ЖУРНАЛ СОЦИОЛОГИИ И СОЦИАЛЬНОЙ АНТРОПОЛОГИИ

Становление института донорства в сфере вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) приводит к тому, что некоторые женщины участвуют в процедуре донации ооцитов и суррогатного материнства (либо того и другого) неоднократно, т.е. получают определенный опыт профессионализации в этой сфере. Материалом статьи являются девять глубинных полуструктурированных интервью женщин, имевших более чем двукратный опыт донорства ооцитов и/или суррогатного материнства, а также четыре экспертных интервью со специалистами в области ВРТ. Авторы сосредоточены на двух исследовательских вопросах: каким образом доноры выстраивают автобиографический нарратив, в который вписывается история регулярного донорства, и как видятся донорам параметры становящейся профессиональной сферы, которым они должны соответствовать, т.е. каким образом нарративы доноров коррелируют и взаимодействуют с внешними дискурсивными рамками. Поиск ответов на эти вопросы предполагает качественный анализ интервью доноров и медиков. Внутренняя динамика ситуации с профессиональным донорством сегодня определяется еще и тем, что заинтересованность в стабильности и предсказуемости «доноров с хорошим опытом», имеющая материальное выражение (вознаграждение), оборачивается «эффектом конвейера» для самих участниц, противореча тем ценностям повышения самооценки и социального статуса, которые помимо денег служат мощным стимулом длительного участия в программе для женщин-доноров. Материал и выводы статьи представляют интерес для специалистов, работающих в сфере репродуктивной медицины, а также для специалистов в сфере продвижения этого продукта на рынке.

Статья содержит аналитический обзор современного состояния изучения сходств и различий культур посредством использования культурных измерений, особо сфокусировав свое внимание на основной для этой цели дихотомии «индивидуализм - коллективизм» (ИНД - КОЛ). В частности, мы объясняем почему согласно последним исследованиям считается, что двухмерной модели измерения культуры достаточно для анализа сходств и различий культур, а дихотомия ИНД - КОЛ является здесь основным инструментом оценки. Кроме того, мы приводим концептуальный анализ классических моделей культурных измерений (Г. Хофстеде, Р. Инглхарт, Ш. Шварц) касательно ИНД - КОЛ, проанализировав консенсус и разногласия между ними, а также стороннюю критику. Далее, выделив основные атрибуты ИНД - КОЛ, мы рассматриваем текущее понимание роли социоэкологических факторов в формировании одного или другого полюса. Помимо основной задачи многостороннего анализа культурного измерения ИНД - КОЛ, мы хотим привлечь внимание к несколько забытой модели Г. Триандиса о горизонтальном/вертикальном ИНД - КОЛ, которая до сих пор должным образом не была проверена на культурном уровне, поэтому подчеркиваем в статье ее основные преимущества. В заключении мы остановились на проблеме различных уровней анализа (индивидуальный, субкультурный, национальный), сделав вывод, что для дальнейшего прогресса в данной области необходимо более широкое использование многоуровневого моделирования.

Консервативный поворот в российской политике, существенным образом трансформировал российскую политическую реальность, как сдвинув смысловые акценты политической дискуссии в России, так и породив, трансформировав или демаргинализировав ряд дискурсов. Примером такой трансформации может служить антицифровой дискурс в среде политически активных русских православных, которые, будучи в 1990-е годы в жесткой оппозиции государственной власти, к 2010-м годам превратились в крайне лояльную к ней группу. Именно лоялистский характер вынуждал данное сообщество к трансформациям собственной идеологии и публичной риторики в соответствии с мейнстримом риторики государственной. Рассмотрению произошедших изменений и посвящена статья. Проанализирована антицифровая риторика русских православных националистических организаций: ее изменения, современное наполнение и основные концепции, которыми подкрепляется антицифровой дискурс в данной среде. Изменения зафиксированы посредством сравнительного анализа антицифровой риторики образца 1990-х годов и рассмотрения удельного веса основных теорий, популярных в данной среде в настоящее время. Предметом анализа стала частота упоминания слов-маркеров, характерных для той или иной группы конспирологических теорий в публикациях ряда наиболее популярных православных националистических телеграм-каналов. Подобный анализ позволит установить основные ценностные ориентиры антицифрового движения в рамках русского православного национализма, а также выявить его идеологическую базу.

Исследователи факторов революционной дестабилизации к настоящему времени достаточно основательно изучили влияние на вероятность начала революций таких переменных, как тип политического режима, темпы экономического роста или уровень ВВП на душу населения. Однако мало исследованным остается фактор коррупции, несмотря на антикоррупционные лозунги, зачастую выводящие людей на улицы. Как показывает ряд исследований, коррупция может оказывать как положительный эффект на стабильность режима через механизм кооптации контрэлит, так и деструктивный эффект, понижая эффективность государственного аппарата и увеличивая неравенство. Мы проверяем гипотезы о наличии и направлении возможного влияния различных типов коррупции, с одной стороны, и невооруженной, а также вооруженной революционной дестабилизации - с другой. Проведя корреляционный анализ такого влияния, мы выяснили, что все типы коррупции и революционной дестабилизации демонстрируют достаточно сильную положительную корреляцию между собой. Построив таблицы сопряженности, мы также выяснили, что дестабилизация вооруженного и невооруженного типа по-разному реагирует на коррупцию: фиксируются более линейный характер для вооруженных революционных выступлений и достаточно выраженная криволинейность для невооруженных. Результаты исследования позволяют сделать ряд выводов теоретического характера о влиянии коррупции на различные типы революционной дестабилизации, а также подтверждают необходимость включения фактора коррупции при проведении количественных исследований процессов революционной дестабилизации. Причинно-следственные связи между двумя явлениями тем не менее нуждаются в дальнейшем изучении. В заключении мы ставим ряд дискуссионных вопросов, которые могут послужить основой для будущих исследований взаимосвязи коррупции и революционной дестабилизации.

Рассматриваются социальные аспекты этнософского учения африканиста В.Р. Арсеньева (1948-2010). Отмечается критика Арсеньевым современной техногенной цивилизации, альтернативой которой он считал архаику. Признаки вырождения современной цивилизации западного типа он видел в замене реальности миром искусственной природы, приоритете материальных ценностей, противопоставлении людей природе, стремлении подчинить природу, трансформации психики индивидов, разрушении личности или «парадигмальном эгоцентризме». В индустриальной цивилизации сложилась нежизнеспособная модель управления, которую Арсеньев в совокупности с другими признаками назвал парадигмой отчуждения. Все это указывает на исчерпанность того пути развития, который представлен западной цивилизацией. Полевые исследования давали ученому достаточно материала для изучения архаических обществ и архаического сознания. Однако архаика, о которой он писал, не означает возвращение к ранним этапам социальной эволюции. Архаика в качестве нового этапа социально-исторической жизни, согласно Арсеньеву, прежде всего проявляется в изменение мировоззренческих и ценностных установок общества, выражением которых является этнософия. Помимо мировоззренческой роли, этнософия выполняет и методолого-эпистемологическую функцию, поскольку является синтетической дисциплиной «переходного типа», которая необходима для перехода к новому цивилизационному типу, отождествляемому Арсеньевым с архаикой. Цивилизация представляет собой тип вторичных обществ, т.е. противопоставляющих себя природе, в то время как архаика - первичный тип общества, включенный в природу. К особенностям мировоззренческих принципов архаики, которые находят отражение в социальной жизни, он относил целостность, единство человека и природы, социума и окружающей среды, щадящее природопользование и т.п. Делается вывод, что слабая определенность социальных очертаний архаики говорит об утопичности самого этнософского проекта.

Представлен критический анализ дискурса цифровизации, который является выражением менеджериально-бюрократической апроприации практик виртуализации социальных процессов. Проанализированы данные опросов в Москве и Санкт-Петербурге, указывающие на превращение практик использования цифровых технологий в социальную рутину в российских мегаполисах. Показана тенденция в социологическом сообществе трактовать связанные с цифровизацией новые формы неравенства, контроля и отчуждения в терминах марксизма и неомарксизма. Для полного раскрытия противоречий и подлинной направленности цифровизации предлагается развитие критической теории общества, которое продолжает диалектическую линию в эволюции неомарксизма Франкфуртской школы. Тотальность структур господства и новых форм социального контроля в постиндустриальном обществе анализируется на основе концепции алгоритмической рациональности, сменяющей технологическую рациональность позднеиндустриальной эпохи. В качестве потенциала эмансипации, ухода из-под контроля алгоритмической рациональности представлены тенденции поствиртуализации и микродвижения в повседневности, образующие бунт аутентичности против тотальной цифровизации / принудительной виртуализации социальной жизни.

Одной из наиболее значительных проблем при рассмотрении роли пожилых людей в современном российском обществе выступает некая бесформенность, беcструктурность данной группы и отсутствие каких-либо критериев для ее разделения. В новых исследованиях, посвященных пожилым, эта группа представлена преимущественно как демографическая, с особыми предпочтениями и повседневностью, спецификой жизненного мира (Доброхлеб 2017; Wenger 2021). Однако разделение пожилых людей на поколения, а также внимание к среде (прежде всего к географическому месту, в рамках которого происходит старение) в этих исследованиях отсутствуют либо выносятся на второй план.

Представлено авторское размышление о проектах позитивной старости, как тех, что уходят корнями в размышления древних философов, так и тех, что конструируются современной повседневностью. Показано, что содержание таких проектов зависит от морфологии социальной жизни. Современный контекст требует нового содержания, новых ресурсов, расстановку новых акцентов в проекте позитивной старости, который должен базироваться на анализе глубинных структур, скрытых реальностях старости, отражать ее наиболее важные привилегированные регулярности. Раскрывается содержание понятия «концептуальная метафора старости» как квинтэссенции позитивного проекта старости в конкретных социокультурных условиях, демонстрирующей уникальный абрис человеческого существования на данном возрастном этапе. Концептуальная метафора старости представляет собой «точку сборки» феномена старости как «констеллятивного» образования, имеющего определенную модальность и создающего новые правила кодирования. К обсуждению привлекается базовое, устоявшееся понятие «старость» в российском дискурсе, разъясняется его связь с формулой застоя, завершенности, финала, со стратегией вытеснения старости из сферы доступа к престижным ценностям, власти и другим ресурсам, объяснения негативных феноменов в жизни пожилого человека или связанных непосредственно с его здоровьем, старостью. Показано, что концептуальная метафора является и исследовательским инструментом, и средством выражения позитивной и негативной коннотации в различных дискурсах, средством манипулятивного воздействия. Делается вывод о релятивности концептуальной метафоры. В этой связи обращается внимание на тот факт, что концептуальная метафора может быть незамеченной, а может лоббироваться теми или иными институтами. Вместе с тем важно, что она входит в спектр возможного переживания собственной старости, возможного отношения к старости. Осуществляется критический анализ ряда современных концептуальных метафор старости. Обосновывается значимость концептуальной метафоры «компетентная старость», фиксирующей ее феноменальность в современном российском контексте. Подчеркивается, что данная концептуальная метафора может служить эпистемологическим инструментом для построения и реализации проекта позитивной старости в данное время и в данных условиях, так как выводит на новое понимание старости и отношений с пожилыми людьми.

Раскрываются отношение жителей нестоличных промышленных городов Татарстана к своему городу, его жителям и проявляющиеся в этом контексте их устремления на то, чтобы остаться в городе или покинуть его. Метод количественного опроса выявил противоречие между относительно высокой степенью удовлетворенности населением своей жизнью в этих городах, их приверженностью локальной общности и готовностью ощутимой доли горожан поменять место жительства. Анализ перекрестных переменных обнаружил среднюю взаимосвязанность изучаемых явлений. Групповые проблемно ориентированные интервью в семьях помогли прояснить ситуацию. Они показали, что ориентация на отъезд может сочетаться с высокой оценкой позитивных изменений в городе и с отождествлением себя с городом и городским сообществом, а также позволили обозначить сложную совокупность факторов, влияющих на такой выбор, начиная от экономических (более высокая заработная плата и уровень благосостояния в целом), образовательных (наличие высших и средних профессиональных учебных заведений, способных предоставить качественное образование и спектр возможностей после их окончания), социокультурных (развитость системы здравоохранения, комфортность и безопасность городской среды, удовлетворение культурных потребностей и т.д.) стимулов и заканчивая возможностью самореализации. Исследование также выявило, что у части молодежи существуют стереотипные представления о преимуществах жизни в столичных мегаполисах. В связи с этим можно сделать предположение о том, что «удержание» в городе населения, особенно интеллектуальной и творческой молодежи, зависит, помимо прочего, от создания и развития в нем образовательного кластера среднего и высшего образования, реализации разного рода инновационных проектов и формирования команд высокопрофессиональных специалистов, а также от степени насыщения культурного пространства промышленных городов современными креативными событиями с вовлечением в них местных культурных производителей.

Авторы статьи анализируют, каким образом участники общественных ассоциаций конструируют результаты своих усилий. Они фокусируются на опыте двух российских общественных инициатив: нижегородского градозащитного и петербургского экологического движений. Опираясь на теорию поля общественного движения (Б. Усим, Дж. Голдстоун), авторы показывают, какие «малые» и крупномасштабные цели ставят перед собой участники движений, какие усилия по достижению этих целей они предпринимают, как их действия увязаны с конфигурациями полей общественных движений и как активисты ретроспективно оценивают кратковременные и долгосрочные результаты своей деятельности. В результате авторы приходят к выводам, что микроцели изученных общественных движений (потенциально) реализуемы, но лишь при специфической конфигурация поля общественного движения: в ситуациях готовности чиновников к конструктивному диалогу с активистами, сложившихся отношений кооперации между активистами и конкретными политиками или политическими структурами, отсутствия взаимовыгодных альянсов между бизнес-стейкхолдерами и местными политиками и пр. Между тем макроцели и сопряженные с ними успехи в поле остаются принципиально недостижимыми. Поэтому активисты вынуждены ограничиваться «малыми делами», действуя лишь в своеобразных «заповедных зонах», т.е. фокусировать усилия на локальных городских территориях и/или масштабировать свои требования, ориентируясь на санкции сильных игроков и не претендуя на существенное изменение полей общественных движений.

Теоретически обоснована связь религиозной самоидентификации с воспроизводством механизма социокультурной саморегуляции жизнедеятельности молодежи. Исследован воспроизводственный потенциал религиозной самоидентификации в отношении бессознательного и осознаваемого, традиционного и современного в механизме саморегуляции. Представлены результаты эмпирического анализа данных об особенностях воспроизводства элементов этого механизма и соответствующих им смысловых образцов в группах верующих, неверующих и неопределившихся. Трехмерный корреляционный анализ проведен с учетом возрастной дифференциации молодежи, определяющей ее социально-психологическую и социокультурную специфику. Выявлено, что процессу воспроизводства социокультурных компонентов, во-первых, присущ простой, расширенный или суженный характер, во-вторых, он не всегда определяется религиозной идентичностью. Религиозная самоидентификация в явном виде воспроизводит только архетипы и утрачивает однозначную связь с другими элементами бессознательного - ментальными чертами, габитусами, стереотипами. Воспроизводство ментальных черт и габитусов значимо коррелирует с религиозной самоидентификацией только в группах выраженных носителей и не всех, а некоторых ориентаций. Воспроизводство стереотипов более значимо связано с возрастом, чем с религиозной идентификацией. В воспроизводстве современных черт связь с религиозной самоидентификацией заметно нивелируется. А в воспроизводстве смыслов базовой культуры и субкультуры в полной мере проявляется нелинейность и гибридизация смысловых композиций. Наличие религиозной самоидентификации поддерживает воспроизводство традиционной, но не гарантирует ослабление влияния современной культуры в молодежной среде. В группе верующей молодежи наблюдаются простое или тенденции к суженному воспроизводству традиционных элементов и простое или тенденции к расширенному воспроизводству современных компонентов культуры.

Представлены результаты социологического исследования, направленного на выявление типов карьерных стратегий современных работников сферы интеллектуальных деловых услуг. Концептуальная рамка исследования эксплицирует субъективистский подход, в котором карьерные стратегии отражают вектор движения к субъективно определяемым целям карьеры, тем самым раскрывается агентность субъекта, его выбор направления карьерного развития и реализуемые действия в этом направлении. Эмпирические материалы исследования включают данные анкетного опроса (133 респондента) и 11 полуструктурированных интервью, осуществленных в московских компаниях в 2022 г. Данные анкетирования послужили основой для иерархического кластерного анализа, в результате которого выделено три целевых сегмента, репрезентирующих различные модели карьерных стратегий. Так, в соответствии с направленностью воспроизводимых действий составлены кластерные профили «образцовых», «пассивных» и «проактивных» работников, показаны личностно-индивидуальные характеристики и особенности карьерных целей респондентов в разрезе кластерных групп. Отдельный фокус исследовательского внимания был направлен на субъективные оценки внутриорганизационных и внеорганизационных условий реализации карьерных стратегий, что позволило рассмотреть стимулы и барьеры для построения карьеры в сфере интеллектуальных деловых услуг. Дополняют полученную картину нарративы интервью, в которых сотрудники российских компаний рассказали о собственных карьерных перспективах в ситуации динамичных изменений на рынке труда и предложили различные сценарии дальнейшего развития российских компаний сферы интеллектуальных деловых услуг в современных условиях.