Статья: Вызовы общества второй половины хх века и классовый анализ: концепция Э. О. Райта (2024)

Целью статьи является выявление специфики изучения представителей прекариата и его концептуализации в рамках отечественной социологии.

В рамках статьи анализируется «теоретический раскол», который существует в отечественной социологии относительно концептуализации понятия «прекариат». На основании анализа работ социологов, принадлежащим двух подходам были сформулированы черты, характеризующие прекариат как социально-экономическую группу и как полноценный социальный класс. Также автором обозначены черты прекариата, разделяемые представителями обеих подходов.

В конце статьи выдвигается формулировка прекариата как формирующегося класса и выделяются два аспекта, которые могут способствует интеграции его представителей в современное российское общество.

В статье рассматриваются особенности влияния медикализации на индивидуальные представления пожилых людей о своем собственном здоровье. Эмпирическую базу исследования составили 60 интервью с пожилыми жителями Санкт-Петербурга различных поколений 65+ и 75+ по 30 интервью с представителями каждого поколения. Основной метод анализа-тематический. В ходе исследования было определено, что в России пожилой возраст неразрывно связан с медикализацией этого состояния и пожилые люди образуют особую группу, которая постоянно подвержена проблеме медикализации возраста. В ходе исследования нами выяснено, что дискриминация пожилых людей исходя из плохого здоровья в пожилом возрасте присутствует, как в рамках приватного общения с родственниками и близкими так и распространенна в различных дискурсах в СМИ и активно поддерживается врачами и другими медицинскими работниками. Нарративы интервью обозначили важную проблему, а именно связь пожилого возраста и плохого самочувствия, что становится причиной определения своего пожилого возраста самим пожилыми людьми как времени проблем и сложностей со здоровьем. Сама проблема медикализации крайне значима и труднорешаема на данном этапе. Проблема медикализации пожилого возраста приводит к тому, что в обществе начинает развиваться барьеры для пожилых людей и пожилой возраст воспринимается с позиции минимизации возможных проблем, связанных со здоровьем. Значимым в данном случае выступает проведение дальнейших социологических исследований ориентированных на анализ особенностей медикализации и возможности минимизации данной проблемы в российском обществе и повсеместно в мире.

Среди наиболее сильно влияющих на социальный капитал личности факторов выделяют количество и качество социальных контактов, наличие образования и внутренние установки индивида. Человек с большим социальным капиталом более решителен и готов к изменениям, потому что уверен в собственных силах и умении адаптироваться к новым условиям жизни. В статье исследуется вопрос взаимосвязи величины социального капитала и местонахождения индивида. Регионы Российской Федерации различны по качеству жизни. Между ними также существует пространственное и цифровое неравенство, которое проявляется как в неравных доходах населения, так и в разных условиях жизни, климате, доступности современных технологий. Жители каждого региона имеют неравные возможности в удовлетворении своих бытовых потребностей. Стремление индивида изменить текущий порядок вещей с помощью переезда в другой регион можно представить как показатель величины социального капитала. Чем решительнее индивид настроен изменить свою реальность, тем более развит его социальный капитал. Оценка желаний и стремлений производилась через анализ поисковой активности пользователей Интернета в разных регионах России. Были отобраны 6 лидеров и 6 аутсайдеров рейтинга субъектов России по качеству жизни. Жители регионов с самым низким качеством жизни больше остальных заинтересованы в получении высшего образования. Для них оно является реальной возможностью совершить переезд в другой регион и изменить свою жизненную позицию. Таким образом, проявляется парадоксальная ситуация: чем в более худших условиях живёт индивид, тем лучше у него развит социальный капитал.

В статье анализируется гендерный аспект отношения к деньгам и выбору финансовых стратегий поведения. Множество проблем, имеющих отношение к финансам, связаны не с деньгами как таковыми, а с отношением к ним индивидов. Несмотря на наличие общих характеристик ценностно-смыслового отношения к феномену денег у мужчин и женщин, они по-разному воспринимают некоторые явления экономической реальности. По данной тематике имеются определенные наработки в психологии и социальных науках, однако гендерные особенности восприятия денег по-прежнему остаются слабо изученными. В статье дается краткое описание результатов зарубежных и отечественных исследований в данном направлении, а также приводятся данные опроса студентов МГУ имени М. В. Ломоносова, проведенного автором в мае-июне 2023 г. Анализ данных социологического опроса показал, что девушкам в большей степени свойственно тревожиться относительно денежных вопросов и они чаще недовольны своим материальным положением. Это обуславливает и разницу финансовых стратегий юношей и девушек. Студенческая молодежь выражает желание увеличить свои доходы, однако стремление сохранить имеющейся доход больше свойственно мужской части студенчества, а настрой на увеличение уже имеющихся накоплений – женской. Для юношей деньги важны как основное условие для успеха и самореализации. Для девушек деньги являются в большей степени средством для достижения чувства свободы и безопасности. Указанные особенности влияют и на финансовые практики респондентов. Так, например, практика ведения доходов-расходов более свойственна студентам мужского пола. Девушкам в меньшей степени присуща точка зрения, что зарабатывание денег требует значительной отдачи в плене усилий, поэтому для того, чтобы много зарабатывать нужно больше работать. У студенток на вопрос о выборе стратегии финансового поведения самым популярным ответом стало утверждение «лучше меньше работать и больше зарабатывать».

В последние годы активизировались научные дискуссии об “особом” пути развития России, о необходимости сохранения национальной идентичности и вреде бездумного копирования и заимствования “чужих” практик как в политической и экономической сферах, так и в сфере культуры, о необходимости возврату к традиционным духовно-нравственным ценностям. Российская деловая культура имеет интересную историю развития: дореволюционный период с особым кодексом ведения бизнеса и опорой на ценности православия; советский период с ценностями коллективизма, приоритета общего над частным, строгим иерархическим порядком; ранний постсоветский период с несистемными попытками вырастить “западные” компании из советских предприятий, “слепым” копированием западного опыта ведения бизнеса, приватизацией и разрушением “старого порядка” и патерналистской системы отношений с властью; наконец, современный период развития российской деловой культуры, когда в результате сначала бурной активизации международной деятельности и усиления контактов с зарубежными организациями, а затем вынужденного разрыва деловых связей с организациями “недружественных” стран, выстроилась достаточно самобытная деловая культура, имеющая ряд специфических черт и характерную “двойственность” (одновременно коллективизм и индивидуализм, маскулинность и феминность, ориентация на задачу и на человека, моноактивность и полиактивность, полихронно-синхронная организация рабочего времени, долгосрочность и краткосрочность ориентации, сочетание централизации и децентрализации, ориентация на индивидуальные достижения и на предписанный статус). Характерными чертами современной российской деловой культуры являются высокая дистанция власти и принятие индивидами сложившегося иерархического порядка, уважение к статусу, зависимость бизнеса от власти, негативное отношение со стороны персонала к риску и изменениям и спокойное восприятие неопределенности менеджерами, активное использование неформальных связей и опора на межличностные отношения в деловом взаимодействии, высококонтекстуальность, партикуляризм и т. п.

Настоящая статья посвящена социологическому анализу широкого круга проблем, связанных с феноменом пропаганды, осуществляемой преимущественно в деструктивной форме с целью воздействия на современную российскую молодежь.

Автор соглашается с классиками общественно-политической мысли в том, что «все стороны человеческой жизни пронизывает пропаганда — механизм широкомасштабного распространения идей», направленный на формирование или изменение представлений об окружающей действительности у широких социальных групп. При этом подчеркивает, что в основе пропаганды часто лежит идеология, но если идеология представляет собой связную систему идей и представлений, то пропаганда — это активное их распространение в различных, порой достаточно агрессивных формах, рассчитанных на конкретную аудиторию, которой наиболее часто служит молодежь.

В статье констатируется, что после распада СССР, в условиях идеологического вакуума, понятие пропаганды полностью исчезло из отечественного общественного дискурса, поэтому современная молодежь не имеет адекватных представлений о его содержательном наполнении. В подтверждение приводятся результаты социологического опроса, проведенного среди студентов социологического факультета МГУ, которые показали, что в студенческой среде превалируют неверные представления о сути данного феномена.

Автор проводит разграничение между конструктивной и деструктивной пропагандой, к характерным чертам которой относит навязывание определенных взглядов, которые в дальнейшей перспективе должны привести к целям, преследуемым субъектами пропаганды. В их числе — разжигание розни, эскалация социальных конфликтов, обострение социальных противоречий, формирование антигуманистических убеждений, погружение людей в трясину социального зла, конфронтацию друг с другом.

Преимущественным объектом деструктивной пропаганды является молодежная аудитория с несформированной или деконструированной системой ценностей, не обладающая критичным мышлением или специальными аналитическими навыками, но подверженная при этом эмоциональным, психическим и, особенно, информационным перегрузкам. Важнейшим субъектом деструктивной пропаганды на российскую молодежь традиционно являются идеологи спецслужб иностранных государств и международных организаций, использующие так называемых «агентов влияния» или «иностранных агентов» (в современной терминологии).

В статье детально рассматриваются механизмы, которые применяют субъекты деструктивной пропаганды для формирования желательных им взглядов, ценностей, убеждений у современной российской молодежи. Автор приходит к выводу, что способы и модели деструктивного пропагандистского воздействия претерпели значительные изменения в эпоху становления электронно-цифровой цивилизации. В основе «цифровой» пропаганды лежат характерные черты, отличающие этот специфический коммуникационный процесс, в который все активнее включаются «новые медиа», пользующиеся огромной популярностью у молодежной аудитории, особенно студенческой.

В статье проведен анализ двух важнейших учений в мировой религиозно-философской и общественно-политической мысли — гуманизма и консерватизма. Подчеркивается, что учение гуманизма, возникшее в XIV–XVI вв. изначально противостояло традиционным религиозно-философским учениям европейских народов, прежде всего христианству. Как религиозная философия, гуманизма служил орудием разрушения традиционных обществ и традиционных религий и одновременно выполнял роль методологической основы создания идеального общества всеобщей справедливости. В XVI–XIX вв. религиозно-философские установки гуманизма стали методологической базой всех основных религиозных, философских, этических, политических, экономических, эстетических учений западноевропейской цивилизации. Гуманистические установки в этих учениях принимали разные формы — от самых радикальных (марксизм, анархизм) до либеральных и охранительных (гегельянство). Однако в XX — начале XXI в. гуманизм превратился в орудие ведущих, так называемых, “цивилизованных” государств, с помощью которого они разрушают неугодные для себя государственный режимы и традиционные ценности народов, не вписывающихся во вновь создаваемый “мировой порядок”. В свою очередь, русская мыслительная традиция изначально была традиционалистской и консервативной, более того, русские религиозно-философские учения заметно отличались от учений западноевропейских. В статье показана история рождения и развития русской традиционалистско-консервативной традиции с XI по XXI вв. Делается вывод о том, что в работах современных отечественных исследователей в начале XXI в. были сформулированы основные принципы традиционалистско-консервативной методологии в новых исторических условиях, в которых существует нынешнее человеческое сообщество. Для обозначения подобного рода методологии в современной отечественной социо-гуманитарных науках предложен термин “русское хранительство”. Новое понимание традиционалистско-консервативного подхода к анализу исторического развития человека и общества позволяет отразить и показать цивилизационную специфику России, сложность, многоаспектность и взаимозависимость тех социальных, духовных, религиозных, политических и экономических процессов, которые обусловили российскую государственность, а также предложить альтернативный, и, что самое важное, — перспективный взгляд на современное состояние и будущее нашего государства и народа.

Необычная политическая судьба Л. А. Тихомирова, проделавшего путь от революционера-народовольца до апологета российской самодержавной монархии, до сих пор привлекает внимание ученых-гуманитариев. Активно изучаются и его монархические идеи, сделавшие его одним из классиков российской консервативной мысли. Причем Л. Тихомиров в своей литературной и общественной деятельности на службе самодержавия проявил себя, как настоящий консервативный реформатор, разработавший целую систему, направленную на видоизменение всей российской монархии.

Целью статьи является анализ концепции “национальных реформ” предлагаемых Л. Тихомировым для преобразования российской власти.

Его предложения включали в себя изменения всей системы вероисповедной политики в духе государственно-церковной симфонии. Всеобъемлющее реформирование социально-сословной политики государства в виде создания своеобразных корпораций для возникших в Российской империи в конце XIX в. новых социальных групп. Возвращение к правильной “управительной политики” страны, где не будет засилья бюрократии и партийного политиканства, а в управлении станет использоваться сочетание бюрократических сил с общественными. Его реформаторские проекты включали в себя также предложения по преобразованиям в социально-экономической сфере. В этом вопросе Л. Тихомиров являлся сторонником создания самодостаточной, независимой от влияния внешних факторов экономики – автаркии, развивающейся под эгидой монархического государства, регулирующего все экономические процессы.

В заключении делается вывод о том, что, несмотря на неприятие властью его идей и предложений в полном объеме, некоторые из них не потеряли актуальности и в настоящее время. В их ряду заслуживают быть отмеченными идеи Л. Тихомирова о важности осознания исторического места России в мире, как носительницы самобытной православной культуры. Очень востребованы сегодня и его мысли о своеобразии российского государственно-политического устройства, которые он выводил из особых географо-политических факторов существование нашей страны, а отсюда на его взгляд вытекала и невозможность абсолютного копирования западноевропейских правовых, экономических и социальных моделей.

Настоящая статья посвящена осмыслению сущности “Большой Игры” (The Great Game) – политики сдерживания развития России англосаксонскими элитами и державами, насчитывающей уже более двух столетий, классиками русской школы геополитики. Автор статьи рассматривает геополитические концепции основоположников цивилизационного подхода и цивилизационной геополитики – Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева, представителей панславизма (Р. А. Фадеева, И. И. Дусинского), военно-стратегического направления (Д. А. Милютина, А. Е. Вандама, А. Е. Снесарева), евразийства (П. Н. Савицкого), Ю. С. Карцова, В. П. Семенова-Тян-Шанского, П. Н. Дурново.

Автор подчеркивает, что развитие русской геополитической мысли происходило в условиях отсутствия политического заказа со стороны государства, а также политических и экономических элит на выработку геополитической стратегии развития России и осуществления её внешней политики. К сожалению, констатирует автор, многие идеи классиков русской школы геополитики (в частности по осмыслению ими сущности, содержания и динамики “Большой Игры”) оказались невостребованными правящими кругами и правительствами, среди которых было много лиц, англофильской ориентации, продвигающих идеи союзнических отношений с Англией в ущерб национальным интересам России.

В то же время, отмечает автор статьи, осмысление сути и особенностей развития событий “Большой Игры” представителями русской школы геополитики в значительной степени осуществлялось фрагментарно, часто в аспекте анализа многовекового цивилизационного противостояния России и романо-германского культурно-исторического типа (западноевропейской великой культуры, цивилизации), а не чисто континенталистских концепций.

К авторам, осмысляющих в своих произведениях сущность и знаковые события “Большой Игры”, относятся: представители панславизма – Н. Я. Данилевский, И. И. Дусинский, Р. А. Фадеев; представители военно-стратегического направления – А. Е. Снесарев и А. Е. Вандам; Ю. С. Карцов и П. Н. Дурново. Остальные классики русской школы геополитики обращались к данной проблематике выборочно, в рамках других интересующих их тем.

Данная статья подготовлена коллективом авторов социологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова в рамках подготовки к 270-летию Московского университета. В основу статьи легли обработанные и проанализированные данные социологического исследования “МГУ глазами студентов социологического факультета”, проведённого сотрудниками социологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова в декабре 2023 года. В рамках исследования опрошено в общей сложности 679 студентов. В дополнение к количественной составляющей, важной частью исследования стал анализ эссе студентов, в которых они описывали свои впечатления от поступления и обучения в МГУ. Цель исследования заключалась в том, чтобы на базе анализа мнений студентов о критериях выбора вуза для получения высшего образования, о различных аспектах собственно образовательного процесса и перспективах трудоустройства, создать целостное представление об отношении обучающихся к Московскому университету, о его миссии в развитии России и российской науки, а также об их собственных жизненных траекториях. В рамках исследования было изучено мнение студентов относительно определяющих факторов при выборе ими вуза для поступления, проанализированы причины, которые способствовали их выбору непосредственно Московского университета в качестве места для получения высшего образования. Была показана взаимосвязь между выбором студентами Московского университета и опытом обучения в МГУ их родственников или друзей, проранжирована значимость элементов университетской жизни, в том числе внеучебной деятельности, имеющих наибольшее значение для студентов. Отдельно в статье были рассмотрены вопросы, связанные с трудоустройством выпускников и ожиданиями от будущей профессии.

Статья посвящена анализу серьезных внешних и внутренних вызовов, которые в настоящее время стоят перед высшим образованием в России.

Внешние вызовы связаны с новыми геополитическими реалиями, которые существенно переопределили место нашей страны в системе международных отношений, трансформировали её национально-государственные интересы и стратегические цели, вызвали значительные сдвиги в функционировании важнейших социальных институтов, одним из которых является высшее образование. Институт высшего образования – важнейший социальный институт, подверженный перманентной трансформации, а классические университеты – первыми должны отвечать на те вызовы, которые возникают перед системой высшего образования в целом.

К внешним вызовам, которые наиболее активно обсуждаются как специалистами, так и в широких кругах общественности автор относит выход из Болонской системы и переход на новую национальную модель высшего образования; изменение, в связи с экономическими санкциями, хозяйственной инфраструктуры России и рынка труда, что требует подготовки квалифицированных кадров, в первую очередь, для наукоемких отраслей производства и разработки “прорывных” промышленных технологий; цифровизацию коммуникационных процессов, включающих массированные информационные и, особенно, дезинформационные потоки, направленные на различные группы населения, и, особенно, на студенческую молодёжь.

Эти внешние вызовы во многом обуславливают вызовы внутренние, которые имеют место в рамках института высшего образования и во многом затрагивают структурные компоненты его среды. В их числе: цифровизация образовательного процесса и попытки слишком активного, не всегда продуманного внедрения дистанционных образовательных технологий; переориентация образовательного процесса на прикладную функ функцию; кадровое обеспечение образовательного процесса; ценностная трансформация студенческого сообщества, которая требует пересмотра сложившейся модели академического взаимодействия.

В статье анализируются дискуссии, которые ведутся по поводу выхода России из Болонской системы, причем, преимущественно не столько о примитивной сути самой Болонской системы или в отношении оптимальной, применительно к текущей ситуации в России, модели высшего образования, сколько об утраченных для российских студентов ее преимуществах. Достаточно места занимает анализ цифровизации образовательного процесса, ведущего к ценностным трансформациям у российского студенчества.