SCI Библиотека

В исследовании сформулированы подходы к определению неравенства доступа к высшему образованию через регионально обусловленный выбор предметов и результаты ЕГЭ. Представлены зависимости выбора и показателей ЕГЭ от качества образования и инновационного развития регионов. Индикаторами неравенства выступают распределение обучающихся по «когортам успешности» при сдаче ЕГЭ и выбор обучающимися учебного предмета для сдачи, средний балл по региону. Представлены количественные характеристики выбора обучающимися в регионах базовой и профильной математики и других учебных предметов. При расчётах использовались данные всей совокупности абитуриентов в 2019 и 2020 годах, соответственно выводы по статье касаются периода до 2021 года. Проблема повышения эффективности ЕГЭ является объективной и назревшей до политических событий, связанных с отступлением от Болонской системы в 2022 году. Отмечается, что олимпиады и дополнительные внутренние вузовские испытания не являются альтернативой ЕГЭ. Исходя из целей нивелирования регионального неравенства, предложен вариант модели модернизации ЕГЭ объективной оценочной процедурой- дистанционным творческим экзаменом с использованием существующей инфраструктуры пунктов приёма экзамена и видеосвязи. За счёт рандомного назначения заданий и оценивающих экспертов из разных регионов, вузов, организаций дистанционный творческий экзамен сохраняет преимущества ЕГЭ, достигается сопоставимость результатов, исключается коррупция и возможность «натаскивания» на определённые типы ответов. Результаты экзамена оценивает человек: преподаватель общеобразовательной организации или вуза, руководитель органа власти или предприятия. В экзаменационную модель включаются преимущества олимпиад и внутренних экзаменов вузов без их коррупциогенных составляющих. В статье отмечается, что любые инновации в сфере выпускных/вступительных экзаменов должны в обязательном порядке проходить через апробацию и эксперимент с постепенным нарастанием охвата и корректировкой применяемых методик и процедур по итогам профессиональной дискуссии.

Статья посвящена вопросам организации образовательного процесса для детей с ограниченными возможностями здоровья. С целью выявления существующих проблем и определения современных тенденций в системе образования было проведено социологическое исследование «Социальные проблемы повышения качества образовательной среды для детей с ОВЗ и с инвалидностью в школах Республики Башкортостан». Исследование было направлено на выявление и изучение социальных явлений, существующие в обществе и оказывающие влияние на реализацию образовательного процесса в республике. Особенностью изучения данной темы является то, что дети с ограниченными возможностями здоровья – учащиеся образовательных учреждений имеют психофизиологические отклонения и нуждаются в организации специальных образовательных условий. В результате анкетного пороса родителей/законных представителей детей с ограниченными возможностями здоровья, обучающихся в общеобразовательных учреждениях республики, были определены проблемы формирования образовательной среды, их объем, актуальность и значимость. В ходе анкетирования респонденты ответили на вопросы о возможных негативных явлениях со стороны руководства образовательных учреждений, оценили характер и актуальность существующих проблем при организации образовательного процесса, определили соответствуют ли рекомендациям психолого-медико-педагогической комиссии специальные условия обучения детей с ограниченными возможностями здоровья в школе. Результаты исследования свидетельствуют о достаточном уровне удовлетворенности респондентами созданными в образовательных учреждениях условиями. Помимо этого, в ходе исследования выявилась такая тенденция (особенность) как недостаточный интерес или вовлеченность родителей/законных представителей в проблемы, условия и характер обучения их детей с ограниченными возможностями здоровья.

Проблема внутренней миграции становится все более актуальной, учитывая негативные социальные последствия этого процесса, - поскольку растет число регионов России, испытывающих на себе ощутимый отток населения. Обзор отечественных эмпирических исследований причин и последствий внутренней миграции показал, что большинство из них ограничиваются экономической стороной вопроса, игнорируя сложность этого по своей сути социального явления. В данной работе готовность к добровольной внутренней миграции рассматривается как явление, в котором воплощается индивидуально-субъектная активность личности, когда молодой человек целенаправленно выбирает не только место постоянного проживания, но и соответствующий образ жизни. Центральным вопросом исследования является определение тех социальных факторов, которые способствуют тому, что работающая молодежь намерена остаться в городе проживания, или обусловливают рост желания переехать в другой город или регион. Проверяются такие социальные факторы, как моральные установки, наличие тесных социальных связей, удовлетворенность разными сторонами работы, мнения о городе со стороны «значимых других», удовлетворенность городской средой. Данные факторы, оказывающие действие на разных уровнях, представлены как важные элементы системы, обладающей внутренней логикой и иерархией. На базе опроса онлайн-панели 357 работающих молодых людей из разных городов страны удалось показать, что такие социальные факторы, как мнения близких о городе проживания, восприятие города как места, где комфортно жить, социальный статус родителей, входят в набор значимых предикторов намерений переехать. На фоне стремления «жить материально свободно и независимо» социальное происхождение активизирует мнение значимых Других о городе, с которым тесно связан ведущий фактор - личная оценка респондентом качества жизни в данной городской среде.

В статье на эмпирическом материале, собранном в Хабаровском крае, анализируются два образа мигранта как определенной социальной группы. Первый из них возникает на основе данных официальной статистики, сказывается на решениях и действиях региональной власти, проявляется в публичном дискурсе властных лиц. Второй, берущий свое начало еще с дискурса о «желтой опасности», конструирует образ мигрантов на основе набора характеристик (не имеющих ничего общего ни с гражданством, ни с временем пребывания в края), ведущей из которых выступает внешность. Во втором образе мигранты олицетворяют «чужих», противостоящих принимающему сообществу, угрожающих ему. Этот образ более всего представлен в средствах массовой информации, отчасти, в повседневном дискурсе. Как показано в статье, при всей интенсивности полемики, разворачивающейся в СМИ, по поводу мигрантов оба дискурса имеют отношение к симулякру, денотат которого, даже если он существовал, к настоящему времени исчезает. «Новые дальневосточники» (мигранты) все менее составляют внутренне организованное сообщество или социальную группу, различаясь не только в отношении этничности или религии, но и в отношении места исхода, факторов выталкивания, уровня образования, профессиональной принадлежности, социальных стратегий, культурной идентичности и так далее. Далеко не все они ориентированы на коммуникацию в рамках этнического сообщества. Дальний Восток, по утверждению авторов, изначально выстраивался как регион мигрантов, где миграция всегда была более существенные фактором, детерминирующим демографическую ситуацию, нежели естественный прирост. Но миграционные потоки, достигнув пика, постепенно исчезали, превращаясь в «следы», сосуществующие и сегодня в территориальном социуме. Сегодня входящий миграционный поток выходцев из новых государств Средней Азии и, частично, Закавказья все более становится «следом», распределенным по различным этажам социальной иерархии, разным видам деятельности, постепенно растворяясь в региональном сообществе.