ИСТОРИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

В статье рассматриваются некоторые общие аспекты положения военнопленных Первой мировой войны, сложившаяся историография вопроса. Делается акцент на личных историях германских граждан и бывших военнопленных Первой мировой войны сибирского региона на основе материалов Государственного архива Новосибирской области. Содействие в решении многих вопросов как российских подданных, оставшихся после окончания военных действий за пределами России, так и подданных иностранных государств, взяло на себя Германское консульство в Новосибирске, открытое в городе в начале 20-х гг. XX в. Активная работа первого германского консула в Новониколаевске (Новосибирске) оказала значительное влияние на судьбы многих бывших пленных и членов их семей. Описывается деятельность В. Гросскопфа по розыску соотечественников и содействию их выезду на родину, оказанию помощи в разрешении различных брачно-семейных и других сложных вопросов.

Этнокультурный потенциал бурятских проводников и ученых позволил осуществить географические и этнографические исследования, начиная с приглашения их в качестве сопровождения для экспедиций Н. М. Пржевальского в Центральную Азию во второй половине XIX в. Новаторской являлась также идея использовать их в качестве фотографов. Представители национальной интеллигенции фиксировали в своих экспедиционных дневниках данные о съемках, сюжеты контактирования с жителями исследуемых территорий на предмет их фотографирования. В ходе исследования записи, отражающие фотографическую деятельность Базара Барадийна в экспедициях 1903–1907 гг., были проанализированы и сравнены как материалы с ежегодной динамикой фотографического и дипломатического мастерства ученого-путешественника. Влияющими на фотосъемку были определены региональный, климатический и религиозный факторы. Рассмотрение дневников Барадийна позволило выявить дополнительные детали этноконфессионального аспекта истории повседневности. Представитель национальной интеллигенции успешно справился с задачей не только научного изучения региона Центральной Азии, но и фотофиксации культурной и религиозной жизни Монголии и Тибета, в том числе с обучением буддийских лам обращению с фотоаппаратом и последующими операциями по получению фотографий.

В статье рассматривается тема организации и проведения праздника культуры для национальных меньшинств Красноярского округа – латышей и эстонцев – в 1928–1929 гг. Торжественные мероприятия проходили в разных населенных пункта Уярского и Манского районах, т. е. в местах компактного проживания национальных меньшинств. Обращается внимание на низкий уровень агитационно-просветительской работы среди латышей и эстонцев. В связи с этим главной целью праздника культуры являлось политпросвещение крестьянского населения. Для решения организационных вопросов формировались специальные комиссии, которые разрабатывали планы мероприятий, закупали подарки, приглашали специалистов в области сельского хозяйства и т. д. В заранее установленные торжественные дни, на специальной территории, рядом с населенным пунктом, организовывались выставки, устраивались концерты, демонстрировались театральные постановки, проводились тематические лекции и т. д. Население могло проконсультироваться со специалистами по вопросам ведения сельского и животноводческого хозяйств. Сделан вывод, что праздник культуры носил больше развлекательный, чем агитационно-пропагандистский характер.

В статье представлены этапы развития социокультурной инфраструктуры татарского населения города Троицка (Оренбургская губерния) в первой трети ХХ в. Подчеркивается роль общинных, самоуправленческих структур в социокультурной жизни горожан до 1917 г. (открытие школ, библиотеки, драматического кружка и т.д.), обозначены агенты модернизационных изменений: купцы, муниципальные служащие, работники торговой сферы. Выделены три этапа в социокультурном развитии татарского сообщества города (1900-е, 1910-е, после 1917 г.). Рассматривается роль купеческой династии Яушевых, в том числе их косвенное участие в преобразованиях начала ХХ в. Имеющаяся инфраструктура позволила Троицку и в 1920-е гг. оставаться одним из центров татарской городской культуры. При этом на начальном этапе советского периода сохранилась путаница в обозначении различных этнических групп, поэтому в статье уделяется отдельное внимание дефинициям начала ХХ в. («восточный», «мусульманский», «татаро-башкирский»). Основными источниками работы являются эго-документы – мемуары татар Троицка. Делается вывод о том, что негативные последствия в сфере татарской культуры Троицка были связаны с унификацией повседневной жизни народов Советской России, а также с административно-географическим расположением города.

Предметом исследования данной статьи выступает имперская политика в области образования в инородческом обществе в XIX в., на примере Калмыцкой степи. Основой источниковой базы послужили документы из Национального архива Республики Калмыкия и фотоматериалы из хранилищ Ставропольского музея-заповедника им. Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве. Путем использования проблемно-хронологического метода восстановлена последовательность организации учреждений просвещения в Калмыцкой степи в рассматриваемый период. Применение системного метода позволило определить влияние либеральных реформ Александра II и контрреформ Александра III на развитие Калмыцкой степи. Политика постепенной интеграции Калмыцкой степи в общеимперское пространство предусматривала особый путь развития, исключающий из орбиты реформ. В заключение делается вывод о том, что корреляция мероприятий реформ второй половины XIX в. и развитие системы просвещения наглядно иллюстрирует дуализм имперской образовательной политики на инородческой территории.

После включения Финляндии в состав Российской империи была организована подготовка финской молодежи к получению офицерского звания в особых военно-учебных заведениях, призванная одновременно приобщить их к русской культуре и воспитать
в духе преданности имперской власти. В 1812–1903 гг. действовал Финляндский кадетский корпус, преподавание в котором велось по специально разработанной программе как на шведском, так и на русском языке. С 1865 по 1879 гг. кандидатов в офицеры готовило Гельсингфорсское пехотное юнкерское училище, руководство которого уделяло большое внимание воспитанию юнкеров в духе любви не только к своей родине, но и к Российской империи в целом. К сожалению, нехватка средств, отсутствие квалифицированных педагогов и неудовлетворительная постановка учебно-воспитательной работы в Финляндском кадетском корпусе не позволяли решить поставленные задачи в полном объеме. Существенное ограничение в конце XIX – начале XX в. привилегий, некогда дарованных финнам, способствовало разрушению национальной военной школы, которая была даже не интегрирована в общеимперское военно-образовательное пространство, а полностью уничтожена.

В статье рассматривается специфика религиозных представлений татар, составляющих одну из локальных форм бытования ислама в условиях полиэтничности и поликонфессиональности. Местная и этническая специфика исполнения исламских ритуалов вызывает неприятие части татарского сообщества, что служит потенциальным конфликтогенным фактором раскола. Для освещения вопросов религиозного синкретизма на примере религиозных представлений татар Республики Мордовия привлекались результаты количественных и качественных исследований: опросы верующих, глубинные интервью татар, включенное наблюдение в рамках обрядов похоронно-поминального цикла. Данные исследований показывают, что ритуальные практики татар – манипуляции с водой и железом, культ авлия, обряд искупления грехов (искят) сохранили значительное число элементов из доисламских и немусульманских религиозных систем. Обряды, в том числе и не соответствующие канонам ислама, воспринимаются большей частью татар Республики Мордовия в качестве истинно мусульманских. В последние десятилетия в связи с процессами исламского возрождения отдельные религиозные обряды, вызывающие критику со стороны мусульманского духовенства, потеряли свою популярность или стремительно ее теряют.

В статье освещаются трансформации повседневных практик православного приходского духовенства и сельских прихожан Казанской губернии. Рассматриваются постановления, касающиеся повседневных вопросов сельского православного прихода, реализованные через общинный орган – сельский сход. Проанализированы материалы центральных и местных архивов церковного делопроизводства: это, прежде всего, канцелярия Синода и Казанская духовная консистория. Показано, что прихожане стремились пользоваться официальными органами власти, такими как приходской совет и сельский сход для того, чтобы легализовать свои решения, которые очень часто выходили за пределы официального правового поля. Православное духовенство, в большинстве случаев, выступало «третьей стороной» в решении конфликтов, возникающих по вопросу о частной собственности, а также было самой уязвимой группой в приходе. Не имея средств к существованию, авторитета церкви и государства, священники подвергались отстранению от службы через приговоры, вынесенные мирским сельским сходом.

В статье рассматриваются этноконфессиональные особенности в брачности сельского населения Оренбургской и Уфимской губерний в конце XIX – начале XX в. Краткий анализ научной литературы показывает недостаточную изученность данной темы. Основными источниками для статьи стали статистические материалы о брачности сельского населения, опубликованные в сериях «Статистика Российской империи», «Статистический ежегодник России», а также в местных изданиях «Хозяйственно-статистический обзор Уфимской губернии…». В местных публикациях статистических источников давались более подробные сведения о брачности населения, в частности по Уфимской губернии. Поликонфессиональный состав сельского населения Южного Урала во многом определял и особенности коэффициента брачности: у православных в Оренбургской губернии, состоявших в основном из русских, он был высоким, у мусульман – чуть ниже. В Уфимской губернии уровень брачности наоборот был выше у мусульман. В статье рассматриваются конфессиональные особенности вступления в брак по возрасту.

Цель статьи заключается в изучении участия латышей российской провинции в событиях Гражданской войны. Исследование их роли в революционной обыденности осуществлено посредством применения концепции «поколения революционного перелома» и методов социальной истории, просопографии и этнопсихологии. На примере судеб представителей изучаемой когорты рассмотрены поведенческие модели и карьерные траектории латышей в революционную эпоху. Посредством анализа биографических характеристик латышей-политкаторжан установлены пути интеграции подростков этого этнического меньшинства в революционное движение. Особое внимание уделено изучению проблемы службы латышей в губернских ЧК и революционных трибуналах. На основе автобиографий и анкет латышей-коммунистов установлены возраст, социальное происхождение, уровень образования, профессия, военная служба, а также их должности в карательных и репрессивных органах советской власти. Сделан вывод о том, что значительная доля латышей рассматриваемого поколения в карательных органах советской власти и среди красноармейцев была обусловлена их заметным преобладанием накануне Гражданской войны как среди большевиков, так и среди представителей других социалистических партий. Показано, что для многих радикально настроенных латышей участие в Гражданской войне стало возможностью добиться стремительного карьерного роста в условиях формирования советских органов власти и принуждения.

В статье рассматриваются особенности правового регулирования избирательного процесса по выборам депутатов Государственной думы Российской империи I–IV созывов по материалам территорий, входящих в состав Иркутского генерал-губернаторства. Особое внимание уделено сравнительному анализу правительственной риторики и общественного мнения по вопросу «урезания» избирательных прав сибирских инородцев (якутов и бурят) в следствие третьеиюньского переворота. На основе анализа нормативно-правовой базы исследуемой проблемы, материалов периодической печати, а также уникальных архивных и мемуарных источников, сформулированы выводы об особенностях и перспективах развития избирательного процесса в регионе в условиях сегрегационных инициатив царской администрации.

Уже с конца XIX в. в российско-белорусском приграничье стала очевидной тенденция существенного уменьшения белорусской части населения российских регионов. При этом речь шла не о физическом сокращении числа белорусов, а об их самозачислении в состав великорусского этноса или выборе ими русского языка как родного. Этот процесс саморусификации белорусов более интенсивно проявился в 1920-е гг. Сравнительно-сопоставительный анализ общенациональных переписей населения 1897, 1920 и 1926 гг. свидетельствует об этом в полной мере. Основным мотивом перехода белорусов в великорусскую нацию и предпочтение русского языка белорусскому становились мощные модернизационные процессы, развернувшиеся в указанный период в центральных российских регионах и создававшие новые социальные лифты для белорусского крестьянства, в первую очередь из числа молодежи. Политика белорусизации 1920-х гг. в регионах РСФСР с компактным проживанием белорусов, в том числе и в российско-белорусском порубежье, на динамичных процессах саморусификации никак не отразилась.