Статья: «Краткий очерк административного устройства астраханских калмыков» Ивана Черкасова: проблема авторства, отражение основных этапов калмыцкой истории и особенностей государственного управления (2024)

Введение. Работа посвящена исследованию происхождения и распространения названия Бороҕон (в адаптации — Борогон), отраженного в именованиях административно-территориальных единиц различного таксономического уровня на территории Якутии в XVII–XX вв. в составе улусов, наслегов, родов. Цель исследования — проанализировать этимологию именования Бороҕон, рассмотреть ареал и пути его распространения. Материалы и методы. К анализу привлечены сведения русскоязычных документов XVII–XVIII в., суммированные в работах Б. О. Долгих, С. А. Токарева и других исследователей, предоставляющие, однако, только отрывочные сведения о носителях борогонской идентичности. Для обоснования предлагаемой этимологии использованы лингвистические материалы, представленные в лексических и этимологических словарях, рассмотренные с учетом данных о развитии исторической фонетики монгольских и тюркских языков. Результаты. В работе прослежено распространение в исторически обозримый период на территории Якутии ареала расселения носителей борогонской идентичности и, следовательно, названия Бороҕон в качестве обозначения различных уровней идентичности, отраженной в использовании этого названия в именовании административно-территориальных единиц различного таксономического уровня (улусов, наслегов, родов). Выдвинута и обоснована гипотеза об интерпретации слова в исходном значении в связи с письм.-монг. boruγa(n) ‘дождь’, конкретнее — от формы *boroγan, *boraγan. Обсуждаются варианты происхождения этнического названия в типологическом ракурсе, учитывая отсутствие прямых параллелей в среде монгольских и тюркских народов. Выводы. Конкретно-исторический пример, представленный сообществом, носящим имя Бороҕон, демонстрирует тесные контакты тюркоязычного и монголоязычного населения на территории Сибири, а конкретно — в пределах Ленско-Алданского региона. Предполагается, что название Бороҕон в среде якутского населения восходит к слову из монголоязычной среды, вероятно, в исходной форме *boroγan, *boraγan с буквальным значением ‘дождь’, что не встречает препятствий с точки зрения законов фонетики. При этом конкретно нельзя сказать, было ли это по каким-либо причинам принятым названием исторического коллектива с осознанием такого значения, либо название восходит к личному имени какого-либо значимого деятеля, отраженному в фольклорном материале как эпоним. По формальным фонетическим признакам форма, отраженная в якутском произношении, демонстрирует характеристики языков среднемонгольского периода, по косвенным историческим данным — верхняя хронологическая веха возникновения названия относится ко времени до начала XVII в. Рассмотренный в данном исследовании пример в очередной раз демонстрирует факт участия монголоязычного населения в этногенезе саха (якутов).

Введение. В статье рассматриваются особенности представлений о Чингис-хане, воплотившихся в фольклорных преданиях монгольских народов. Примечательно, что сюжеты устных преданий о Чингис-хане не имеют почти ничего общего со сведениями письменных источников о жизни основателя Монгольской империи, таких как «Сокровенное сказание монголов» и другие известные нам монгольские, тюркские, китайские и персидские хроники. Из этого следует, что фольклорные тексты о жизни и деяниях Чингис-хана основываются на неких устойчивых фольклорно-мифологических структурах, которые в устной традиции заместили память о его реальной биографии. Цели и задачи исследования. В работе предпринята попытка выделить и классифицировать фольклорно-мифологические структуры, лежащие в основе фольклорных преданий монгольских народов о Чингис-хане. Материалы и методы. Материалом исследования служат тексты монгольского, бурятского и калмыцкого фольклора, записанные в XIX – начале XXI в. В качестве основных методов исследования используются сравнительно-типологический и структурно-семиотический методы фольклористики. Результаты. Выделено четыре основных группы сюжетов о Чингис-хане, каждой из которых соответствует определенная мотивная структура и комплекс мифологических представлений: предания о чудесной биографии Чингис-хана, о Чингис-хане как культурном герое, топонимические и генеалогические предания с участием Чингис-хана. Выводы. Память о Чингис-хане в фольклорной традиции монгольских народов сформировалась на основе традиционных представлений о первопредках-демиургах ― культурных героях, к числу которых был отнесен и легендарный правитель. Живя в некоторое «изначальное время» и обладая чудесной, необычной ― как и подобает мифологическому герою ― биографией, он осваивает, преобразует и означивает окружающий мир, создает важные предметы культуры, совершает действия, которые в дальнейшем превратятся в обычаи и обряды, дает начало современным этническим группам и династиям, в целом ― закладывает основы существующего миропорядка. Большинство реальных подробностей жизни Чингис-хана оказались за рамками этих мифологических представлений, а его фольклорный образ и биография составлены в основном из набора черт и мотивов, традиционно приписываемых героям данного типа.

Введение. Исследователи отмечали преемственность жанров религиозной литературы в тибетской и монгольской литературе. Среди тибетской исторической литературы ученые выделяют произведения жанра религиозной хронологии (тиб. bstan rtsis). Они представляют собой как краткие, так и обширные сочинения по истории религии. Содержащиеся в них даты, имена деятелей, названия монастырей и сочинений являются ценным источником по истории буддизма в Индии, Китае, Тибете и Монголии. Среди монгольских авторов следует назвать Сумба-хамбо Ишбалжира (1704–1788), ордосского пандиту Лувсанлхундэба (XVIII в.), чахарского Лувсанцултима (1740–1810), Ламын-гэгээн Лувсанданзанжанцана (1639–1704), Галсан-Жимба Дылгырова (1816–1872) и др. Материалы и методы. В статье рассмотрен ксилографический текст «Кратко составленная хронология учения» Галсан-Жимбы Дылгырова, отпечатанный в 1866 г. в Цугольском дацане, для сравнения привлечены рукописные списки с печатного варианта, хранящиеся в Центре восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Результаты. Дана источниковедческая характеристика проанализированных сочинений, рассмотрены значимые, по мнению бурятского ламы, даты в истории буддизма Индии, Тибета и Монголии. Выделены три системы датировки событий, в то же время отмечено применение летосчисления от Рождества Христова. Выводы. Рассмотренные списки характеризуют рукописные традиции бурятской книжности и позволяют сделать вывод о широком распространении и востребованности подобного рода сочинений. В плане анализа содержания следует отметить выборочность приводимых дат и событий, что подчеркивает важность данных событий для мировоззрения автора и его восприятия истории.

Введение. Исследование посвящено разработке и реализации комплексных целевых программ «Здоровье», появившихся в регионах страны в 1980-е гг. Их возникновение связано со временем кардинальных перемен в сферах социальной политики и здравоохранения в СССР и РСФСР, а также в свете исполнения решений XXVII съезда КПСС. Цель статьи — рассмотреть структуру и реализацию комплексной программы «Здоровье» на территории Калмыцкой АССР в 1980-е гг. в сложившихся исторических условиях. Материалы и методы. Основной источниковой базой для исследования стали документы, отложившиеся в фондах Р-9 «Министерство здравоохранения Калмыцкой АССР», Р-90 «Государственный плановый комитет КАССР», Р-309 «Совет министров КАССР Национального архива Республики Калмыкия». В статье использовались нормативно-правовые акты, а также периодические издания, освещавшие вопрос программных мероприятий в сфере здоровья, выходившие в 1980-е гг. Работа подготовлена с использованием как общенаучных, так и специальных методов исторического исследования: системного, сравнительного, количественного, ретроспективного, а также принципов объективности, опоры на исторические источники и историзм. Результаты. Выход на первый план социальной сферы в политике страны был связан с тем, что в 1980-е гг. назрела необходимость в реформировании системы здравоохранения в РСФСР и СССР. Республиканская комплексная программа «Здоровье» разрабатывалась на период 1986–1990 гг., и ее основными задачами было обеспечить население высококачественной лечебно-профилактической и лекарственной помощью. Выводы. Появившиеся программы «Здоровье» должны были значительно улучшить ситуацию со здравоохранением в стране. Но накопленные за десятилетия проблемы в экономике, экологии, социальной сфере требовали более качественного и серьезного подхода, который не решался созданием формальных комплексных программ. В условиях начавшейся нестабильности политической ситуации в Советском Союзе эта программа уже не могла обеспечить нормальное функционирование разрушавшейся системы по охране здоровья.

Введение. В статье предпринята попытка осветить процесс массовой подготовки механизаторским специальностям сельского населения в Калмыцкой АССР, который из-за нехватки сельскохозяйственной техники вылился в общественное движение за создание тракторной колонны «Комсомолец Калмыкии». Цель исследования — на основе опубликованных и неопубликованных источников осветить роль комсомола в проведении массового обучения механизаторским специальностям в Калмыцкой АССР. Материалы и методы. Источниковой базой послужили материалы Национального архива Республики Калмыкия. В работе применялись хронологический метод и метод периодизации, предоставившие возможность проследить качественные изменения в процессе формирования общественного движения и провести анализ основных тенденций и вклада участников движения в создании тракторной колонны «Комсомолец Калмыкии». Результаты и выводы. В статье показано положение в сельском хозяйстве накануне проведения механизаторского всеобуча в Калмыцкой АССР. Особое внимание уделено вкладу как непосредственных участников движения, так и колхозов, совхозов и районов в фонд тракторной колонны «Комсомолец Калмыкии». Сделан вывод, что значительное увеличение количества сельскохозяйственной техники и внедрение новых образцов потребовало всесторонней подготовки кадров на селе. За период проведения механизаторского всеобуча в Калмыкии тысячи юношей и девушек в селах получили механизаторские специальности. В связи с нехваткой новых образцов сельскохозяйственной техники комсомольцами было предложено создать фонд тракторной колонны «Комсомолец Калмыкии». Результатом движения по созданию тракторной колонны стало обеспечение необходимым машинотракторным парком учебных предприятий. Вместе с тем на всем протяжении 1970-х гг. сохранялась проблема утечки механизаторских кадров.

Введение. Период с 1957 г. по 1963 г. является важным периодом в истории города Элисты. В 1957 г. была восстановлена автономия калмыцкого народа, Элисте возвратили статут столичного города республики, а сам город в перио 1957–1963 гг. получил мощный импульс для своего дальнейшего развития. Поскольку собственных ресурсов для восстановления у города не имелось, то главную роль в этом процессе сыграли финансовая и других видов материальная помощь государства и организованные им переселения населения. Большое значение, которое имели миграции населения для Элисты ― самого крупного города в Калмыкии, ― делает необходимым изучение данного аспекта жизни города, который к тому же специально не изучался. Цель статьи ― осветить миграционную политику государства в годы восстановления республики и самых массовых за всю историю города переселений, показать их влияние на развитие города. Материалами для анализа послужили документы органов государственной власти Калмыцкой АССР, хранящиеся в Национальном архиве Республики Калмыкия. Исследование осуществлялось с опорой на историко-сравнительный и историко-генетический методы исследования. Результаты. В 1957–1963 гг. в г. Элисте наблюдался резкий всплеск миграций населения, вызванный восстановлением в 1957 г. Калмыкии в качестве административно-территориального субъекта и приданием городу правового статуса ее столицы. Государство выделило большие средства для восстановления и дальнейшего развития социально-экономической структуры города, но для освоения капиталовложений не хватало кадров и в целом трудовых ресурсов. Для решения данной проблемы власти привлекали в город калмыков, возвращавшихся из мест депортации, проводили организованные наборы среди рабочих из других субъектов, приглашали демобилизованных из армии военнослужащих, направляли в город выпускников ПТУ. В результате дефицит в работниках был в значительной степени преодолен, что позволило в 1964 г. отказаться от новых массовых организованных переселений в город. Выводы. Массовый приток населения в 1957–1963 гг. оказал большое воздействие на демографическую, социальную и национальную структуру населения. Резко увеличилось население Элисты, особенно молодежных возрастов, что улучшило демографические показатели горожан, изменился их социальный состав, который трансформировался в городской, город из мононационального превратился в полинациональный. Ключевые слова: Калмыцкая АССР, Элиста, государственная миграционная политика, 1957–1963 гг.

Введение. В статье рассматривается общее состояние сельского хозяйства в Калмыцкой автономной области к концу 1920-х гг. (до начала коллективизации) в сравнении с соответствующими показателями предыдущих периодов. Цель исследования ― проанализировать состояние сельского хозяйства Калмыкии накануне сплошной коллективизации. Материалы. Источниковая база исследования основана на архивных документах Национального архива Республики Калмыкия. В исследовании проводится анализ статистических данных, документов и других источников, позволяющих оценить уровень развития сельского хозяйства в данном регионе в указанный период. Результаты. Проанализировано состояние сельского хозяйства Калмыцкой автономной области к концу 1920-х гг. в сравнении со статистическими данными различных исторических периодов: накануне Первой мировой войны, в годы Гражданской войны и новой экономической политики. Анализ показал, что сельское хозяйство Калмыцкой автономной области, понесшее существенный урон в период Гражданской войны и голода 1921–1922 гг., сумело за годы НЭПа восстановиться почти по всем направлениям, хотя и не достигло дореволюционных показателей.

Введение. Важнейшей задачей национальной политики Советского государства в 1920-е гг. была интеграция этнических меньшинств в формировавшееся в тот период социально-экономическое и культурное пространство. Уникальная ситуация складывалась в Сальском округе, где донские казаки-калмыки в силу изменившихся политических условий утратили статус ведущей социальной группы, что привело к их маргинализации и потребовало от государства выработки новых подходов по вовлечению их в хозяйственное и социокультурное развитие региона. Цель статьи ― выявление особенностей этносоциальных отношений в Сальском округе в период нэпа, выделение и анализ ключевых механизмов социально-политической и экономической интеграции калмыцкого населения. Исследование проведено на основе архивных материалов из Государственного архива Российской Федерации, а также других архивных документов и опубликованных источников. Результаты. Выявлен масштаб и характер демографических изменений в Сальском округе после окончания Гражданской войны и в период нэпа. Показаны изменения роли и места калмыков в хозяйственной структуре округа в сравнении с немецкими колонистами и русскими крестьянами. Выделены особенности и специфика развития калмыцких хозяйств в 1920-е гг., их ключевые проблемы и государственные меры поддержки. Проанализированы основные направления национальной политики в отношении калмыцкого населения Сальского округа в области экономики, культуры, образования, бытового устройства. Отмечено, что несмотря на негативные последствия Гражданской войны, неурожаев, отрицательную миграционную динамику, донские калмыки сумели сохранить свою этнокультурную идентичность. Установлено, что ключевой проблемой оставалось землеустройство калмыцкого населения в условиях нехватки земли при сохранении у значительной части калмыков традиционного скотоводства. Доказано, что в рамках ее решения проводилась целенаправленная политика популяризации землепашества, развития кооперации, агрокультурной помощи, концентрации калмыцкого населения в национальных сельсоветах, которые к исходу 1920-х гг. должны были стать основной для образования Калмыцкого национального района. Одновременно в рамках политики коренизации велась работа по расширению сети школ, изб-читален, подготовке учителей, повышению уровня грамотности.