Статья: МЕКСИКАНСКИЙ ПРОГРЕССИЗМ. БАЛАНС И ПЕРСПЕКТИВЫ 4Т (2024)

В 2024 году Испанская социалистическая рабочая партия отметила 145 лет своего существования. ИСРП - политический долгожитель, одна из старейших левых партий мира, которая умело адаптировалась к потребностям трансформирующегося общества, принимая новые вызовы и стремясь находить возможности для продуктивной работы. Исторический путь ИСРП - это путь, сопровождавшийся сомнениями, критикой, ревностью, отрицанием и упреками. Так было столетие назад, когда ИСРП соглашалась сотрудничать с режимом Примо де Риверы, такое же положение сохраняется и сейчас, когда правительство Педро Санчеса вынуждено балансировать и искать поддержки, получая бесконечные упреки в популизме, коррупции и несостоятельности. Также несомненно, что история ИСРП - это история Испании последних полутора веков, где партия участвовала не как свидетель, а как один из главных героев.

В статье рассматривается эволюция межамериканской системы с XIX века по 2024 год. Автор описывает некоторые черты данной системы и выделяет несколько этапов её развития, исходя из различия взглядов политиков стран Западного полушария на вопросы безопасности, совместной торговли и международного контекста. Тема безопасности и экономического сотрудничества проходит красной нитью через более чем двухсотлетнюю историю внешнеполитического взаимодействия США с государствами Латинской Америки и Карибского бассейна, обеспечивая своего рода преемственность этапов развития межамериканской системы: как это показано на примере испаноамериканских конгрессов 1826 - 1865 годов, панамериканских конференций 1889 - 1954 годов и саммитов Америк 1994 - 2022 годов. На каждом из этих этапов наблюдается обоюдная адаптация внешней политики стран Западного полушария. Новые инициативы по сплочению ряда стран Латинской Америки, запущенные администрацией Д. Байдена в 2023 году в год двухсотлетия доктрины Монро, накладываются на попытки Бразилии сформировать собственное макрорегиональное пространство в условиях трансформации современной системы международных отношений. Подобные противоречия лишний раз подчёркивают, что у «американской семьи» в Западном полушарии имеется 2 корня: латиноамериканский и североамериканский. Длительное время «победу» одерживал североамериканский, позволяя США выстраивать межамериканскую систему по своим правилам, однако процессы деглобализации и фрагментации мирового пространства позволяют в перспективе странам Латинской Америки выступать с собственными инициативами формулирования и наполнения этой системы. Исходя из этого автором предлагается несколько вариантов развития межамериканской системы в среднесрочной перспективе.

В статье рассматривается сотрудничество Иосифа Бродского и Антони Тапиеса при создании книги художника (livre d’artiste) «Римские элегии» (1993), изданной галереей Эркер в Санкт-Галлене, Швейцария. Несмотря на значимость обеих фигур в мировой культуре, их совместная работа мало исследована. Основное внимание уделено междисциплинарному подходу, объединяющему литературный анализ поэзии Бродского и исследование визуальных элементов в литографиях Тапиеса. В тексте подчеркиваются общие темы в работах обоих авторов. Автор исследует, как рукописные тексты Бродского переплетаются с графическими символами и материалами, использованными Тапиесом, включая кресты и отпечатки рук. Кроме того, приводится анализ технических аспектов создания книги, таких как литографические процессы и материалы, что помогает выявить философские и культурные аллюзии. Статья также затрагивает политический контекст и личные переживания художников. Дополнительные исследования и интервью с участниками процесса восполняют существующие пробелы в информации о сотрудничестве двух выдающихся культурных деятелей.

Статья посвящена общим и особенным чертам практической политики США по отношению к революционным процессам за рубежом в начале ХХ века. В качестве примеров используются Мексиканская революция 1910-1917 гг., Русская революция и Гражданская война 1917-1922 гг., Синьхайская революция 1911 г. в Китае. Отправной точкой для исследования служат традиции сравнительного изучения революций, теорий их генезиса и влияния на международные отношения. Отмечается, что наличие устойчивых представлений о «прогрессе» обуславливало положительное восприятие американцами революции как явления. Особое внимание уделяется значению американских стереотипов о своей стране как наиболее успешной «революционной нации». Предпринимается поиск свидетельств того, что США постепенно накапливали опыт взаимодействия с революциями, обладая достаточно ограниченной информацией о них. Исследовано соотношение дипломатических, военных, экономических, пропагандистских инструментов влияния Вашингтона на обстановку в Мексике, Китае и России, с установлением общих и особенных черт. Указывается, что американцы отталкивались от тезиса о возможности быстрого преодоления разрушительной фазы революции и ее перехода в созидательное русло. Предполагается, что революции в рассматриваемых странах способствовали постепенному изживанию в сознании американской политической элиты и интеллигенции примитивных «позитивистских» взглядов на историческое развитие. Одновременно происходило усложнение всей архитектуры планирования и проведения внешней политики США, в том числе из-за необходимости конкурировать с другими «великими державами». Изложенный подход призван прояснить типичные черты политики государства в контексте революции как международной проблемы.

Данная статья посвящена дискуссии о характере Фолклендской / Мальвинской войны 1982 г. В статье показывается, что в то время, как левые партии поддержали войну, группа левых интеллектуалов - Тэд Грант, Адольфо Джили, Алан Вудс, Альберто Боннет и ряд других - выступили против войны. По мнению левых партий, война между Аргентиной и Соединённым Королевством за Фолклендские или Мальвинские острова носила прогрессивный характер с аргентинской стороны. Занятие островов Аргентиной было направлено против британского империализма. Они утверждали, что война положила конец остаткам колониализма в Латинской Америке, что поскольку Аргентина является полуколониальной страной, ее необходимо поддержать. Марксисты всегда обязаны поддерживать борьбу против империализма за национальное освобождение. Левые интеллектуалы осудили войну. Война носила реакционный характер с обеих сторон. Их отношение к войне определялось тем какие классы ведут войну. С обеих сторон это был класс капиталистов, и они выступали против войны, ведущейся с обеих сторон, как аргентинской, так и с британской. Аргентина не была бедной эксплуатируемой колонией, хотя и имела ряд полуколониальных черт, в частности зависимость от иностранного капитала. Она, конечно, не являлась мировой империалистической державой как США и Англия, но претендовала на роль региональной державы. В Южной Америке аргентинская буржуазия имела империалистические амбиции. Ее претензии на острова на основе их самоопределения не имели под собой основания. Если бы население островов состояла из аргентинцев, угнетенных британским империализмом и борющихся за объединение с Аргентиной, долг марксистов был поддержать их борьбу с британским империализмом. Но на островах нет ни одного аргентинца. Все население англоговорящее. Захват Фолкленд - Мальвин аргентинской армией не был актом национального освобождения, а актом насилия над ними. Вторжением на Фолкленды /Мальвины аргентинская хунта преследовала цель дезориентировать и обмануть массы у себя дома.

В данной статье ставится задача исследовать процесс политической радикализации и применения народного революционного насилия, а также соответствующее совершенствование пыток как практики государственных политических репрессий в Чили в период, предшествовавший государственному перевороту 11 сентября 1973 г. Для этих целей будет рассмотрена репрессивная практика пыток в период 1964-1973 годов, применявшаяся государством против тех, кого власть определяла как политических врагов, в качестве коррелятивной реакции на радикализацию прямых действий, в ходе которых они применяли революционное насилие в публичной сфере. Наблюдалась эскалация революционного насилия с появлением различных видов вооруженных действий, не происходивших ранее, во времена правительства Фрея Монтальвы (1964-1970), и достигших пика во время президентства Альенде (1970-1973), когда произошел единственный в истории Чили теракт с участием смертника. В прямой связи с этим методы пыток ухудшились: при правительстве Фрея стали использовать наркотики, переломы костей и внедряли бразильские методы повешения, а при президентстве Альенде стали применять пытки к беременным женщинам, что приводило к смерти плода.

Статья посвящена анализу роли образа Кубы в письмах американских граждан, адресованных Н. С. Хрущёву в разгар Карибского кризиса 1962 г. Исследование фокусируется на восприятии Кубы как политического и символического субъекта, её значении в конфронтации двух сверхдержав, а также на эмоциональных реакциях, отражённых в этих письмах. Карибский кризис, достигший апогея после обнаружения советских ракет на Кубе, стал важнейшим эпизодом Холодной войны, породившим общественные тревоги и страхи, которые проявились в письмах, адресованных лидеру СССР. Автор рассматривает письма как важный исторический источник, позволяющий изучить социальные и культурные практики передачи эмоций. Применяя методы социального конструктивизма, исследование демонстрирует, как эмоции, такие как страх, гнев или надежда, трансформировались в политически значимые формы групповой идентичности. Письма показывают, что доминирующий образ Кубы как опасного “Другого” служил инструментом конструирования эмоционального сообщества, объединявшего граждан США и СССР, одновременно исключая Кубу из этой группы. Статья подчёркивает уникальность восприятия Кубы как символа угрозы и выделяет её маргинальное место в общественном сознании американцев, которые редко идентифицировали себя с кубинским народом. Анализ также раскрывает потенциал эмоций как инструмента для формирования новых идентичностей в условиях глобальных конфликтов. Выводы исследования подчеркивают, что Карибский кризис способствовал не только эскалации политических напряжений, но и трансформации международных отношений через эмоциональные и культурные механизмы.

Цель этой статьи - проанализировать дебаты, которые велись в Бразилии в 1920-1930-е гг. между коммунистами и троцкистами о значении революции 1930 г. Необходимо проанализировать различные политические черты, которые характеризовали революцию 1930 г. в зависимости от того, как те или иные течения рассматривали роль народных масс в политической борьбе. Воспринимаемый с ужасом, с точки зрения консерваторов, или с восхищением, с точки зрения прогрессистов, для тех, кто решался на политическую борьбу, отныне народ стал тем, действующим лицом, в которым следовало считаться. Троцкисты считали, что участие народа используется элитами в их борьбе за власть. Коммунисты из промосковской компартии склонны были считать участие масс фундаментальным, так как оно вызвало в качестве противодействия реакционному контрпереворот, либо потому, что массы находились в состоянии возбуждения и стали действовать самостоятельно, заставив часть правящего класса изменить свой ранее принятый политический курс. Итоги дискуссии среди бразильских марксистов показывают, что и коммунисты, и троцкисты рассматривали революцию 1930 г. как поворотный момент, как движение, положившее конец старой эпохе и положившее начало «модерности» в Бразилии, а ее главной причиной и следствием было включение народных масс в качестве основного политического агента.

В историографии Первой мировой войны и участия в ней латиноамериканских стран Уругвай занимает не самое видное место по сравнению с Аргентиной, Бразилией и Чили. Тем не менее большой интерес представляют анализируемые в статье проблемы перехода от нейтралитета к вступлению в конфликт на стороне Антанты; коллизий между «союзофилами», «германофилами и сторонниками нейтралитета в двух главных политических партиях страны «Колорадо» и «Бланко»; парламентских дебатов и дипломатических отношений с США и Великобританией; реформистской деятельности Х. Батлье-и-Ордоньеса и его сторонников, а также перехода по окончании войны к этапу неоколониализма, замены британской «неформальной империи» американской гегемонией. Значительное внимание уделяется искусным действиям администрации В. Вильсона и посла в Монтевидео Р. Э. Джеффри, которые использовали риторику панамериканизма, чтобы привлечь уругвайское правительство на свою сторону в борьбе против Тройственного союза, особенно Германии. Немалую роль в этом сыграли искусственно нагнетаемые страхи по поводу «угрозы», исходившей от немецких поселений на приграничной территории Бразилии. Автор приводит данные о значительном росте экономики Уругвая в годы войны и послевоенный период, однако приходит к выводу, что опыт страны (как и других латиноамериканских государств-сателлитов) доказал, что национальное индустриальное развитие могло быть эффективным только в условиях ослабления или прекращения связей с метрополиями. Когда США и Британия оправились от послевоенного кризиса и восстановили торговлю и инвестиционные потоки, они вплотную занялись восстановлением своих позиций в Уругвае, втягиванием страны-сателлита во всемирную систему, удушением местной независимой промышленности. Итогом стал процесс «развития неразвитости», который привел в 30-е гг. к острейшему экономическому кризису, падению демократии, государственному перевороту и установлению диктатуры Г. Терры.

В центре внимания автора находятся ключевые работы двух известных исследователей мексиканской истории Франсиско Бульнеса и Карлоса Перейра, оказавших серьезное влияние на становление мексиканской историографии. На примере их исторических трудов освещается процесс формирования исторической науки и общественной мысли Мексики в конце XIX - начале ХХ вв. Автор указывает на тесную связь формирующейся мексиканской национальной историографии с ключевыми событиями в истории страны. Бурные политические события мексиканской истории XIX в.: буржуазная революция и последовавшая за ней гражданская война 1854-1860 гг.; иностранная интервенция, поставившая под угрозу сохранение суверенитета мексиканского народа; длительное бессменное правление генерала Порфирио Диаса, предопределившее революцию 1910-1917 гг., оказывались в центре внимания и получали оценки в работах мексиканских историков конца XIX - начала XX вв. Исторические труды Франсиско Бульнеса и Карлоса Перейра, продолжили традиции формирования мексиканской исторической мысли, стали важными вехами в развитии национальной историографии и до сегодняшних дней сохранили важность и актуальность для исследователей.