Архив статей журнала
Эфесский собор 431 г. дал начало формированию в Римской империи и христианской церкви института Вселенского собора. В IV - начале V в. эпитет «вселенский» время от времени прилагался только к Никейскому собору 325 г. Последующие Соборы, вне зависимости от их значимости и представительности, не претендовали на статус «вселенского» и не прилагали к себе этого эпитета, чтобы подчеркнуть уникальность и особый статус Собора в Никее. Первая сознательная попытка приложить к своему Собору эпитет «вселенский» и уравнять его статус и значимость с Никейским была предпринята епископами во главе с Кириллом Александрийским в Эфесе. Настоящая статья представляет собой анализ актов Собора 431 г., с целью выявить обстоятельства, которые побудили сторонников Кирилла Александрийского применить к их Собору эпитет «вселенский» и заявить о его равнозначности Никейскому собору 325 г. Показано, что это было сделано в ситуации раскола, когда приверженцы Иоанна Антиохийского открыли в Эфесе свой Собор, отказавшись признать легитимность решений Кирилла Александрийского и его сторонников в отношении Нестория Константинопольского и его вероучения. Обе партии, считавшие легитимным Собором себя, а противников называвшие «отступническим синедрионом», вынесли друг другу осуждение, а затем апеллировали к императору. В этой ситуации Собору Кирилла Александрийского было необходимо продемонстрировать, что именно он является легитимным, а его решения - правомерными. Использовав прибытие римских легатов и их присоединение к решениям первой соборной сессии, сторонники Кирилла объявили свой Собор общим Собором Востока и Запада и, как следствие, вселенским. Именно с момента присоединения римских легатов к приговору против Нестория, Собор Кирилла Александрийского начинает использовать в своих документах эпитет «вселенский» наряду с эпитетами «святой и великий». Как следствие, возникает идея о Вселенском соборе не как о разовом событии, а как об особом институте, обладающем высшим вероучительным и церковно-политическим авторитетом, которая затем окончательно утверждается на Эфесском соборе 449 г. и Халкидонском соборе 451 г.
В статье рассматриваются церковно-политические процессы в ходе первого этапа III Вселенского собора в Эфесе в конце июня - начале июля 431 г., завершившегося соборным осуждением патриарха Нестория Константинопольского. На основе сравнительно-критического анализа актов III Вселенского собора изучается роль в этом процессе папы Целестина I, отправившего на Собор своих легатов. В работе исследуются акты, посвященные соборным заседаниям 10-11 июля 431 г. и отражающие участие прибывших римских легатов в работе Собора. Специальному анализу подвергнуты документы, представленные папскими представителями, - личное послание папы Целестина Собору и инструкции, данные им легатам. Внимание уделяется анализу высказываний легатов в ходе заседаний, поскольку они имеют важное идейное содержание, отражающее видение «апостольским престолом» своего места среди поместных Церквей и пределов папской юрисдикции. Изучаются и описываются процедурные моменты, связанные с принятием Собором как самих папских легатов, так и озвученной ими позиции римского престола относительно вопроса осуждения Нестория. Изучается и реакция на заявления легатов участников Собора, в том числе его председателя - Кирилла Александрийского и других первенствующих епископов. Автор приходит к выводу, что, несмотря на озвученные легатами декларации папского первенства и главенства в вопросах церковного суда, Собор не признал папского лидерства и посредством ряда процедурных мер, а также в своем конечном коммюнике продемонстрировал равное положение римского епископа среди других епископов Римской империи, представленных на Соборе.