Статья: ЯЗЫКОВОЕ РАЗНООБРАЗИЕ НА ФИЛИППИНАХ (2024)

1 Университет Дайто-Бунка В основе данной статьи лежит доклад, прочитанный автором на круглом столе «Современные тенденции развития языковой политики в странах ближнего зарубежья, Азии, Африки и Карибского бассейна» (Москва, МГИМО МИД России, 12 октября 2023 г.). Геолингвистика в контексте планирования государственной иноязычной политики России обсуждалась с точки зрения языков глобального Юга, которые ещё не преподаются в Российской Федерации. Исходя из принципа, что политическая многополярность подразумевает языковую многополярность, было выделено множество языков регионального значения. Хотя в настоящее время предполагается, что Россия имеет статус великой державы, демографические показатели говорят о том, что в будущем эта ситуация изменится. Тем не менее, при правильном планировании иноязычного образования статус «мягкой силы» России может сохраняться на неограниченный срок. Существуют различные подходы к языковой политике. Один из них заключается в поощрении однородности в использовании языков. Другой предполагает поощрение прозрачности при передаче информации с помощью многоязычия. Ещё один подход заключается в поощрении языковой многополярности, когда национальные, международные и местные языки ценятся одинаково. Государственная политика в области языкового образования, будь она идеалистическая или макиавеллистическая, должна преследовать конкретные, как правило, политически обусловленные цели. Исходя из политических и экономических соображений, были рекомендованы курдский, непальский, бирманский, сингальский, тамильский, камбоджийский, а также тагальский языки. Кроме того, было указано на необходимость серьёзного отношения к изучению пиджинов и креольских языков. Были упомянуты различные африканские языки национального значения, а также сунданский язык, на котором говорят в Индонезии, и себуано, язык, на котором говорят на Филиппинах, на том основании, что они включены в сервисы Google Translate и/или Яндекс Переводчик. Наконец, эмодзи были представлены как всемирный пиджин, который быстро превращается в язык письменного общения, особенно среди людей, использующих жестовые языки. Политика в области языкового образования может преследовать положительные, отрицательные или нейтральные политические цели. Хотя потенциально важных языков слишком много, чтобы преподавать их все, продвижение Россией идеи многополярности должно предполагать приверженность многоязычию и прозрачности её методов и целей.

This paper is devoted to the problem of the diversity of “artificial” or constructed languages. The aim of the work is to reveal in-depth the diversity of communication systems developed to varying degrees, as well as to find an answer to the question: what prompted people to create new languages? The author analyzes various types of invented languages, from international universal language projects to secret languages of closed communities, as well as fictional languages used in literature and common languages for use among kindred peoples. The material for the study is numerous examples from research linguistics articles and monographs. Instead of a detailed classification, the work uses the chronological order of the appearance of language projects, regardless of the place of their creation or the identity of the inventor. The chronological presentation of the material allows one to see the big picture. Special attention is paid to little-known projects that are not mentioned or poorly described in the literature on interlinguistics. Using the encyclopedic work of Alexander Dulichenko, International Auxiliary Languages (1990), as a starting point, the author significantly expanded the scope of constructed languages, not limited only to international projects, and supplemented the proposed list. In addition, this paper analyzes some phenomena that were mistakenly included in the list of constructed languages. The main result of this study is a list consisting of several hundred different communication systems described in the author’s unpublished book and partly presented here. The abundance of examples helps to understand the problem initially posed. The author has identified several motivating factors for the creation of new languages: the desire for communication; facilitating communication between native speakers of different languages; use in literary works; linguistic and philosophical research; communication in closed communities, etc. This work is complemented by examples of numerals from various pasigraphies (universal writing systems).

El presente texto propone un alfabeto que sea estandarizable para escribir el idioma náhuatl en México debido a la extensa diversificación dialectal alfabética que, como cada población nahua escribe su variante de forma única, no existe consenso escrito del idioma como tal, dificultando la generación de recursos académicos o de otra índole para su enseñanza o aprendizaje e incluso en el acceso a servicios básicos como a la salud pública. En primera instancia se analiza un compendio de elementos provenientes de la escritura propia de cada comunidad nahua y también de la forma institucionalizada a través de los siglos tanto en el periodo colonial virreinal que abarca desde el siglo XVI al siglo XIX, hasta el México independiente de la corona española. Posteriormente se realiza un análisis comparativo de sus grafías y la relación que guardan con la fonética para finalmente generar una escritura estandarizable. Se mencionan sólo ciertos aspectos de las variantes dialectales presentes en comunidades, municipios o regiones abarcando desde el estado mexicano de San Luís Potosí hasta Tlaxcala tomando elementos cruciales para su compaginación con la escritura históricamente institucionalizada, evitando ahondar profundamente en cada variante dialectal alfabética por lo extenso que esto sería y cuya acción no está necesariamente alineada con los fines del proyecto en ciernes. Al combinar elementos gráficos de las variantes aquí mencionadas, se propone un alfabeto capaz de ser comprensible tanto en las comunidades nahuas como en el medio académico, facilitando la enseñanza del náhuatl tanto a personas que lo comienzan a aprender como a personas que lo hablan parcialmente o busquen complementar su conocimiento.

Este artículo está dedicado a la investigación de la etimología del topónimo mexicano Uruapan - nombre formal Uruapan del Progreso - en el estado de Michoacán con el fin de identificar y comparar versiones de su motivación, así como reconstruir y evaluar la identidad étnica de los fundadores de la ciudad. La hipótesis del artículo consiste en que los datos toponímicos arrojan luz sobre procesos sociohistóricos y permiten reconstruir la identidad étnica de los fundadores de tal o cual población. La relevancia del estudio se debe al continuo interés de los científicos por el pasado histórico de Mesoamérica y a las discrepancias en la interpretación del origen del topónimo Uruapan. El material de investigación incluyó corpus de textos y documentos de archivos, fuentes cartográficas y lexicográficas. Los métodos fundamentales de investigación fueron el análisis diacrónico-comparativo, descriptivo, componente, estructural, semántico y cognitivo. La motivación del topónimo Uruapan se considera en el artículo en dimensiones estática y dinámica. La versión de su origen náhuatl con base en datos fonológicos, gramaticales, léxico-semánticos y sociohistóricos propuesta por los autores permitió establecer la identidad náhuatl de los fundadores de la ciudad. Estas características son necesarias para comprender la etnogénesis de la población autóctona de Mesoamérica y del estado de Michoacán, los procesos migratorios, los vaivenes de la memoria colectiva de la población nativa. La principal conclusión de los autores consiste en que el nombre de Uruapan proviene no del purépecha sino del náhuatl, así que la identidad de sus fundadores fue náhuatl.

Статья посвящена изучению древних языков полиглотами и направлена на расширение инвентаря эффективных лингводидактических стратегий. Актуальность исследовательской задачи подтверждается ростом числа новых зарубежных публикаций, посвящённых изучению древних языков мультилингвами. В вводной части статьи обсуждаются некоторые терминологические вопросы, связанные с определением понятий «полиглот» и «мультилингв». Данный вопрос имеет существенное значение, поскольку связан с принципом отбора респондентов, участвующих в исследовании. Сопоставляются определения полиглотов исходя из количественных, ценностных, онтологических, телеологических и поведенческих критериев. В первой исследовательской части статьи анализируется материал интервью с исследовательницей древних германских языков М. А. Флаксман. Обсуждается то, как её история самостоятельного изучения современных языков повлияла на формирование её стратегии изучения древних языков. Во второй части исследования выявленные стратегии сопоставляются со стратегиями изучения древних языков тремя другими мультиязычными респондентами. Всего в анкетировании приняли участие четыре человека (трое мужчин и одна женщина), владеющих, помимо множества современных, несколькими древними языками (от двух до четырёх языков). Сопоставление их ответов на анкету, включающую 21 пункт и отражающую количественные и качественные (возрастные, временные, ценностные, поведенческие и другие) аспекты, позволило выявить ряд таких общих закономерностей, как:

■ сильная внутренняя мотивация;

■ обязательное присутствие латыни, независимо от варьирующегося набора прочих древних языков;

■эффективность параллельного изучения современных и древних языков;

■ любимым древним языком для всех респондентов оказался тот, на котором они применили свои индивидуальные стратегии;

■ всеми респондентами отмечалось сокращение сроков изучения ими последнего древнего языка по сравнению с первым, а также

■ регулярность возвращения к этим языкам в режиме чтения.

Таким образом, исследование позволяет внести вклад в методики усвоения древних языков как в рамках университетской программы, так и в процессе их самостоятельного изучения.

Цель данной статьи заключается в том, чтобы пролить свет на две недостаточно изученные области исследований: полиглотизм и поддержание языка у мультилингвов с психолингвистической точки зрения. Теоретической основой при рассмотрении второй из этих тем является динамическая модель многоязычия Хердины и Йесснер (2002) в свете холистического подхода и теории сложных динамических систем. Обсуждается проблема употребления терминов «мультилингв», «полиглот» и «гиперполиглот» и предлагается новое определение термина «полиглот». Также рассматриваются такие термины, как «любитель языка» и «языковой энтузиаст». Вниманию представляются некоторые результаты диссертационного исследования автора (2020), данные для которого были собраны у участников двух международных полиглотических форумов 2016 и 2017 годов с помощью анкеты и полуструктурированного экспертного интервью. Было опрошено 18 полиглотов, среди которых такие известные полиглоты, как Р. Симкотт, А. Аргуэльес, Х. Абадзи, Л. Лампариелло и Э. Полезе. Приводятся примеры высказываний участников исследования в виде отрывков из интервью, а также иллюстрации того, что поддержание языка требует значительных усилий - как энергии, так и времени - со стороны обучающегося. Описывается воспринимаемая важность, которую полиглоты придают поддержанию языка. У опытных практиков изучения языков, каковыми являются полиглоты, было выявлено эмерджентное свойство, а именно эффективное оркестрирование стратегиями усвоения, поддержания и использования языка. Впервые были классифицированы стратегии поддержания языка: это стратегии, которые направлены на максимизацию использования языка и минимизацию усилий по поддержанию языка. Было обнаружено, что в поддержании языка важную роль играют эмоциональные, метакогнитивные и психологические факторы. Особое внимание было уделено любви к языкам и мотивации как наиболее влиятельным факторам.