Статья: ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЕ РАЙОНЫ РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ (2025)

В статье на основе социологического опроса представлен сравнительный анализ восприятия арктического туризма жителями регионов России, позволяющий оптимизировать модели пространственной организации арктического туризма. Основное внимание уделено роли пространственных факторов: транспортной доступности, плотности инфраструктуры, локализации особо охраняемых природных территорий и их влиянию на социально-экономические и экологические аспекты туристской деятельности. Исследование проведено для трех основных групп жителей арктических и неарктических регионов России с объемом выборки 2 500 респондентов. Выборочная совокупность включала 40% жителей неарктических регионов, стратифицированных по всем федеральным округам страны, 36% жителей 10 арктических регионов и 24% представителей этнических групп коренных малочисленных народов Севера. Полученные результаты выявили существенные различия в туристских предпочтениях: 68% жителей Арктики ориентированы на экологический и активный туризм с выраженной сезонной динамикой (две трети поездок совершаются в зимний период), что отражает адаптацию к экстремальным природным условиям региона. Жители других регионов предпочитают культурно-познавательные (64%) и оздоровительно-развлекательные виды туризма (58%). Установлен парадокс низкой туристской мобильности при высоких доходах в Арктике и значительный потенциал этнографического туризма, о чем свидетельствует готовность к участию в нем 67% опрошенных представителей коренных малочисленных народов Севера. Ключевыми барьерами развития признаны транспортная изолированность и инфраструктурные ограничения. Проведенное исследование позволило установить отношение трех основных групп жителей регионов России к развитию туризма в Арктике, что позволяет разработать дифференцированные подходы вовлечения местных сообществ в туристскую деятельность, предложить рекомендации по обеспечению устойчивого развития территорий путем пространственной организации арктического туризма. Теоретическая и практическая значимость проведенного исследования заключается в расширении научных представлений о социально-географических аспектах туризма и в решении прикладных задач, связанных с управлением туристской деятельностью российского Севера.

В статье рассматривается феномен полицентричности как фактора экономического развития территорий на примере Нидерландов. Исследование фокусируется на анализе эффективности систем с множеством равнозначных центров, что особенно актуально для современных урбанизированных территорий. Методологическая база исследования включает комплексный подход: анализ территориальной системы поездок через призму теории графов, расчет Марковской центральности и выделение функциональных регионов методом иерархической плотностной кластеризации. Эмпирическую основу составляют данные опросов о поездках населения за период 2004-2017 гг., что позволяет проследить динамику развития полицентрической системы. В ходе исследования выявлены два типа полицентричности: морфологическая, характеризующаяся равенством характеристик узлов системы, и функциональная, определяемая связями между узлами. Результаты демонстрируют относительную устойчивость пространственного распределения индекса центральности в Нидерландах, что подтверждает эффективность существующей полицентрической модели развития. Практическая значимость работы заключается в возможности применения полученных результатов для оптимизации территориального планирования и развития городских агломераций в других странах. Исследование вносит вклад в понимание механизмов функционирования полицентрических систем и их влияния на экономическое развитие территорий, что может быть использовано при разработке стратегий пространственного развития регионов. Научная новизна исследования состоит в применении комплексного методологического подхода к анализу полицентричности, что позволяет получить более полное представление о функционировании многоцентровых систем развития территорий.

Исследование ориентировано на географическую актуализацию информации о внешних диаспорах, проживающих в России, на основе статистической, графической и картографической обработки базы данных Всероссийской переписи населения 2020-2021 гг. На этой основе было определено количество (72) и выделены самые крупные по численности внешние диаспоры, а также наиболее значимые факторы, повлиявшие на формирование и географию их распространения в России. Рассмотрены систематизации диаспор России по юридическому статусу, факторам формирования, времени формирования, культурной схожести, наличию государственных образований. В рамках общей характеристики внешних диаспор определены их половая структура (с выделением мужских и женских диаспор) и формы расселения населения (с выделением городских и сельских диаспор). Из географических аспектов выявлены география происхождения этносов, формирующих внешние диаспоры в России, и география проживания диаспор в России, позволившая провести систематизацию субъектов РФ по доминирующим диаспорам. На основе анализа реестра национально-культурных автономий Федерального агентства по делам национальностей РФ выделены внешние диаспоры, обладающие ими. Отмечены факторы, ограничивающие (с точки зрения автора) продуктивное взаимодействие государства с диаспорами: несоответствие их количества числу диаспор (32), обладающих национально-культурной автономией, а также фиксация Всероссийской переписью населения относительно полной информации только по 15 диаспорам. Учитывая растущую роль диаспор в жизни государства, автором даны рекомендации об устранении этих несоответствий при проведении последующих переписей населения.

Для России проблематика пространственного социально-экономического развития не только неизменно актуализирована, но и, корреспондируя с вопросами этнодемографии и этнополитики, во многих ситуациях являет свою «этническую определённость». В статье на основе экономико-статистического и геоинформационного анализа (в том числе данных Всероссийской переписи населения 2020 г.) решена триединая исследовательская задача: 1) группировка совокупности муниципальных образований России (муниципальные районы и округа, городские округа, всего 2 297 единиц) по удельному весу русских в их населении; 2) идентификация и социально-экономическая параметризация муниципальных образований (муниципалитетов) с русской моноэтничностью, анализ особенностей их пространственной локализации; 3) выявление приуроченности муниципалитетов с русской моноэтничностью к основным типологическим группам территорий, обособленным по основным параметрам системы расселения. Показано, что в масштабе России муниципалитеты с русской моноэтничностью (1 696 единиц, включая 485 городских округов) не только численно превалируют, но и вмещают основную часть (78,3%) демографического потенциала страны, особым образом - русских (89,9%). Установлено (в том числе с применением статистического метода «медианной полировки»), что в муниципалитеты с русской моноэтничностью приоритетным образом смещена экономическая активность и это преимущественно связано с локализацией в их континуальном массиве («русском мега-ядре» страны) подавляющей части региональных столиц и их пригородов.

Статья посвящена исследованию динамики посевной площади в регионах России в период после 2014 г. Показано несоответствие площадей реально используемой пашни (посевной и чистого пара) с кадастровой категорией использования земель. Рассмотрены масштабы неиспользования пашни, её выбытия и вовлечения в сельскохозяйственный оборот по регионам страны. Оценена динамика посевной площади, а также изменение её структуры по основным группам и конкретным сельскохозяйственным культурам. Для страны и регионов рассчитан индекс структурных сдвигов Рябцева, который показывает небольшие изменения в соотношении групп, но интенсивное перераспределение выращиваемых культур внутри группы зерновых и зернобобовых, а также технических культур. Для объяснения причин изменения абсолютной площади и структуры пашни рассмотрены механизмы влияния основных факторов: агроклиматического (биоклиматический потенциал), агротехнического, социально-экономического, институционального, конъюнктурного. Приведены оценки влияния этих факторов на ключевые параметры результативности растениеводства (урожайности) и динамику посевной площади, выявленные в других исследованиях. Сделаны выводы о влиянии государственной политики на общую посевную площадь и её структуру, роли среднесрочной и краткосрочной конъюнктуры на распространенность сельскохозяйственных культур.

В статье раскрывается история формирования взглядов географов и представителей смежных дисциплин (социологов, экономистов, урбанистов) на узловые районы. Идея узлового района развилась на фоне индустриализации экономики и урбанизации общества параллельно в нескольких странах и научных направлениях, оформившись в период между мировыми войнами. Первым существенным обобщением складывающихся представлений стала теория центральных мест. Термин «узловой район» и окончательная формулировка концепции появились в 1950-е годы и принадлежат Д. Уиттлси. Впоследствии в зарубежной географии произошло не только развитие и распространение концепции, но и смешение понятий узлового и функционального районов, сохраняющееся по сей день. Значительный вклад в теоретическое развитие концепции узловых районов внесли А. К. Филбрик, П. Хаггет, Л. А. Браун, Р. Симански и Дж. Л. Ньюман, П. Клапка и М. Халас; в отечественной географии - Б. Б. Родоман, обосновавший место узлового района в более общей типологии. Концепция узловых районов также получила развитие в отечественных градостроительных теориях. По результатам обзора выделены три направления развития концепции узловых районов: «городское», «экономическое» и «таксономическое», а также «потоковый» и «ядерный» подходы к определению узлового района, которые являются отражением явления географической концентрации. Концепция узлового района конструктивна как аналитический инструмент при решении задач пространственного развития.

Статья посвящена исследованию взаимосвязи категорий плотности и концентрации на примере иерархии городских поселений во взаимосвязи с плотностью населения по регионам России. В основе применяемой методики лежит сравнение плотности населения по региону в целом с долей в их площади населенных пунктов, а также сравнение «идеальных» распределений по функции Ципфа «ранг-людность» (степенную функцию) с фактическими иерархиями городских поселений, как для территории в границах РФ в динамики с 1897 г., так и для отдельных регионов. Полученные результаты позволяют говорить о том, что на определенных стадиях своего развития системы поселений двигаются в сторону выполнения правила «ранг-людность» и становятся менее контрастными, а уровень концентрации снижается (урбанизация вширь). После достижения зрелого уровня, с началом агломерационных процессов системы вновь отходят от соответствия формуле Ципфа, становятся более контрастными (урбанизация вглубь). В целом в региональных системах с высокой плотностью населения и значительным числом городских поселений правило «ранг-людность» соблюдается лучше, чем в системах со средними значениями плотности. В системах с низкой плотностью населения правило «ранг-людность» вновь начинает работать. Показано на различных масштабных уровнях неоднородность пространства России, в части концентрации населения.