Архив статей журнала
В раздумьях о смерти А. С. Пушкин мало ценил рукотворные монументы и медные истуканы, его вдохновляла идея «нерукотворного» памятника, который был бы вечен и воскресал бы снова и снова в душе каждого читателя. Первым рукотворным памятником Пушкину стал всем известный надгробный монумент в некрополе Свято- горского монастыря (1841). В 1850–1860-х гг. в обществе постоянно звучали призывы поставить поэту народный памятник в России. В ходе дискуссии местом памятника была выбрана Москва, возле Страстного монастыря. Почитание памяти поэта и обсуждение проектов его памятника нашли отражение на страницах еженедельника «Гражданин», редактируемого Ф. Достоевским. В апреле 1873 г. в издании были опубликованы два обзора первой выставки моделей памятника Пушкина. На конкурс было подано 15 проектов. Авторы статей представили критический анализ всех проектов, отмечая их достоинства и недостатки. Публицисты были безжалостны к неудачным проектам. Им не нравились шаблонные решения. Общим мнением стала отрицательная оценка конкурсных моделей. Тем же приговором закончился и обзор второй выставки проектов памятников Пушки- на, который был опубликован в девятнадцатом номере «Гражданина» за 1874 г. Оба кон- курса фактически были выбором без выбора. Лишь в третьем конкурсе 1875 г. определился победитель — памятник Пушкину работы А. Опекушина, который был открыт 6 июня 1880 г. Обзоры моделей и их критика составили важное содержание пушкинской темы еженедельника «Гражданин». Они не только характеризовали медийный аспек рецепции Пушкина в России, но и имели большое политическое и общественное значение. На сооружение памятника граждане России и читатели «Гражданина» собрали народные деньги. Во время открытия памятника были высказаны идеи, которые до сих пор определяют будущее России. Суждения авторов статей и редакторов «Гражданина» В. Мещерского и Ф. Достоевского подымали статус полемики и в конечном счете способствовали триумфу Пушкинского праздника 1880 г. Так складывалась концепция праздника как исторического события, концепция Пушкина — поэта, пророка и «всечеловека».
Присутствие Пушкина было неизбежно в «Гражданине» Владимира Мещерского и Федора Достоевского (1872–1874). Помимо медийных новостей в еженедельнике были опубликованы статьи, имевшие исключительное значение в литературных заботах редактора-издателя Достоевского. В статьях 1873–1874 гг. критики «Гражданина» выра- жали общую позицию редакции. В оценке текущих событий искусства и литературы они исходили из того, что художественные открытия Пушкина были мерой таланта и творчества современных авторов. Достоевский настаивал на национальном и мировом значении Пушкина. Важную роль в развитии пушкинской темы имела статья Михаила Погодина «К вопросу о славянофилах», в которой критик дал оригинальный ответ на вопрос: кто были славянофилы и в чем состояли их достижения. Славянофильство не было доктринерским учением, славянофилы не требовали единогласия в своих суждениях. Подчас они спорили, но это не отменяло общего направления. Славянофил Погодин назвал славянофилами многих выдающихся поэтов, критиков, философов и публицистов: не только Хомякова, братьев Киреевских и Аксаковых, но и Пушкина и его соратников, Гоголя, Даля, Фета, Достоевского, Льва Толстого и др. С его точки зрения, все они фор- мировали славянофильство как идеологию и направление. В жизни у Достоевского было разное отношение к славянофилам. В 1840-е гг. он смотрел на московских славянофилов глазами Белинского. На каторге произошло перерождение его убеждений. Он выработал свою идеологию — почвенничество. В журнальной полемике начала 1860-х гг. Достоевский резко спорил с западниками и славянофилами. Решительное изменение отношения к славянофилам произошло в 1870-е гг. В «Гражданине», а позже в «Дневнике Писателя» Достоевский признавался, что разделяет славянофильские убеждения. Чтобы признать себя славянофилом, он должен был отождествить себя с Хомяковым и Аксаковыми. В записных тетрадях к «Дневнику Писателя» за 1876 г. Достоевский резюмировал полемику Погодина о славянофилах суждением, что Пушкин — «самый главный Славянофил России». Позже он развил это суждение в Пушкинской речи, представив поэта и пророка «всечеловеком». Достоевский подчеркивал, что идеи нового слова его речи принадлежат не ему, а всему славянофильству. В момент триумфа его и Пушкина признали славянофилами сами славянофилы.