Архив статей журнала
ВВЕДЕНИЕ. На сегодняшний день международное сообщество признает многоаспектность и комплексность понятия «международная безопасность» и призывает к сотрудничеству государств в данной сфере. Представляется, что разработку и реализацию подобных механизмов следует начать с малых региональных групп, и далее на основе выявления наиболее эффективных моделей осуществить их внедрение на универсальном уровне. В качестве примера подобных региональных усилий, направленных на укрепление безопасности, может служить Каспийский регион. Авторы работы фокусируют свое внимание на исследовании одного из направлений в сфере региональной безопасности, а именно системы управления киберрисками в морском пространстве Каспийского региона в контексте обеспечения безопасности морского судоходства и мореплавания. Цель работы авторам представляется в подтверждении гипотезы о необходимости правового регулирования противодействия киберрискам в морском пространстве как неотъемлемого элемента современной системы обеспечения региональной безопасности.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Для достижения заявленной цели коллектив авторов решил ряд научных задач, среди которых краткий анализ правовых актов Организации Объединенных Наций (ООН), обосновывающих факт комплексности международной безопасности и взаимозависимости региональной и международной безопасности; обзор договорной базы Прикаспийских государств по вопросам обеспечения безопасности региона и мирного сотрудничества в различных областях. Немаловажным для достижения цели явился обзор актов Международной морской организации (ИМО) по вопросам кибербезопасности морского судоходства и мореплавания. Помимо традиционных общенаучных методов исследования, авторы в основном использовали метод доктринального толкования правовых актов, который позволил обосновать возможность правовой регламентации и заключения отдельного Протокола.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В результате проведенного исследования были выработаны рекомендации относительно структуры и содержания Протокола по борьбе с киберрисками в морском пространстве Каспийского региона.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В ходе тщательного анализа региональных нормативных источников, действующих в обозначенной сфере в рамках Каспийского региона, авторы приходят к выводу о необходимости принятия Протокола о сотрудничестве в области обеспечения безопасности мореплавания в качестве унифицированного правового источника в сфере противодействия и управления морскими рисками в морском пространстве Каспийского региона.
ВВЕДЕНИЕ. На сегодняшний день международное сообщество признает многоаспектность и комплексность понятия «международная безопасность» и призывает к сотрудничеству государств в данной сфере. Представляется, что разработку и реализацию подобных механизмов следует начать с малых региональных групп, и далее на основе выявления наиболее эффективных моделей осуществить их внедрение на универсальном уровне. В качестве примера подобных региональных усилий, направленных на укрепление безопасности, может служить Каспийский регион. Авторы работы фокусируют свое внимание на исследовании одного из направлений в сфере региональной безопасности, а именно системы управления киберрисками в морском пространстве Каспийского региона в контексте обеспечения безопасности морского судоходства и мореплавания. Цель работы авторам представляется в подтверждении гипотезы о необходимости правового регулирования противодействия киберрискам в морском пространстве как неотъемлемого элемента современной системы обеспечения региональной безопасности.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Для достижения заявленной цели коллектив авторов решил ряд научных задач, среди которых краткий анализ правовых актов Организации Объединенных Наций (ООН), обосновывающих факт комплексности международной безопасности и взаимозависимости региональной и международной безопасности; обзор договорной базы Прикаспийских государств по вопросам обеспечения безопасности региона и мирного сотрудничества в различных областях. Немаловажным для достижения цели явился обзор актов Международной морской организации (ИМО) по вопросам кибербезопасности морского судоходства и мореплавания. Помимо традиционных общенаучных методов исследования, авторы в основном использовали метод доктринального толкования правовых актов, который позволил обосновать возможность правовой регламентации и заключения отдельного Протокола.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В результате проведенного исследования были выработаны рекомендации относительно структуры и содержания Протокола по борьбе с киберрисками в морском пространстве Каспийского региона.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В ходе тщательного анализа региональных нормативных источников, действующих в обозначенной сфере в рамках Каспийского региона, авторы приходят к выводу о необходимости принятия Протокола о сотрудничестве в области обеспечения безопасности мореплавания в качестве унифицированного правового источника в сфере противодействия и управления морскими рисками в морском пространстве Каспийского региона.
ВВЕДЕНИЕ. На сегодняшний день международное сообщество признает многоаспектность и комплексность понятия «международная безопасность» и призывает к сотрудничеству государств в данной сфере. Представляется, что разработку и реализацию подобных механизмов следует начать с малых региональных групп, и далее на основе выявления наиболее эффективных моделей осуществить их внедрение на универсальном уровне. В качестве примера подобных региональных усилий, направленных на укрепление безопасности, может служить Каспийский регион. Авторы работы фокусируют свое внимание на исследовании одного из направлений в сфере региональной безопасности, а именно системы управления киберрисками в морском пространстве Каспийского региона в контексте обеспечения безопасности морского судоходства и мореплавания. Цель работы авторам представляется в подтверждении гипотезы о необходимости правового регулирования противодействия киберрискам в морском пространстве как неотъемлемого элемента современной системы обеспечения региональной безопасности.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Для достижения заявленной цели коллектив авторов решил ряд научных задач, среди которых краткий анализ правовых актов Организации Объединенных Наций (ООН), обосновывающих факт комплексности международной безопасности и взаимозависимости региональной и международной безопасности; обзор договорной базы Прикаспийских государств по вопросам обеспечения безопасности региона и мирного сотрудничества в различных областях. Немаловажным для достижения цели явился обзор актов Международной морской организации (ИМО) по вопросам кибербезопасности морского судоходства и мореплавания. Помимо традиционных общенаучных методов исследования, авторы в основном использовали метод доктринального толкования правовых актов, который позволил обосновать возможность правовой регламентации и заключения отдельного Протокола.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В результате проведенного исследования были выработаны рекомендации относительно структуры и содержания Протокола по борьбе с киберрисками в морском пространстве Каспийского региона.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В ходе тщательного анализа региональных нормативных источников, действующих в обозначенной сфере в рамках Каспийского региона, авторы приходят к выводу о необходимости принятия Протокола о сотрудничестве в области обеспечения безопасности мореплавания в качестве унифицированного правового источника в сфере противодействия и управления морскими рисками в морском пространстве Каспийского региона.
ВВЕДЕНИЕ. На сегодняшний день международное сообщество признает многоаспектность и комплексность понятия «международная безопасность» и призывает к сотрудничеству государств в данной сфере. Представляется, что разработку и реализацию подобных механизмов следует начать с малых региональных групп, и далее на основе выявления наиболее эффективных моделей осуществить их внедрение на универсальном уровне. В качестве примера подобных региональных усилий, направленных на укрепление безопасности, может служить Каспийский регион. Авторы работы фокусируют свое внимание на исследовании одного из направлений в сфере региональной безопасности, а именно системы управления киберрисками в морском пространстве Каспийского региона в контексте обеспечения безопасности морского судоходства и мореплавания. Цель работы авторам представляется в подтверждении гипотезы о необходимости правового регулирования противодействия киберрискам в морском пространстве как неотъемлемого элемента современной системы обеспечения региональной безопасности.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Для достижения заявленной цели коллектив авторов решил ряд научных задач, среди которых краткий анализ правовых актов Организации Объединенных Наций (ООН), обосновывающих факт комплексности международной безопасности и взаимозависимости региональной и международной безопасности; обзор договорной базы Прикаспийских государств по вопросам обеспечения безопасности региона и мирного сотрудничества в различных областях. Немаловажным для достижения цели явился обзор актов Международной морской организации (ИМО) по вопросам кибербезопасности морского судоходства и мореплавания. Помимо традиционных общенаучных методов исследования, авторы в основном использовали метод доктринального толкования правовых актов, который позволил обосновать возможность правовой регламентации и заключения отдельного Протокола.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В результате проведенного исследования были выработаны рекомендации относительно структуры и содержания Протокола по борьбе с киберрисками в морском пространстве Каспийского региона.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В ходе тщательного анализа региональных нормативных источников, действующих в обозначенной сфере в рамках Каспийского региона, авторы приходят к выводу о необходимости принятия Протокола о сотрудничестве в области обеспечения безопасности мореплавания в качестве унифицированного правового источника в сфере противодействия и управления морскими рисками в морском пространстве Каспийского региона.
ВВЕДЕНИЕ. В статье рассматривается история создания Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата (РКИК ООН) и ее роль в качестве основополагающей структуры для международного правового режима климата. В исследовании подчеркивается важность решений, принятых в период разработки Конвенции, анализируется их долгосрочное влияние на глобальное управление климатом. В исследовании изучаются события, предшествовавшие Саммиту Земли (Конференция Рио) в 1992 г/, на котором была принята РКИК ООН, а также рассматривается влияние основополагающих принципов и обязательств Конвенции на последующую климатическую политику, включая Киотский протокол и Парижское соглашение по климату. Целью исследования является контекстуализация Конвенции в рамках более широких исторических и правовых изменений в международном экологическом праве.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование основано на историко-правовом подходе. Используются первичные источники, включая тексты договоров, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, консультативные заключения международных судов и официальные материалы конференций. Кроме того, используемые вторичные источники, такие как академические комментарии, учебники по экологическому праву и журнальные статьи, дают представление об эволюции международного климатического права. Исследование разделено на два основных этапа. 1. Исторический анализ: хронологическое изучение переговоров, предшествовавших РКИК ООН, с упором на Стокгольмскую конференцию (1972 г.), Монреальский протокол (1987) и научные отчеты Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК). 2. Анализ правовых рамок: оценка правовых принципов, закрепленных в РКИК ООН, таких как устойчивое развитие, общая, но дифференцированная ответственность и межпоколенческая справедливость, а также оценка ее институциональных механизмов, включая роль Конференций Сторон (КС).
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. РКИК ООН как нормативная основа: несмотря на то что РКИК ООН считалась «рамочной конвенцией», она определила основополагающие правовые принципы, которые впоследствии стали краеугольным камнем управления климатом. Правовые инновации и институционализация: Конвенция установила систему сотрудничества между государствами, создав институциональные механизмы, такие как Конференции Сторон, которые способствовали непрерывной правовой эволюции в управлении климатом. Создание Секретариата РКИК ООН еще больше институционализировало переговоры по климату. Устойчивое влияние на международное право: Конвенция остается точкой отсчета для судебных разбирательств по климату и международных консультативных заключений, особенно в недавних делах в Межамериканском суде по правам человека и Международном трибунале по морскому праву. Эти правовые органы все чаще опираются на принципы РКИК ООН для определения обязательств государств в отношении изменения климата.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В статье сделан вывод о том, что РКИК ООН, несмотря на ее первоначальные слабости, оказалась устойчивым и основополагающим правовым инструментом в международном управлении климатом. Принципы и процедурные механизмы Конвенции позволили разработать обязательные правовые обязательства, такие как те, что содержатся в Киотском протоколе и Парижском соглашении по климату. Более того, ее гибкая институциональная структура позволила ей адаптироваться к возникающим вызовам, таким как судебные разбирательства по климату и консультативные разбирательства в международных судах. Заглядывая вперед, можно ожидать, что РКИК ООН продолжит формировать будущие правовые обязательства, связанные с действиями по климату, особенно по мере того, как климатические споры становятся все более заметными в международных судебных органах. Исследование подчеркивает сохраняющуюся актуальность РКИК ООН перед лицом меняющихся экологических проблем, подтверждая ее статус правовой основы для глобального управления климатом.
ВВЕДЕНИЕ. Если в военное время применение нелетального оружия как средства ведения войны регулируется конвенциями и обычаями войны, в рамках правоохранительной деятельности требования, относящиеся к данным видам оружия, в основном отражены в актах мягкого права (стандарты, рекомендации, руководства). Часто в силу мягкости характера указанных норм, они не обеспечивают нормального правового регулирования для нелетального оружия, в то время как организации, занимающиеся защитой прав человека, неоднократно указывали, что применение нелетального оружия в рамках правоохранительной деятельности может быть неизбирательным и летальным. Возникает вопрос: существуют ли в международном праве императивные нормы, регулирующие или запрещающие применение часто непредсказуемого и порой экспериментального нелетального оружия в контексте правоохранительной деятельности? Данная статья ставит своей целью определить, имеются ли международные обычаи в сфере международного права прав человека, способные регулировать использование нелетального оружия.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В основе настоящего исследования лежат труды как отечественных, так и зарубежных экспертов, специализирующихся на международном праве. В силу специфики природы нелетального оружия и для достоверности результатов в исследовании также использовались работы специалистов в сфере других наук (медицинских, технических). Автором были изучены международные соглашения, документы международных организаций, судебная практика и научная литература. При подготовке исследования использовались общенаучные, междисциплинарные (опрос и интервьюирование) и специально-юридические (формально-юридический и сравнительно-правовой) методы.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В данной статье определено значение международного обычая в области международного права прав человека, изучены его воплощения в иных источниках международного права. Обоснована применимость международных обычаев при регулировании использования нелетального оружия в правоохранительной деятельности, а именно таких обычаев, как запрет произвольного лишения жизни, запрет пыток, жестокого, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания, запрет порабощения, запрет геноцида и преступлений против человечности, принципы необходимости и пропорциональности при осуществлении правоохранительной деятельности. Также предложено рассмотреть возможность урегулирования применения нелетального оружия посредством международных обычаев, касающихся применения неизбирательного оружия и экспериментов над человеком.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Автор пришел к выводу, что международные обычаи действительно способны выступать в качестве источника регулирования применения нелетального оружия в рамках правоохранительной деятельности. Однако это происходит опосредованно, через обязательства государств по обеспечению основных прав и свобод человека.
ВВЕДЕНИЕ. Исследование предлагает всесторонний анализ 25-й поправки к Конституции Соединенных Штатов Америки (США), уделяя особое внимание ее историческому контексту, текущей политической значимости и потенциальным последствиям для американской системы управления. Исследование изучает положения поправки о преемственности и недееспособности президента на фоне современных политических дебатов.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В исследовании используется междисциплинарная методология, объединяющая исторический анализ случаев недееспособности президента, обзор литературы по конституционному праву и государственному управлению, а также оценку этических последствий с применением демократической теории и на основе изучения текущего политического дискурса вокруг поправки.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Исследование раскрывает сложное взаимодействие между четырьмя разделами поправки и их практическим применением, подчеркивая беспрецедентный характер потенциального применения Раздела 4. Анализ демонстрирует значительные юридические издержки, связанные с его реализацией, включая институциональную напряженность между ветвями власти, проблемы демократической легитимности и создание потенциально опасных прецедентов для отношений между исполнительной и законодательной властью.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Результаты исследования подтверждают, что 25-я поправка представляет собой как механизм конституционной защиты, так и сложную проблему управления, в связи с этим ее возможное применение требует деликатного ориентирования в правовых нормах, современных политических реалиях, соблюдения принципов этики. Потенциальное применение Раздела 4 может иметь значимые последствия для принципа разделения властей, демократических норм и толкования Конституции, выходя далеко за рамки политических соображений. Проведенный анализ проливает свет на двойственную природу поправки – одновременно как решения и вызова для конституционной системы США.
ВВЕДЕНИЕ. История международного права привлекала особое внимание отечественных ученых-юристов в прошлом, а также продолжает вызывать высокий научный интерес у исследователей-правоведов в настоящее время. Нет сомнений в том, что и в будущем данная проблематика не перестанет быть предметом серьезных научных изысканий. Осуществляемая на постоянной основе научная проработка вопросов, касающихся истории международного права, весьма обоснована. С одной стороны, продолжающееся развитие международных отношений и современные тенденции межгосударственного взаимодействия позволяют по-новому осмыслить уже прошедшие события мировой жизни. С другой стороны, будущее устойчивое и эффективное развитие международного права невозможно без анализа прошлого. Объясняется это тем, что обращение к накопленному опыту международно-правового регулирования, а также к ранним и последующим концепциям международного права может оказать неоценимую помощь в решении проблем, стоящих перед мировым сообществом в современное время. В связи с этим не вызывает сомнений актуальность вышедшей в 2024 году монографии И. З. Фархутдинова «Эволюция международного права – от Вестфаля до Версаля». МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Написание данной работы основано как на подходах и выводах, сформулированных в рецензируемой монографии, так и на научных трудах отечественных и зарубежных юристов-международников по рассматриваемой проблематике. При подготовке рецензии были использованы общенаучные и специальные методы познания, применяемые в юридических исследованиях. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Хронологические рамки представленного исследования обозначены принятием ряда важных международных документов, которые, с одной стороны, стали завершениями, соответственно, Тридцатилетней войны 1618–1648 гг. и Первой мировой войны 1914–1918 гг., с другой стороны, установили определенные модели международных отношений в конкретный исторический период. Монография открывается исследованием зарождения международного права как регулятора межгосударственных отношений. Далее переходит к проблематике Венского конгресса и становления венской системы международных отношений. Завершающая часть монографического исследования носит название «От Сараево до Версаля. От „права военных конфликтов“ к Первой мировой войне». ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В заключение делается вывод о том, что монография И. З. Фархутдинова «Эволюция международного права – от Вестфаля до Версаля» представляет собой монографический труд с глубоким личностным взглядом на историю международного права XVI–XX вв., с широким использованием достижений смежных социальных наук: истории, теории международных отношений, политологии, чем вносит значительный вклад в развитие международно-правовой науки. С одной стороны, она приглашает к обсуждению заявленной темы, а с другой стороны, служит ориентиром для будущих юридических исследований, касающихся истории международного права (как правовой системы, так и науки), а также межгосударственных отношений. Кроме этого, выражается надежда на то, что последующие исследования эволюции международного права, охватывающее другие географические и хронологические рамки его исторического развития, будут отражены автором рецензируемой монографии в его дальнейших научных изысканиях.
ВВЕДЕНИЕ. Производные финансовые инструменты (деривативы) крайне востребованы в международном коммерческом обороте. Хотя в экономической и юридической литературе представлена точка зрения, согласно которой деривативы могут существовать в форме ценных бумаг, наиболее распространенным является договорный подход к производным инструментам. Согласно этому подходу, деривативами являются коммерческие контракты, стоимость которых зависит от некоторой величины, известной как базовый или базисный актив. В ряде случаев деривативные договоры носят трансграничный характер и представляют собой международные коммерческие контракты. Несмотря на наличие русскоязычных исследований деривативов, осуществленных отечественными правоведами, производные финансовые инструменты, как правило, рассматриваются вне международного контекста. В настоящей публикации автор устраняет этот пробел и изучает деривативные договоры в качестве международных коммерческих контрактов, заключение которых опосредует международный оборот товаров и услуг. Основное внимание при этом уделяется стандартным формам, используемым сторонами договоров, являющихся производными финансовыми инструментами.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В качестве основного материала для исследования использовалось соглашение ISDA 2002, которое является наиболее актуальной версией стандартного рамочного договора для операций с деривативами на международных финансовых рынках. Методологическую основу исследования составили как общенаучные (анализ, синтез, дедукция, индукция), так и специальные юридические методы. В частности, формальный юридический метод использовался для буквального толкования положений международных коммерческих контрактов, a исторический метод применялся для описания процесса изменения стандартных форм для операций с деривативами. Кроме того, автор использовал статистические методы для оценки объема рынка деривативов и того места, которое занимают стандартные договоры во внебиржевой торговле деривативами.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В статье сформулирован и обоснован тезис о том, что внебиржевые договоры, выступающие производными финансовыми инструментами, являются международными коммерческими контрактами и в таком качестве должны изучаться наукой международного частного права; выявлены основные особенности деривативов как международных коммерческих контрактов. Согласно сложившейся практике, они заключаются на основе стандартных форм, включающих в себя положения о применимом праве и рассмотрении споров. В исследовании отражены стороны договоров, форма трансграничных деривативных договоров, содержание контрактов, а также вопросы ответственности. Ключевой особенностью этих договоров является возможность досрочного прекращения обязательств путем использования ликвидационного неттинга. Также деривативы отличаются гибкостью заключения, поскольку соответствующие сделки могут совершаться в устной форме, а невыполнение обязанности по направлению подтверждения (confirmation), формального документа, опосредующего операции с деривативами, не ведет к признанию сделки незаключенной или недействительной.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Автор приходит к выводу о том, что в международном коммерческом обороте широко используются стандартные формы ISDA, что подтверждается многочисленными доктринальными источниками и отечественной судебной практикой. В то же время на фоне односторонних ограничительных мер, принятых иностранными государствами, в будущем роль этих договоров будет снижаться из-за невозможности их использования российскими сторонами.
ВВЕДЕНИЕ. В условиях углубления региональной интеграции правовое регулирование международного энергетического сотрудничества получает новое прочтение в текстах заключаемых соглашений. Настоящее исследование сочетает в себе правовые и экономические аспекты развития такого сотрудничества. Целью исследования является выявление потенциальных партнеров России для реализации на практике толлинговых операций в сфере переработки нефти и природного газа среди участников Большого Евразийского партнерства, а также оценка существующего регулятивного поля. Для достижения цели исследования автор предлагает классифицировать страны Большой Евразии на группы, а затем проанализировать готовность правового поля наиболее перспективных потенциальных партнеров к реализации соответствующих трансграничных проектов.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Методологическая основа исследования базируется на формально-догматическом подходе к интерпретации международно-правовых актов, которые на настоящем этапе регулируют отдельные аспекты реализации трансграничных толлинговых операций. Экономический анализ права применяется в части формирования классификации партнеров по уровню экономической интеграции для выявления тех, с которыми автор полагает целесообразным совершенствование правового регулирования толлинга в сфере энергетического сотрудничества. Трансграничный толлинг при этом представлен в контексте монистической и дуалистической теорий права. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. По итогам проведенного исследования выявлено четыре перспективных направления для сотрудничества, а именно: Азербайджан, Белоруссия, Казахстан и Китай. C Белоруссией и Казахстаном регулятивное поле находится в активной фазе формирования, что связано с регламентацией отдельных аспектов переработки давальческого сырья на уровне Евразийского экономического союза (далее – ЕАЭС), тогда как международно-правовые основы для такого сотрудничества между Россией и Азербайджаном практически отсутствуют, а между Россией и Китаем находятся на стадии формирования, но по сравнению с правом ЕАЭС развиты в значительно меньшей степени. С точки зрения частноправового регулирования существует ряд особенностей регулирования на национальном уровне, что не позволяет говорить о гармонизированном подходе.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В целях интенсификации темпов энергетического сотрудничества в рамках трансграничного толлинга с названными странами автор предлагает ориентироваться на уже сложившуюся правотворческую и правоприменительную практику, включая необходимые нормы в Договор о ЕАЭС или разрабатывая необходимые для гармонизации акты доктринально-правовой природы, так как на настоящий момент план о разработке отдельного многостороннего соглашения для международно-правового регулирования трансграничного толлинга реализовать будет затруднительно.
ВВЕДЕНИЕ. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов было подписано 21 февраля 1998 г. (далее – Соглашение 1998 г.). Район действия Соглашения 1998 г. – российское территориальное море у островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи (Малая Курильская гряда). Мнения, высказанные в научно-правовой литературе, а также представителями российской рыбной отрасли относительно Соглашения 1998 г., его значимости и целесообразности исполнения, были разными. Высказывалась, например, точка зрения о том, что Соглашение 1998 г. было политической уступкой Японии со стороны российской власти в надежде на создание благоприятного климата для инвестиций в экономику России [Зиланов 1998:50-53]. Высказывалась и иная точка зрения: о том, что Соглашение 1998 г. является компромиссом между позициями России и Японии [Вылегжанин, Неверова 2016:35-62]. В 2022 г. Россией принято решение о приостановке реализации Соглашения 1998 г. в связи с невыполнением японской стороной финансовых обязательств. В условиях, предпринятых правительством Японии недружественных мер, Россия проинформировала Японию о невозможности согласовать межправительственные консультации по рыбному промыслу в названных районах российского территориального моря.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В основу настоящего исследования положен анализ Соглашения 1998 г. как источника международного права в общем системном контексте его норм о сохранении морских живых ресурсов и управлении ими. Детально рассматривается пространственное измерение и материально-правовое содержание Соглашения 1998 г., а также приводятся различные мнения относительно его современного значения с точки зрения национальных интересов России. Методологическую основу составили общенаучные методы исследования (анализ, синтез, индукция и дедукция), а также специально-юридические методы (формально-юридический и сравнительно-правовой).
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ. Современная политико-правовая оценка Соглашения 1998 г., Приложения к нему, а также ежегодных Меморандумов обусловлена общим контекстом международно-правовых норм, применимых к отношениям России и Японии в области сохранения морских живых ресурсов и управлении ими. При этом констатируется, что в Соглашении 1998 г., в Приложении к нему, в ежегодных «Меморандумах о понимании» не содержится обязательств Японии о предоставлении аналогичных прав на ведение промысла морских живых ресурсов российским судам в территориальном море Японии, к примеру, у японского острова Хоккайдо. Выявлено незначительное экономическое значение Соглашения 1998 г. для обеих договаривающих сторон в общем контексте рыбохозяйственных отношений, вытекающих из других межправительственных двусторонних соглашений России и Японии.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Сохранение и управление морскими живыми ресурсами в районах, примыкающих к Южно-Курильским островам, осложнено разными взглядами России и Японии на статус этих островов. Япония, как известно, оспаривает суверенитет России над ними; в связи с этим Соглашение 1998 г. является уникальным международным договором России в том смысле, что ни в его тексте, ни в Приложении к нему нет упоминания о суверенитете России над «спорными» островами и вместе с тем в силу Соглашения 1998 г. Япония приняла обязательство о том, что ее рыбаки при осуществлении промысла у берегов «спорных» островов подчиняются юрисдикции России; и о том, что правоохранительные меры в отношении рыбаков-нарушителей будет применять российская сторона на основе норм и международного, и российского права. Этот хрупкий договорно-правовой компромисс поставлен, однако, под угрозу после недружественных действий Японии в отношении России. Кроме того, и после заключения Соглашения 1998 г. Япония продолжает заявлять притязания на упомянутые острова Южно-Курильской гряды.
ВВЕДЕНИЕ. Статья посвящена анализу концепции «киберсуверенитета» как совокупности юридических претензий и механизмов, посредством которых государства стремятся обеспечить контроль и защиту своих интересов в цифровой сфере. На фоне стремительного развития информационно-коммуникационных технологий, транснационального характера киберпространства и отсутствия единых международных норм усиливаются дискуссии о применимости классического понятия государственного суверенитета к цифровой среде. Рассматриваются различные подходы государств (Россия, Китай, США, страны Европейского союза (далее – ЕС) и др.) к регулированию киберпространства, подчеркивается рост значения кибербезопасности в международном праве, анализируется роль международных организаций (включая Организацию Объединенных Нация (далее – ООН)) и ключевых документов, таких как «Таллиннское руководство 2.0». МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование основано на качественном анализе научной литературы, международно-правовых актов (Устав ООН, решения Международного суда ООН, доктринальные документы), национальных стратегий в области кибербезопасности (России, США, Китая и др.), а также сравнительном изучении практик и позиций государств в сфере киберсуверенитета. Использовались общенаучные и частнонаучные методы познания: анализ и синтез, системный и сравнительно-правовой подход, позволяющие выявить правовые пробелы и противоречия в регулировании цифровой среды. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Проведенный анализ показывает, что государства все более стремятся проецировать классический суверенитет на киберпространство, развивая национальное законодательство и формируя самостоятельные киберюрисдикции. Эта тенденция отражается в стратегиях и доктринах ряда стран (Китай, Россия), которые пытаются обеспечить контроль над своим сегментом интернета. Одновременно сохраняется противоречие между государствами, выступающими за открытость и свободное функционирование сети (США, страны ЕС), и теми, кто считает приоритетным укрепление национального контроля в цифровой сфере. Выявлено, что на практике государствам трудно достичь единого понимания границ допустимого вмешательства и масштабов правомерного применения принципа невмешательства и суверенитета в кибероперациях. ОБСУЖДЕНИЯ И ВЫВОДЫ. Анализ свидетельствует о правовой неопределенности в определении киберопераций, нарушающих суверенитет, а также в квалификации кибершпионажа и кибератак низкой интенсивности. В рамках ООН и специальных групп экспертов (GGE, OEWG) ведется работа по согласованию подходов, однако единый универсальный механизм пока не выработан. Наиболее острые противоречия касаются признания суверенитета в цифровой сфере как самостоятельной нормы международного права и установления четких критериев допустимости киберопераций. Для преодоления правовых пробелов и снижения риска конфликтов необходимо формировать универсальные принципы, учитывающие специфику киберпространства, а также углублять международное сотрудничество, в том числе в области обмена информацией и выработки механизмов быстрого реагирования на киберугрозы.