Статья: Правовые аспекты защиты прав потребителей финансовых услуг в рамках ЕАЭС (2025)

Для цитирования: Шпаковский Ю. Г. Сокровищница народной мудрости. Вестник Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2025;1(3):259-262.

Данная статья посвящена одному из самых сложных и малоизученных аспектов международного частного права, особой группе норм, не подчиняющихся общим принципам и правилам выбора применимого права и выступающих в качестве одновременно «защитного» и «блокирующего» механизма в отношении влияния компетентного правопорядка — оговорке о публичном порядке. Особый интерес данная статья представляет в связи с попыткой автора представить качественно новый взгляд на роль и сущность данного механизма. Изучение особенностей применения оговорки о публичном порядке в рамках настоящего исследования имеет целью в первую очередь изложение действительной картины становления указанного явления не исключительно как механизма позитивного права, а как отклика на потребности общества и государства в защите незыблемых основ жизни и совместной деятельности той или иной национальной общности. Кроме того, автор убежден, что в своем историческом развитии публичный порядок преодолел несколько трансформаций. Тенденция по расширению поля частноправовых отношений, на которые значительное влияние оказывает оговорка о публичном порядке, выход данного механизма за пределы исключительных договорных правоотношений позволяют утверждать о возможных трансформации и преломлении традиционного частноправового института под влиянием конкретной сферы правоотношений. В качестве примера автор обращается к сфере трансграничной несостоятельности.

Необходимость активизации усилий стран БРИКС в области электронной торговли обусловила необходимость разработки и имплементации механизма признания иностранных электронных подписей странами — участницами БРИКС. Анализ норм национального права отдельных стран БРИКС позволил прийти к выводу об отсутствии единых стандартов технической совместимости сертификатов подписи. Автором предлагается два способа решения проблемы взаимного признания иностранных сертификатов электронной подписи между членами объединения. В статье обосновывается вывод о том, что принятие международного договора, предусматривающего взаимное признание иностранных электронных подписей, является затруднительным, потенциально приведет к противоречию норм международного и национального права стран БРИКС. В связи с этим предполагается необходимость создания единой платформы при взаимодействии государственных и частных структур, которая предусмотрит общие для членов объединения требования в части надежности и безопасности электронной подписи, процедуру проверки действительности иностранного сертификата ключа подписи и сотрудничество с ведущими удостоверяющими центрами.

Данная статья посвящена вопросу выбора наиболее приемлемого способа определения применимого права к арбитражному соглашению. Статья видится актуальной, поскольку автором осуществлен анализ основных положительных и отрицательных сторон имеющихся на практике подходов к выбору применимого права к арбитражному соглашению, а также представлено предложение о применении нового подхода к его определению, который позволит сгладить проблемные аспекты и обеспечить баланс между выбором составом арбитража компетентного правопорядка к арбитражному соглашению и автономией воли сторон. Статья будет полезна как для практикующих специалистов, поскольку содержит анализ последних актуальных разработок в части регулирования данного вопроса на международном и национальном уровнях, а также апробации в судебной и арбитражной практиках, так и для научного сообщества, поскольку транслирует авторскую оценку существующей ситуации с учетом современных вызовов и тенденций развития.

В статье предпринимается попытка определить наиболее оптимальный механизм разрешения споров в сфере электронной коммерции в рамках БРИКС. На основании проведенного анализа подчеркивается, что рассмотрение данной категории споров более успешно осуществляется посредством способов онлайн-разрешения споров, самым перспективным из которых на сегодняшний день является онлайн-арбитраж. В связи с этим в статье предлагается разработать в рамках БРИКС единую процедуру рассмотрения споров в онлайн-арбитраже. В условиях, когда процесс формирования онлайн-арбитража не окончен, а в странах — членах БРИКС отсутствует полноценное правовое регулирование данного механизма, предлагается постепенное формирование основ процесса разрешения споров в онлайн-арбитраже за счет средств унификации, с последующей их детализацией с использованием более гибких средств гармонизации.

В статье рассматривается правотворчество как социальная система, которая окончательно сложилась в ведущих правопорядках в ХХ в. Становление системы правотворчества условно можно разделить на три этапа. Первый этап связан с возникновением естественного права, в его основу легли идеи философов и юристов Античной Греции и Древнего Рима. Течение второго этапа, начавшегося в ХVII—ХVIII вв., определили идеи философии рационализма, теории естественных и неотчуждаемых прав человека, общественного договора, доктрины гражданского общества и правового государства, исторической школы права. Третий — современный этап правотворчества — связан с обогащением его теории взглядами мягкого или умеренного позитивизма, демократическими идеями народного правообразования, формированием системного правотворческого механизма.

Анализируется развитие правотворческой доктрины в России, показаны ее специфика и отличие от западной традиции — связь с обычным правом и религиозным законом, развитие советской юридической наукой теории правотворчества, обогащение практики правотворчества новыми юридическими формами. В статье представлены классические и современные взгляды на правотворчество, в том числе на применение современных технологий в правообразовании.

В статье рассматривается вопрос о необходимости криминализации и систематизации военных преступлений, необходимости совершенствования раздела XII Особенной части Уголовного кодекса РФ «Преступления против мира и безопасности человечества». Эффективность борьбы с преступлениями против мира и безопасности человечества, военными преступлениями, не может быть обеспечена только за счет установления ответственности на межгосударственном уровне. Криминализация военных преступлений на национальном уровне является важным элементом эффективной борьбы с этими правонарушениями. В условиях сложившейся на сегодняшний день военно-политической обстановки возникла необходимость совершенствования раздела XII Особенной части УК РФ и дополнения его главой «Военные преступления». В данную главу необходимо включить ряд составов преступлений с учетом обстановки, в которой они совершаются — обстановки вооруженного конфликта.

Автор критически оценивает толкование Конституционным Судом РФ ст. 15 УК РФ («Категории преступлений») применительно к неоконченным преступлениям. Формулировки закона о том, что категории преступления определяются по максимальному наказанию, предусмотренному за совершенное деяние настоящим Кодексом, Конституционный Суд РФ в своих отказных определениях по жалобам граждан без какого-либо обоснования заменил на «максимальное наказание, предусмотренное санкцией соответствующей статьи Особенной части Кодекса». А по поводу положений ст. 66 УК РФ о снижении максимальных наказаний за любые неоконченные преступления относительно максимальных наказаний соответствующих статьей Особенной части Кодекса за оконченные преступления Конституционный Суд РФ указал, что они не подлежат применению при определении категории преступления. Автор полагает, что определять категорию неоконченного преступления следует, исходя из максимального срока (размера) наказания, предусмотренного санкцией статьи Особенной части УК, с применением коэффициентов, установленных ч. 2 или 3 ст. 66 УК РФ.

Развитие международных торговых отношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой повлекло увеличение количества трансграничных документарных сделок, значимое место среди которых занимают гарантии. На основе анализа нормативных актов и судебных комментариев Китая и России автором проводится правовое исследование гарантийных обязательств. В статье выявлены существенные отличия в правовом регулировании гарантий и поручительства в российском и китайском праве, а также даны рекомендации при структурировании гарантийных сделок с участием китайских контрагентов.

Опираясь на базовые положения науки международного частного права, анализ правоприменительной практики и нормы Договора о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, заключенного между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой, автор анализирует особенности признания и приведения в исполнение в Китае решений, вынесенных российскими судами, а также судами иных иностранных государств. По итогам проведенного анализа делается вывод о постепенном упрощении данной процедуры в Китае, что подтверждается внесением соответствующих изменений в Гражданский процессуальный кодекс Китая, а также принятием разъяснений и руководящих решений Верховным народным судом Китая по данному вопросу. Особое внимание уделено подходу китайских судов к установлению наличия взаимности, которая является единственным основанием для исполнения решения, вынесенного судом государства, с которым у Китая отсутствует международный договор.

Современный этап торгово-экономических отношений с Китаем, являющимся ключевым торговым партнером для России, диктует необходимость переосмысления правовой основы развития указанных отношений. В связи с этим предметом исследования настоящей статьи стали отдельные положения двустороннего договора — Общих условий поставок товаров из Союза ССР в КНР и из КНР в Союз ССР 1990 г., характер применения которых в доктрине и на практике является дискуссионным. Формулируется вывод, что обязательность или факультативность применения международных договоров должна следовать не из формирующегося в судебной практике отношения к характеру договора, а из волеизъявления государства, должным образом формулирующего свою позицию относительно продолжения или прекращения действия соответствующего договора. Автором проанализирован механизм применения инкорпорированного в указанный двусторонний договор альтернативного арбитражного соглашения, предусмотренный в § 52. Устанавливается, что в силу диспозитивности Общих условий поставок товаров из Союза ССР в КНР и из КНР в Союз ССР 1990 г., стороны в своем соглашении могут обратиться к любому юрисдикционному органу — третейским, государственным судам. И только в отсутствие указанного Соглашения должна быть предусмотрена обязательная юрисдикция третейского суда, предусмотренная в § 52 указанного Соглашения.

Установлено, что соотношение правовых институтов, понятия «публичный порядок» и «основы правопорядка» определены Ф. К. Савиньи через понятия и признаки императивных социальных норм, исключающих действие иностранного права. Исследуется становление и закрепление данных правовых институтов в доктрине и законодательстве. Указываются императивные причины существования в советский период одного понятия «основы советского правопорядка и (публичного порядка)», в то время как основы правопорядка и публичный порядок в международном частном праве — это пересекающиеся понятия, где первое является частью второго. Установлено, что действовавший в советское время правовой шаблон, по которому «основы правопорядка» и «публичный порядок» были синонимами, является анахронизмом и не годится для характеристик правил, закрепленных в ст. 1992 и 1193 ГК РФ и ст. 167 СК РФ.

Данная статья посвящена особенностям охраны товарных знаков в странах БРИКС. Автор анализирует особенности предоставления охраны товарным знакам в Российской Федерации, Бразилии, Индии, Китае, Южной Африке, Иране, Египте, Эфиопии, Объединенных Арабских Эмиратах и Индонезии. Страны БРИКС активно развивают всестороннее сотрудничество, совершенствуют системы охраны товарных знаков, что способствует развитию и сближению торговых отношений между странами. В статье рассмотрены нормы международных соглашений стран БРИКС, проведен анализ законодательства в области охраны товарных знаков.

Россия и Эфиопия участвуют в БРИКС и рассматривают оборот интеллектуальных прав как важное направление сотрудничества. Кумуляция норм национальных правопорядков в области авторского и договорного права позволила установить сходство и различие в регулировании. Эфиопия не участвует в международных соглашениях об охране авторских прав, однако ее право в значительной степени гармонизировано с нормами базовых конвенций (Бернской конвенцией 1886 г., Всемирной конвенцией 1952 г.). При этом существуют расхождения с правом России, которые необходимо учитывать в договорных отношениях между лицами государств: несовпадение квалификации договора отчуждения исключительных прав; разные требования к существенным условиям лицензионного договора; отсутствие коллизионного регулирования в Эфиопии в сфере интеллектуального и договорного статута. Игнорирование выявленных проблем может приводить к уязвимости трансграничных договоров о распоряжении исключительными правами — незаключенности, коллизии коллизий, хромающим отношениям. Отсутствие в Эфиопии коллизионного регулирования делает неэффективным выбор государственного суда как органа по рассмотрению спора из трансграничной сделки по распоряжению авторскими правами. Для этого много причин, в частности отсутствие соглашения между государствами о признании и исполнении иностранных судебных решений. Поскольку государства участвуют в Нью-Йоркской конвенции 1958 г., сторонам сделки целесообразно выбирать международный коммерческий арбитраж, что даст возможность выбрать также применимое право и рассчитывать на признание и приведение в исполнение иностранного арбитражного решения.

Концепт средневекового lex mercatoria переживает эпоху ренессанса в условиях глобального распространения информационнокоммуникационных технологий и масштабирования киберпространства. Lex mercatoria рассматривается в работе через призму киберпространства, для которого характерно построение сообществ. Это привело к концептуализации lex communitas как «права сообщества» и его киберпространственных подсистем.

Lex communitas рассматривается как современная историческая форма lex mercatoria, опосредующая негосударственное нормотворчество международных профессиональных сообществ. При этом многие профессиональные сообщества складываются сегодня вокруг тех или иных цифровых решений, сервисов, платформ и др. В работе исследованы такие киберпространственные подсистемы lex communitas, как lex informatica, lex suggestum, или «платформенное право», lex cryptographia. Концепт lex communitas коррелирует с тем, как трансформируется и современная система разрешения трансграничных частноправовых споров, все в большей степени перемещаясь во внесудебную плоскость: от международного коммерческого арбитража к платформенным и децентрализованным системам.

В работе предпринята попытка определить особенности современного этапа развития lex mercatoria, количественный состав норм которого стремительно множится параллельно с происходящими качественными изменениями в системе регулирования трансграничных частноправовых отношений, опосредованных киберпространством.

В настоящей статье рассмотрены проблемы и перспективы признания и приведения в исполнение российских антиисковых запретов, вынесенных в порядке ст. 248.2 АПК РФ, в государствах — членах БРИКС. Выявлено, что нормы указанной статьи обладают экстерриториальным свойством, поскольку распространяют свое действие за пределы государства, в котором рассматривается спор. Автор отмечает, что признание и приведение в исполнение российских антиисковых запретов потенциально могут осуществляться государствами — членами БРИКС с учетом расширительного толкования международных договоров о правовой помощи, не содержащих обязательного требования об окончательном характере судебных актов, подлежащих признанию и приведению в исполнение.

Автор полагает, что признание и приведение в исполнение на территории государств — членов БРИКС антиискового запрета может зависеть от воли запрашивающей стороны и носить заявительный характер. Предлагается прямо предусмотреть в международных договорах о правовой помощи, заключенных Российской Федерацией с государствами — членами БРИКС, возможность взаимного признания и приведения в исполнение решений (определений) о принятии обеспечительных мер. Кроме того, по мнению автора, представляется возможным взаимно признавать и приводить в исполнение подобные акты на основе принципа международной вежливости, сложившегося в отношениях между Российской Федерацией и другими государствами — членами БРИКС.

В статье рассматривается категория «наилучший интерес ребенка» в контексте международного частного права, с акцентом на проблемы квалификации и применения данного принципа в трансграничных спорах. Автор анализирует эволюцию концепции «наилучший интерес ребенка» в международных правовых актах, таких как Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г., а также ее отражение в национальных законодательствах различных стран. Особое внимание уделяется сложностям, возникающим при определении и применении данного принципа в случаях, когда интересы ребенка затрагиваются в условиях коллизии юрисдикций, различий в правовых системах и культурных традициях.

В работе исследуются ключевые аспекты, связанные с квалификацией наилучшего интереса ребенка в контексте трансграничных споров, включая вопросы опеки, усыновления, алиментных обязательств и защиты прав несовершеннолетних в международных семейных конфликтах. Автор выделяет основные проблемы, с которыми сталкиваются суды и правоприменительные органы при определении наилучшего интереса в условиях отсутствия единого международного стандарта.

На основе анализа судебной практики и доктринальных подходов предлагаются возможные пути совершенствования правового регулирования в данной области, включая усиление международного сотрудничества, гармонизацию законодательств и разработку универсальных критериев для определения наилучшего интереса ребенка в трансграничных спорах. Статья представляет интерес для специалистов в области международного частного права, семейного права, а также для всех, кто занимается вопросами защиты прав детей в международном контексте.

Юридический вектор развития союза стран БРИКС, бесспорно, затрагивает нормативно-правовое регулирование в сфере энергетики, куда, собственно, и включаются сделки купли-продажи углеводородов по оптовым ценам. Экономическая ценность, волатильность данного сегмента рынка общих энергетических ресурсов сегодня претерпевают серьезные обременения. Назовем здесь и санкционное давление, и вытекающие из него ужесточения экспортного контроля. В сложивших условиях государствам — членам БРИКС важно поддерживать спрос на хеджирование. Тогда кризисные интервенции обходятся без привлечения регулятором своих собственных активов. Промежуточные платежи по деривативам позволяют предотвратить риски падения страховой премии ниже уровня страхового договора. Опцион тоже имеет отношение строго к определенным временным интервалам. Тем не менее выплаты его держателю начисляются регулярно. Опционы, встроенные в депозит, вообще изменяют для кредитного учреждения объемы денежных потоков.

В настоящей статье речь идет об особенностях применения Венской конвенции о договорах международной купли-продажи 1980 г. в странах БРИКС. Совсем недавно участниками БРИКС стали новые страны. Автор поставил перед собой задачу исследовать этот вопрос в рамках нового состава стран БРИКС.

Получилось проанализировать национальное договорное право некоторых стран БРИКС по вопросам поставки, а именно Египта, России, Китая, Бразилии и других, сопоставить его с Венской конвенцией 1980 г., выявить сходства и различия; изучить различные оговорки к Венской конвенции 1980 г., которые были сделаны рядом стран БРИКС при ратификации данного международного договора, а самое главное — проанализировать специфику регулирования договоров международной купли-продажи, заключаемых контрагентами из разных стран БРИКС, как участников, так и неучастников Венской конвенции 1980 г.

Создание и организация функционирования альтернативных платежных систем в современных условиях рассматривается как возможное решение по преодолению современных вызовов, кризиса финансовых отношений. Современные вызовы, возникающие в сфере международного торгового оборота и экономических отношений в целом, влекут дискуссии о целесообразности применения новых способов расчетов, использовании криптовалют, цифровых финансовых активов в трансграничных отношениях. Платежные системы же в обозначенном контексте играют важнейшую инфраструктурную роль, позволяя обеспечить стабильность международных экономических отношений, в частности трансграничных транзакций. При этом правовые основы функционирования той или иной международной платежной системы должны учитывать особенности национального законодательства государств — участников системы в части допустимых способов расчетов, средств платежа, администрирования платежных систем и др. Комплексная деятельность по гармонизации правовых систем государств — участников БРИКС, правовому обеспечению функционирования платежной системы и трансграничных расчетов в рамках БРИКС должна осуществляться параллельно или даже опережая технологические и инфраструктурные процессы по запуску системы.

В статье исследована проблема соотношения двусторонних инвестиционных договоров «нового поколения» и «старого поколения» между странами — членами БРИКС. Отмечается, что бо́льшая часть двусторонних соглашений относится к так называемым соглашениям «старого поколения». Такие соглашения в основном являются несбалансированными, т. е. они налагают обязательства только на государство, принимающее инвестиции, а права предоставляют иностранным инвесторам. Инвестиционные договоры часто ограничивают регулирующие полномочия государств, особенно в таких областях, как здравоохранение и охрана окружающей среды. Договоры «нового поколения» предусматривают обязательства инвесторов в отношении бизнеса, прав человека, защиты окружающей среды; защищают право государства на осуществление регулирующих полномочий. Некоторые договоры включает механизм урегулирования инвестиционных споров, однако требуют прежде всего исчерпание местных средств правовой защиты до начала арбитража и строгие сроки передачи спора в арбитраж.

Отмечается необходимость России реформировать свои инвестиционные договоры, включив в них, в частности, положения по ограничению применения «зонтичной оговорки», запрет на использование режима наибольшего благоприятствования для урегулирования инвестиционных споров; меры, ограничивающие права иностранных инвесторов, которые государство-реципиент вправе принимать, когда существует угроза безопасности и суверенитету государства, и которые не могут быть квалицированы как незаконная экспроприация.

В статье рассматривается проблематика регулирования корпоративной ESG отчетности по международным стандартам в странах БРИКС. Определяются основные международные соглашения и стандарты, принятые по вопросам корпоративной ESG-отчетности, и анализируются специфика и особенности их реализации на национально-правовом уровне, а также в контексте международного сотрудничества. Рассматриваются особенности и специфика национально-правового регулирования и взаимодействие стран БРИКС в проведении и реализации общих принципов корпоративной ESG-отчетности в контексте повестки устойчивого развития. Сопоставляются положения международного и внутреннего национального права, делается вывод о необходимости унификации стандартов на уровне межгосударственного сотрудничества стран БРИКС, формировании специальных межгосударственных механизмов для координации ESG-отчетности, разработки универсальных стандартов, учитывающих специфику объединения стран БРИКС.

Создание международных финансово-промышленных групп (ФПГ) в рамках БРИКС может стать одним из направлений развития технологического сектора экономики. Такие группы могут создаваться на базе межправительственных и межведомственных международных соглашений, аккумулировать государственную поддержку и направлять ее на развитие приоритетных отраслей.

Необходимо, однако, учесть негативный опыт создания и функционирования ФПГ в рамках СНГ. В числе прочего следует прояснить их юридический статус, разработать стандартное соглашение о создании международной (межведомственной) ФПГ, наделить правами юридического лица по законодательству государств-участников, предоставить налоговые льготы. Приоритетной формой функционирования международных ФПГ должна стать организация холдингов с сильной материнской (головной) компанией, владеющей акциями дочерних обществ, расположенных в странах БРИКС.