SCI Библиотека

«Умные словечки» современных историков - их расхожие выражения. Им придается терминологическая значимость во многих случаях без какого-либо научного определения. В ряду квазинаучных понятий и терминов, которыми кишат современные научные публикации, в особенности гуманитарного и исторического характера, выделяются понятия «сеть», «идентичность», «идентификация» и сопутствующие им термины «репрезентация» и «когнитивные карты», а также «действие» («акция») и «стратегия». Поводом для рассмотрения их использования в современной научной литературе стала публикация Ф. Кондюли, посвященная сельским общинам в Поздней Византии (Кембридж, 1922), а также некоторые другие публикации. В них указанные понятия и термины нередко используются без серьезного обоснования правомерности их приложения в историческом исследовании. Именно эта задача поставлена в рамках проделанного междисциплинарного концептологического исследования. Прежде всего речь идет о словоупотреблении «сеть». Большая часть описаний «сетей» выглядит как весьма риторичные фигуры речи, своего рода «flores eloquentiae». Они вряд ли имеют какую-либо значимость в качестве средства анализа сетевых общественных структур и организации знаний в исторических трудах, посвященных Древности и Средневековью. Тогда даже самые крупные объединения, государственные, профессиональные, общественные и религиозные, зиждились сугубо на личностных основаниях. В противоположность тому обезличенные глобальные организации являют собой феномен последних двух-трех столетий. Что касается проблем идентичности и тяготеющих к тому понятий, то их проникновение в исторические труды преимущественно объясняется предметной ориентацией научного обоснования. Эти понятия и термины, будучи заимствованы из социологии и психологии, в исторических сочинениях видоизменяют свой исконный смысл и значение. То же самое произошло с понятием «стратегия», которое перешло в историческую литературу из военного лексикона. В исторических исследованиях благодаря расширению своей семантики понятие «стратегия» нередко обретает характер обиходного словоупотребления. На самом деле суть дела заключается не в заимствовании модных слов, а в умении адаптировать и обоснованно применять перенятые из смежных отраслей знания методы исследования.

Автор делает попытку приложить инструмент формальной логики к такому специфическому объекту, каковым является историческое знание, и пытается при этом ответить на ряд вопросов. Уместно ли вообще вести речь о формализации исторического знания? Какова архитектура исторического «здания» и надежен ли его фундамент? Есть ли логика у Истории? А что такое «логика» согласно Аристотелю, Канту, Гегелю и современным авторам? Какая логика наиболее подходит для описания исторического знания? Историческая теория - это формально-логическая система? Каков может быть типовой механизм верификации исторических фактов? Уместно ли говорить о требовании формальной непротиворечивости исторической теории? Можно ли представить метод исторического исследования средствами формальной логики? Как соотнести признанное, верифицируемое историческое знание с художественными произведениями на исторические темы? Поддается ли исторический текст логическому ана

Искусственный интеллект активно проникает в градостроительную отрасль, предлагая новые возможности для оптимизации процессов и повышения эффективности. Технологии машинного обучения, компьютерного зрения и анализа больших данных позволяют автоматизировать проектирование, оптимизировать управление процессом градостроительства, повысить безопасность и снизить затраты на всех этапах жизненного цикла объекта - от проектирования до эксплуатации. Однако широкое внедрение искусственного интеллекта сталкивается с вызовами, такими как необходимость стандартизации, значительных инвестиций, обеспечения кибербезопасности. В статье рассматривается достоинства и недостатки применения вероятностного и детерминированного подхода к искусственному интеллекту для задач строительства и формирования архитектурного облика объектов городской инфраструктуры. Приводится пример разработки базы знаний автоматизированной информационной системы для раскладки облицовочных материалов на фасадах городских зданий.

Декарбонизация транспортного сектора может сыграть решающую роль в смягчении последствий изменения климата и его ущерба для экосистем. С 01.07.2024 по 01.12.2024 коллективом авторов проведен опрос жителей г. Волгограда, целью которого являлась оценка транспортной инфраструктуры города, уровня динамического воздействия общественного транспорта на здания и сооружения, его экологичности, комфорта, безопасности, выявление потребительских свойств нового вида общественного транспорта - электробуса.

Опрошены 435 человек. Результаты опроса показали, что 56,2 % жителей отдают предпочтение поездкам по городу автобусам, при этом почти каждый пятый житель предпочитает пользоваться электробусом. 52,2 % жителей считают наиболее эффективными мерами по снижению шума и динамического воздействия на здания озеленение придорожных территорий и замену дизельного общественного транспорта на электробусы. 85,6 % респондентов считают электробусы экологически безопасным видом транспорта. За поддержку замены дизельных автобусов на электробусы высказались 61,2 %. Большинство (95,0 %) опрошенных горожан к числу важных преимуществ относят комфортную акустическую среду, а 2/3 респондентов считают, что электробус -наиболее безопасный вид общественного транспорта. 85,1 % горожан хотели бы заменить автобусы электробусами.

Полученные результаты наглядно показывают необходимость дальнейшего развития электробусов как энергоэффективного, экологически безопасного и экономичного вида общественного транспорта в мегаполисах.

В статье рассматривается восходящая к последней пьесе Чехова заглавная формула«вишнёвый сад» в стихотворении Романа Тягунова «Никто ни в чём не виноват…». Как и многие формулы такого рода, формулы, взятые из названий классических литературных текстов, данная формула во многом утратила смысловую связь с текстом-источником - чеховской комедией - но стала в последующей культуре самостоятельным формульным текстом, культурным клише со своими смыслами, которые зачастую зависят от тех контекстов, куда классическая формула попадает. В стихотворении Тягунова формула «вишнёвый сад» связана с взаимодействием субъекта (который, учитывая то, что рассматриваемое стихотворение входит в цикл «Поэзия суицида. Прощальные стихи», может быть обозначен как субъект ролевой) и адресата. Грамматические формы экспликации их позволяют заключить, что субъект - мужчина, а адресат - женщина; и их взаимоотношения строятся на том, что подаренный адресатом вишнёвый сад субъект уничтожает; либо адресат дарит новый вишнёвый сад субъекту взамен вырубленного. Но в любом случае напрашивается вывод об особой роли вишнёвого сада в структурировании субъектно-адресных отношений; рассматриваемая формула выступает в стихотворении в роли мотива, формирующего лирический сюжет, который, как известно, строится на взаимодействии хронотопа и субъектной структуры. В культуре формула«вишнёвый сад» является номинацией места, связанного с навсегда ушедшим счастливым прошлым, то есть выступает мотивом строго хронотопическим. В стихотворении же Тягунова, реализуясь в отношениях субъекта и адресата, данное культурное клише формирует художественную трансляцию авторской эмоции, в основе которой прощание с жизнью по собственной воле.

Статья содержит краткий исторический обзор основных теорий градоформирования первой половины XX в. (город-сад, соцгород, рабочий поселок), оказавших заметное влияние на особенности размещения г. Волжского и формирование его пространственно-планировочной структуры.

Рассмотрены основные предпосылки возникновения городов-спутников в мировой и советской теории и практике градостроительства. Рассмотрена история возникновения г. Волжского от поселка для строителей ГЭС до центра нового территориально-производственного комплекса, отмечено, что строительство города выходило за рамки решения только строительных и технологических вопросов, он стал знаковым явлением советского градостроительства, воплощением идеи послевоенного возрождения.

В статье дано описание специфики формирования архитектурно-планировочной структуры 1-й очереди строительства центра Волжского, выявлены композиционные особенности его построения.

В ходе исследования определены основные характеристики застройки 1-й очереди строительства Волжского: соотношение открытых пространств в структуре жилой и смешанной застройки, типы планировочных модулей застройки исторических кварталов, особенности «волжского стиля».

Обоснована необходимость осознания ценностного отношения к советскому архитектурно-градостроительному наследию 1950-х гг. и его однозначного признания как памятника эпохи, обладающего уникальными ценностными характеристиками.

В статье рассматривается поэтика стихотворения Б. Рыжего «До утра читали Блока…» (1997) как воплощение экзистенциального мировоззрения поэта. Совмещение интертекстуального и структурно-семиотического подходов к изучению художественного текста позволяет уяснить событийный вектор самоопределения лирического «я» Б. Рыжего и определить взаимосвязь витального и мортального начал, проблематизация которой образует ценностно-смысловой центр творческой рефлексии поэта. Анализ стихотворения показывает, что данный поэтический текст, обнаруживая эксплицированный и имплицированный слои интертекстуальности, демонстрирует экзистенциальное погружение поэтом в бытийные процессы антропологической самоактуализации на грани жизни и смерти. Онтологическое напряжение репрезентируемого поэтом художественного мира складывается из цитатного взаимодействия лирических систем А. Блока и Г. Иванова, которые, представая в качестве единого аксиологического центра, формируют посредством поэтики цитаты событийное приобщение к миру смерти. Мортальные смыслы самоопределения поэта Б. Рыжего, утверждаемые в поэтике его стихотворения и онтологически превозмогаемые памятью о ценностном принятии бытия, раскрываются посредством витального приобщения к пробуждающемуся земному миропорядку. Делается вывод, что цитатное напряжение между блоковским и ивановским бытийным мировосприятием и собственно лирическим мировидением обнаруживает предельное экзистенциальное напряжение жизни и смерти, постоянно и неотвратимо интересующее поэта Б. Рыжего.

В статье обращается внимание на бестиарий как жанр средневековой литературы, представляющий собой собрание описаний животных, реальных или вымышленных, как правило, имеющих фольклорные или мифологические корни. Особый интерес представляет авторский бестиарий, не дающий параллелей с существующей мифологической системой. Один из примеров авторского бестиария дает поэзия Г. В. Сапгира, в которой бестиарные образы частотны и маркированы в заглавиях и при этом вполне независимы от фольклорных и мифологических семиотических кодов. В этом случае можно говорить об авторском бестиарии и на уровне именования, и на уровне описания. В цикле «Встреча» таких авторских бестиарных образов несколько, их называние вынесено в заглавия стихотворений. В стихотворении Сапгира «Журха» благодаря звуковой игре создается атмосфера «иного» мира, населенного бестиями (или иной взгляд на привычный мир). Мир журхи становится точкой отсчета нечеловеческого взгляда на мир. Такую декларацию взгляда со стороны можно сравнить «с точкой зренья ворон» или «с точки зренья комара» в поэзии Иосифа Бродского. Но Сапгир идет дальше, описывая экзотическую бестию, ее насекомоподобность и враждебность к человеку. Герой смотрит на себя взглядом предельно чуждого«чужого». При создании бестиарного образа поэт активно пользуется приемом «поэтики полуслова». При этом «полуслова» возможно рассматривать как своего рода окказиональные слова, которые используются для описания бестии. Здесь невозможно провести границу между оригинальным несуществующим миром и оригинальным взглядом субъекта на мир существующий. Однако игра слов не единственная причина, по которой авторский бестиарий Сапгира оригинален. Детская литература, к которой обращается Сапгир, предоставляла автору широкое поле для экспериментов, а также неограниченную возможность фантазировать. Строго говоря, на примере стихотворений Сапгира разделение «детских» и «взрослых» стихов невозможно, да и несущественно. Так, в цикле «Смеянцы» реализуется тот же самый принцип называния и описания несуществующих живых существ. В итоге проделанной работы становится очевидно, что бестиарные образы Генриха Сапгира не антропоморфны, лишены устойчивой отсылки к литературе и культуре и представляют собой авторский бестиарий, в целом характерный для поэзии конца ХХ века.

ЦИЯ: Исследование посвящено разработке подхода к оценке градостроительной системы Волгограда, где ключевая роль отводится объектам структуры зеленого каркаса в контексте эстетического восприятия. Рассматриваемый каркас объединяет прагматизм и эстетику, эволюционируя от художественных произведений к функциональным элементам, а затем к необходимости баланса этих аспектов. Эстетика градостроительной системы, зависящая от культурного контекста, формирует художественный стиль садово-парковых объектов. Анализ эстетики открытого пространства помогает понять влияние культурно-исторических связей на горожан, что важно для современной эстетики и видеоэкологии. Теория эстетической и визуальной оценки зеленого каркаса особенно актуальна для приречных городов, где важны стратегии развития визуальных представлений. Поэтому в контексте глобализации и уплотнения градостроительных систем подчеркивается значимость объектов структуры зеленого каркаса для формирования визуальной среды и территориальной идентичности. Все это позволяет достичь устойчивого развития градостроительной системы за счет интеграции природы и поддержания баланса между застройкой и открытыми территориями.

В лирике Сергея Стратановского довольно частотны обращения к произведениям русской классической литературы, к персонам писателей-классиков; прежде всего, это Пушкин, Гоголь, Достоевский. «Литературные» стихотворения Стратановского весьма изящно организованы в субъектном плане: иногда писатели-классики и герои их произведений представлены с точки зрения словно наблюдающего за ними субъекта, но есть и такие тексты, где эксплицированный субъект является ролевым: например, булгаковский Шариков или Шатов из «Бесов» Достоевского. Есть и стихотворения с внеличным субъектом, который с полным правом может именоваться лирическим героем («Фантазии на темы Гоголя», отчасти «Болдинские размышления»). В статье же рассматриваются те связанные с русской классической литературой стихотворения Стратановского, которые построены в виде ролевой лирики, но при этом субъект в них является внеличным, то есть прямо не эксплицирован первым лицом - ни местоимением, ни глаголом: это стихотворения «Обломов», «Князь Мышкин», «Гоголь пишет второй том “Мёртвых душ”». В каждом из них представлена точка зрения персонажа, вынесенного в заглавие, однако формально сделано это не от лица персонажа. Наблюдения показывают, что в трёх рассмотренных стихотворениях автор собственную рефлексию вкладывает в рефлексию героя классического текста или писателя, классический текст создавшего. В итоге получается, что внеличный ролевой субъект, в отличие от просто внеличного субъекта и от грамматически эксплицированного ролевого субъекта, оказывается внутри изображаемого мира, а не за его пределами, и сближается с автором, становясь фактически лирическим героем. То есть такой нетривиальный способ субъектной организации позволяет поэту осмыслить себя через другого.