы) — был представлен на сцене Каунасского государственного театра в 1928 году. Впоследствии Карнавичюс сочинил четыре полноценных балета, однако из-за событий Второй мировой войны они так и не были поставлены. К счастью, материалы, связанные с этими балетами, сохранились в архивах, в том числе клавир и партитура одноактного «Самозванца» (1940). Либретто, написанное Еленой Павловной Франс, основано на исторических событиях первой декады XVII века — начала Смутного времени. Его герои — будущий Лжедмитрий I и Марина Мнишек, чьи судьбы тесно переплетаются и с польско-литовской, и с русской культурой. В балете ощущается влияние таких сочинений, как «Борис Годунов» М. П. Мусоргского и «Жизнь за царя» М. И. Глинки — не только в сюжете, но и в музыке. В частности, есть много пересечений с так называемыми «польскими актами» этих опер. Вместе с тем в либретто «Самозванца» внесены новые сюжетные мотивы, которые позволяют по-новому взглянуть на начальный этап истории Лжедмитрия. Балет Карнавичюса до сих пор хранится на полках Литовского архива литературы и театра (LLMR). Хотелось бы надеяться, что его материалы когда-нибудь будут не только опубликованы, но и исполнены на сцене.

Статья посвящена особенностям интерпретации характерного для мифологий многих народов мифа о Морской деве в балете «Русалка» У Цзуцзяна и Ду Минсиня, поставленном в 1959 году. Действенным инструментом выявления специфики китайской трактовки выступает сравнительный анализ сценических реализаций сюжета о Морской деве в европейской, русской и китайской культурах. Внимание уделяется ментальным основаниям
национальных интерпретаций, регламентирующих интонационную драматургию музыкально-сценических произведений, способы их претворения в условиях присутствия в сознании концепта двоемирия. За национальные различия в постановках отвечают поиски и находки различных композиторов в приемах воплощения в музыке образа Морской девы; обращение к национальному фольклору и его использование в художественном произведении на русалочий сюжет. В статье акцентируются принципиально отличные от европейских и русских основания китайской интерпретации русалочьего мифа, обусловленные закрепившейся в многовековой культурной традиции концепцией единства человека и природы. Такая трактовка рассматриваемого мифа помогает лучше понять культурные коды Китая в условиях множащихся межнациональных контактов.