SCI Библиотека

Памятник Ракушечный Яр является одним из ключевых ранненеолитических памятников в степной зоне Восточной Европы. Литологические напластования, надежно законсервировавшие культурные слои неолита-энеолита, достигают мощности более 6 м. Для ранненеолитических слоев были выявлены остатки различных конструкций – вымостки из раковин Unio, вокруг которых расположены кольевые ямки, раковинные кучи с многочисленными кухонными остатками и артефактами, остатки ям с выложенными по стенкам раковинами Unio и несколькими горизонтами использования. Другой тип – остатки конструкций, которые маркируются рядами столбовых и кольевых ям, часть из которых может относиться к рыболовным приспособлениям. Жилые конструкции представлены остатками построек с глиняными полами. Анализ распределения артефактов и экофактов и планов отдельных слоев на основе анализа архивных материалов позволил выделить различные типы хозяйственных и жилых конструкций, очертить границы скоплений артефактов, описать взаиморасположение объектов в культурном слое, реконструировать функциональные зоны, выделить устойчивые комплексы различных категорий и групп материалов. Планиграфический анализ архивных материалов с учетом результатов последних лет полевых исследований показывает изменение структуры освоения прибрежной зоны от не- больших по площади хозяйственных площадок, иногда вымощенных створками раковин и прилегающих к ним хозяйственным ямам к жилым комплексам.

В данной статье представлен типо-технологический анализ литического комплекса из раскопок мезолитической стоянки Алтаппех (к юго-востоку от Каспийского моря). Раскопки памятника проводились К. МакБерни, а археологические материалы были разделены между Кембриджским университетом и Национальным музеем Ирана. В данном исследовании анализируются каменные сколы, хранящихся в Национальном музее Ирана. Коллекция, состоящая в основном из чешуйчатых орудий, включая различные скребки и зазубренные инструменты, демонстрирует признаки, которые соответствуют «каспийской мезолитической» индустрии колотого камня, ранее обнаруженную в пещерах Камарбанд, Хоту и Комишан в том же регионе. Мезолитическая индустрия колотого камня на юге и юго-востоке Каспийского моря была введена в научный оборот как «триалетская» в 1990-х гг., но недавние исследования подчеркивают различия между скоплениями колотого камня, получившими название «триалетские» и «каспийские мезолитические». Эти различия в основном выражаются в стратегиях заготовки сырья и типах инструментов, которые не похожи в коллекциях с юго-востока и запада Каспийского моря.

В данной работе исследуется уровень мобильности раннеземледельческих обществ в юго-восточном регионе Копетдага с помощью комплексного подхода, сочетающего исследования фаунистического материала со стратиграфическими данными памятника Монджуклы-депе. Свита нижних неолитических слоев поселения, вскрытая стратиграфическими шурфами, указывает на динамичность поселенческой деятельности на этом памятнике. Это – культурные напластования с незначительными остатками жилой архитектуры, перемежающиеся с практически стерильными эоловыми отложениями, значительно отличающиеся от верхних раннеэнеолитических слоев поселения с последовательной плотной застройкой глинобитной архитектурой. Колебания поселенческой активности на памятнике, заметные в стратиграфии, также зафиксированы в анализе фосфата и органического углерода образцов почв из неолитических слоев. В целях получения информации о ритме и сезональности активности на памятнике в неолитическое время был проведен мультиизотопный анализ костей животных.
Значения δ13C и δ18O, а также соотношения 87Sr/86Sr зубной эмали мелкого рогатого скота служат индикатором для оценки сезонных передвижений животных, связанных со стратегиями выпаса или кормления животных. Археозоологические данные в совокупности с результатами изотопного анализа указывают на практику оседлого скотоводства в Монджуклы-депе. Общий анализ данных стратиграфии и археолзоологии свидетельствует о том, что поселение не было ни сезонным, ни долговременным, а, возможно, неоднократно оставлялось и заново заселялось на несколько лет.

В данной статье представлены результаты технико-типологического анализа каменной индустрии одного из основных памятников Восточного Прикаспия Дам- Дам-Чешме-1. Памятник был изучен А.П. Окладниковым (1950 гг.) и Г.Е. Марковым (1970 гг.) и археологические материалы раскопок были разделены между Институтом археологии и этнографии СО РАН и Московским государственным университетом. Данное исследование направлено на анализ коллекций полученных в ходе раскопок А.П. Окладникова, хранящихся в ИАЭТ СО РАН. Каменная индустрия коллекции характеризуется мелкопластинчатыми изделиями, производство которых проводилось в рамках объемного расщепления. Орудийный набор включает различные скребки, резцы, геометрические микролиты в виде сегментов и треугольников, и выемчатые орудия. Наиболее близкие аналогии наблюдаются с материалами грота Дам-Дам-Чешме-2 и Кайлю, Юоклы и Комишан расположенных на территории юго-восточного Прикаспия.

Данная статья посвящена жизни и деятельности философа Юлия (Юлиуса) Геккера, немца по происхождению, ученого и общественного деятеля, который внес свой вклад в становление Советской России. Он привлекал в страну иностранную гуманитарную помощь и помогал реформировать систему образования. В конце концов он был уничтожен сталинским режимом как «шпион империалистов и враг народа», а большинство членов его семьи были несправедливо репрессированы. Профессор Ю. Геккер был реабилитирован только 18 апреля 1957 г. посмертно. Он был дедушкой со стороны матери выдающегося русского археолога и кыргызоведа профессора Юлия Сергеевича Худякова, которого в его честь назвали Юлием.

В статье рассматривается значение термина «обладатель сорока копий» («қырық сүңгілі»), в отдельном списке тюрко-татарской хроники конца XVII в. Дафтар-и Чингиз-наме. Кроме того, предпринята попытка идентификации некоторых персонажей из данного источника как «обладателя сорока копий Болат бахадура» и его сына «Бек бия» с реальными историческими личностями (беками, племенными вождями) эпохи золотоордынского хана Джанибека. В военной истории древних насельников Евразии и поздних средневековых тюрко-монгольских кочевых племён копья и пики были одним из основных видов оружия, ближнего боя и неоднократно в летописях отмечалась их важность. Помимо основного, функционального, боевого назначения, копья и пики в воинской культуре и традиции тюрко-монгольских кочевников Великой степи имели еще символическое значение. Копье как предмет вооружения, использовавшийся при таранной атаке и в ближнем бою, эволюционировало в символ государственности в виде штандартов, знамен, а обладание им приравнивалось к статусу «главнокомандующего» или «крупного военачальника». В связи с этим, анализируя и учитывая непрерывную многовековую воинскую традицию степных кочевников, в статье предполагается, что словосочетание «обладатель сорока копий» («қырық сүңгілі») в Дафтар-и Чингиз-наме эквивалентно «командующему огромного войска». По нашему мнению, в данном источнике копье-пика представлено как абстрагированный текстовый символ, обозначающий «армию», «огромное войско», а ее обладатель является «главнокомандующим», «крупным военачальником».

Бытует мнение, что в исламе существует запрет на живопись. Это ошибочная точка зрения. У тюрок, кок-тюрок, уйгуров изобразительное искусство существовало, но только в другом формате – в виде миниатюр. Именно это стало причиной того, что в османской истории живописные работы большая редкость, и в основном это миниатюрные картины. В последние годы существования Османской империи искусство живописи особенно развилось. Одним из самых значительных представителей турецкой художественной школы периода конца Османской державы был Шевкет Даг. Он один из первых выпускников школы Şevket Dağ Sanayi-i Nefise. В картинах Шевкета Дага не прослеживаются какие-либо заимствования или влияния. В его художественных работах представлены исключительно народные персонажи. В статье рассматриваются пять полотен, на которых присутствуют изображения турецких ковров. Особое внимание автор статьи акцентирует на том, что текстильные изделия изображены в комплексе с предметами мебели и архитектурными особенности того периода.

Расселение людей по территории современного Лачинского района Азербайджана, расположенного в предгорьях Малого Кавказа, восходит к глубокой древности. Основой процесса были в первую очередь родоплеменные отношения. Строительство поселений проводилась с учетом рельефа местности. В связи с этим можно выделить различные типы поселений: горные, предгорные, склонные и равнинные. Поскольку Лачинский район расположен в горной местности, поселения возводились компактно и, вероятно, получали свои названия по имени тех, кто их сооружал. Несмотря на то что основным занятием местного населения было животноводство, но они также занимались садоводством – выращиванием дынь, лесным хозяйством и пчеловодством. В результате проведённых на этой территории археологических и этнографических исследований было также выявлено, что население занималось многими видами ремёсел – гончарным и камнерезным делом, металообработкой. Одновременно были всесторонне изучены поселения, надгробные памятники, мосты, церкви и гробницы, расположенные на их территории. Район, расположенный в горной местности, состоит из одного города, одного посёлка и 125 деревень.

Смена трансгрессий и регрессий Каспия приводила к тому, что эти следы по- переменно оказывались то на морском дне, то на суше. И, конечно, эти следы прошлого надо искать на тех глубинах, которые временами становились сушей. Выявление этих памятников дает ценный материал по истории народов, населявших этот водный бассейн, отражая жизнь моря за многие тысячелетия и века, а затонувшие суда и их такелаж позволяют пролить свет на вопросы древнего мореплавания на Каспии.