SCI Библиотека

В статье показывается, что с 1853 по 1868 г. комплектование полицейских команд осуществлялось путем перевода из военных подразделений. С 1868 по 1873 г. комплектование начинает переводиться на вольный найм, а с 1873 г. рядовой состав полицейских команд формировался только из вольнонаемных.

В течение всего периода качество личного состава было неудовлетворительным.

Военнослужащие из числа нижних чинов Корпуса внутренней стражи, местных войск по своим деловым качествам и состоянию здоровья были в большинстве не готовы к полицейской службе.

В свою очередь в силу низкого денежного содержания местные власти не могли нанять на службу в полицию грамотных, исполнительных и дисциплинированных нижних чинов.

Следует отметить, что после расформирования Корпуса внутренней стражи комплектование осуществлялось преимущественно из числа местных уроженцев, которые переводились из резервных батальонов.

При комплектовании вольным наймом ограничений для местных уроженцев в белорусских губерниях не применялось.

У артыкуле разгледжаны службовыя зносіны губернатара з генерал-губернатарам. Паказана пасрэдніцкая роля віленскага генерал-губернатара ва ўзаемаадносінах губернатараў (магілёўскага, віцебскага і мінскага – да 1869–1870 гг., а віленскага і гродзенскага – да 1912 г.) з цэнтральнымі ўладамі. Адзначана, што начальнікі губерняў павінны былі выконваць усе законныя прапановы і прадпісанні генерал-губернатара. Пры гэтым ад яго залежала прызначэнне і звальненне чыноўнікаў, у тым ліку і самога губернатара. Зроблена выснова, што галоўны начальнік краю выступаў каардынуючым і наглядным органам для начальнікаў падуладных яму губерняў.

В статье анализируется функционирование института генерал-губернаторства в белорусско-литовских губерниях в 1865–1868 гг. Показано, что лица, занимающие в этот период пост главного начальника Северо-Западного края – К. П. Кауфман и Э. Т. Баранов, имели высшую военную и административную власть в регионе.

Основным вектором, определяющим их деятельность, стала «система Муравьева». Однако она не была законсервирована, а подверглась некоторым изменениям.

Преемники М. Н. Муравьева не просто продолжали его курс, но пошли дальше, доведя некоторые его идеи до логического конца. При этом по их инициативе произошло смягчение мер военного положения и частичная его отмена.

В статье раскрывается социальный портрет губернаторов «Эпохи 1812 года».

Анализируются биографические данные (происхождение, вероисповедание, возраст, образовательный уровень, семейное положение, карьера) виленского (А. С. Лавинского), гродненского (В. С. Ланской), минских (Г. И. фон Радинг, П. М. Добринский), витебских (П. И. Сумароков, К. К. Лешерн фон Герцфельд), могилевских (П. И. фон Берг, граф Д. А. Толстой) губернаторов и правителя Белостокской области (С. А. Щербинина).

Выявлена взаимосвязь между назначением на губернаторскую должность в 1812 г. и наличием военного опыта, а также имений в белорусских губерниях.

Статья посвящена вопросам историографии марийской музыкальной культуры дореволюционного периода.

Цель исследования – определить особенности научного освещения марийской музыкальной культуры дореволюционного периода в трудах музыковедов, этнографов, общественных деятелей.

Научная новизна настоящей статьи заключается в том, что в ней впервые комплексно проанализированы публикации дореволюционного, советского и постсоветского периодов, посвященные вопросам марийской музыкальной культуры начала ХХ в.

В результате проведенного анализа выявлено, что до сих пор отсутствуют фундаментальные труды, в которых бы комплексно анализировалась марийская музыка начала ХХ в. в контексте общероссийских и общесоюзных социально-культурных процессов.

Данная статья в определенной мере способствует восполнению указанного пробела.

Внутриполитические события в Российской империи в начале ХХ в. актуализировали общественные дискуссии о путях развития отечественной системы образования, в том числе о качестве преподавания в низшей школе. На нее возлагались не только функции просвещения народных масс и обучения их элементарным навыкам (умению читать, писать, совершать несложные арифметические действия), но и задачи по формированию мировоззренческих установок у подрастающего поколения. Основные дискуссии велись между сторонниками так называемого антропологического направления педагогики, делавшими акцент на приоритете общечеловеческих ценностей, и теми, кто выступал за усиление национальной составляющей русской школы и признавал правильную (выдержанную в патриотическом ключе) подачу исторических знаний одним из сильнейших факторов формирования детской картины мира. Указанные разногласия обусловили отсутствие в педагогическом дискурсе единого мнения относительно изучения прошлого родной страны в рамках кратковременного пребывания учеников в стенах народной школы. В предлагаемой статье анализируются различные подходы отечественных педагогов к содержанию программ начального обучения (в частности, к вопросу о целесообразности включения в них разделов по истории), к методам и формам преподавания; характеризуются взгляды представителей общественности на учебные книги, употреблявшиеся в качестве пособий к урокам по отечественной истории. Отстаивается тезис, что в отсутствие политического консенсуса в обществе и единой государственной политики в вопросах образования объем и качество преподавания истории всецело зависели от личности народного учителя и присущих ему ценностных ориентиров.

Статья посвящена изучению истории туризма и экскурсионной деятельности в дореволюционной России в рамках советской и современной российской историографии.

История появления в Сибири и начала работы Яна Черского в Иркутске под эгидой Сибирского отдела Императорского Русского географического общества содержит до настоящего времени целый ряд пробелов. Причинами их являются практически полное отсутствие сохранившихся записей Яна Черского, хронологически освещающих период 1863– 1871 годов, а с другой стороны, наличие биографических описаний, появившихся уже после его ухода из жизни, включающих большое число документально не подтвержденных фактов. В статье дается обзор всех вышедших еще при жизни Черского литературных упоминаний о результатах деятельности в Иркутске, особенно в части теории происхождения озера Байкал. Также предпринята попытка внести ясность в нестыковки со временем появления Черского в Иркутске. Для обоснования времени появления Черского в Иркутске в начале 1871 года используются сведения, содержащиеся в изданных Сибирским отделом научных журналах в 1872 году, когда там выходили первые его публикации. Отдельно рассматриваются попытки историка С.Ф. Коваля уточнить время прибытия Черского в Иркутск по архивным документам. Показана ошибочность прямолинейной трактовки архивных материалов, не позволяющая учесть реалии того времени. Специальный раздел посвящен «мифологии», связанной с появлением в научно-популярных изданиях советского времени идеологических штампов о Черском, как ученом-революционере и борце с царизмом. Высказана неприемлемость даже для художественных текстов домыслов, например, о встречах Яна Черского на этапе в Сибирь с такими известными польскими ссыльными, как Шимон Токаржевский, Александр Чекановский и Николай Витковский.

В квалификационных реестрах медицинских должностей Российской империи XIX в. к низшим медицинским чинам относили лекарских учеников, фельдшеров, повивальных бабок и фельдшериц-акушерок. В данном перечне появление термина «лекарский ученик» связывают с открытием Московского генерального госпиталя и госпитальной школы в 1707 г. Понятие «лекарский ученик» одновременно обозначало и статус обучающегося госпитальной школы, и должность помощника лекаря. В военном ведомстве (армейском, флотском) полная трансформация понятия «лекарский ученик» в термин «фельдшер» относится к 40-м гг. XVIII в., когда появились гарнизонные школы, учеников этих школ направляли в военные госпитали для «упражнения в надзирании больных»: перевязке ран, кровопускании, костоправии и пр. По данным профессора Петербургской медико-хирургической академии, автора первого труда по истории медицинского образования в России Я.А. Чистовича, наиболее способных в обучении после 5-летнего срока производили в подлекари, остальных учеников направляли получать звание цирюльника в войсковые подразделения. С середины XVIII в. фельдшеры стали обязательной единицей каждого военного госпиталя. Однако для гражданской медицины процесс подготовки фельдшеров был по времени значительно растянут и имел вариативное содержание. В данной статье мы рассмотрим особенности формирования фельдшерского состава в Восточной Сибири в XIX в., определим основные меры по обеспечению региона низшими медицинскими чинами для гражданской (приказной) медицины, на основе широкого круга источников, впервые вводимых в научный оборот, дадим сравнительную характеристику эффективности мероприятий.

В статье доказывается, что идея преображения, духовно-нравственная доминанта русской
православной культуры, наиболее ярко отразилась в произведениях русской литературы и является главной в рассказе Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека».

Утверждается, что промыслительный сон, в котором смешной человек переживает посмертную судьбу самоубийцы (могила – ад), а также столкновение с последствиями собственной греховности (падение по его вине райской планеты) приводит к тому, что герой душевно преображается, становится альтруистом и, стремясь подняться до высоты Христа (аллюзия к распятию), обретает смысл жизни в проповеди и деятельной любви.

Подчёркивается, что утверждению идеи преображения способствуют приёмы зеркальной композиции: 1. Сюжет о смешном человеке, пришедшем в добрый мир и злом его развратившем, зеркален по отношению к библейскому сюжету о Христе, пришедшем в злой мир и добром мир спасавшем; 2. Сюжет об альтруистическом мире другой Земли, впоследствии падшем, зеркален по отношению к сюжету о смешном человеке, эволюционирующем от эгоизма к альтруизму; 3. Сюжет о пребывании героя-эгоиста
в альтруистическом мире другой Земли зеркален по отношению к сюжету о герое альтруисте в эгоистическом мире нашей Земли.

Данные композиционные приёмы помогают понять, что в рассказе «Сон смешного человека» Достоевский отразил христианское понимание идеи преображения человека и мира: для преображения мира на Земле и превращения его в рай необходимо, чтобы все люди душевно преобразились и возвысились до альтруизма (стали подобны Христу); преображение души человека может произойти только после осознания им собственной
греховности, которое должно привести к покаянию, смирению и деятельному служению Богу.

Утверждение идеи преображения в таком контексте доказывает, что Достоевский находился в поле русской православной культуры и отразил её ментальные особенности.