ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ XXV. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МИРОВАЯ ПОЛИТИКА

Современные международные отношения характеризуются усилением межгосударственного соперничества, которое особенно ярко проявляется на уровне региональных подсистем. Наглядным примером может служить регион Латино-Карибской Америки (ЛКА), который становится ареной противостояния (в том числе идеологического) между США, традиционно считающими его сферой своего влияния, и КНР, активно наращивающей сотрудничество со странами ЛКА в различных областях. Цель настоящей статьи заключается в выявлении и оценке роли идеологической составляющей в политике администрации Дж. Байдена в отношении стран ЛКА на фоне нарастания американо-китайского соперничества в данном регионе. В первом разделе статьи определяется место ЛКА во внешнеполитической стратегии текущей администрации в контексте риторики демократов о борьбе «свободного мира» с представляющими для него угрозу авторитарными режимами, в частности с КНР. Во втором разделе проанализированы основные формы и направления политики КНР по укреплению своего присутствия в ЛКА. Автор отмечает, что американское руководство оценивает эту деятельность КНР крайне негативно, как подрывающую основы лидерства США в регионе. Как результат в настоящий момент можно наблюдать складывание нового межпартийного консенсуса о необходимости принятия неотложных мер по противодействию растущему влиянию Китая. В третьем разделе рассматриваются ключевые инициативы администрации Дж. Байдена, призванные укрепить позиции США в странах ЛКА. При этом автор заключает, что предпринятые 46-м президентом США шаги на латиноамериканском направлении имеют ярко выраженный идеологизированный характер. Они фактически вынуждают страны ЛКА четко занять чью-то сторону в американо-китайском противостоянии, что в свою очередь приводит к дальнейшей поляризации региона в духе новой холодной войны.

Несмотря на то что в этом году НАТО отмечает свой 75-летний юбилей, споры вокруг сущности и природы Североатлантического альянса, его роли в международных отношениях вообще и архитектуре европейской безопасности в частности не утихают до сих пор. Особенную актуальность эти дискуссии приобретают сейчас, когда система международных отношений вступила в период глобальной трансформации. Проблема осмысления феномена НАТО дополнительно осложняется тем обстоятельством, что на протяжении долгой истории альянса его организационные и идентитарные аспекты также неоднократно подвергались достаточно серьезным изменениям. Для того чтобы приблизиться к пониманию логики и динамики этих изменений, в данной статье предпринимается попытка выявить и проанализировать ключевые особенности политики партнерства НАТО в постбиполярную эпоху в контексте гибкой системы партнерских связей «коллективного Запада». Автор приходит к выводу, что после окончания холодной войны Североатлантический альянс столкнулся с серьезным кризисом идентичности и взял курс на радикальное расширение своего функционала, в том числе в рамках политики партнерства, за счет включения в него вопросов посткризисного регулирования, гуманитарной и гендерной безопасности, публичной дипломатии, изменения климата и т. д. Всё это свидетельствовало, на первый взгляд, об уверенной и последовательной трансформации НАТО из традиционного военно-политического объединения в «сообщество безопасности». Однако конфликт на Украине и глубокий раскол между Россией и Западом, которые во многом были спровоцированы именно специфическими установками политики партнерства и расширения НАТО, вновь вывели на первый план в процессах формирования коллективной идентичности блока традиционную бинарную логику «свой» — «чужой» и позиционирование себя в качестве прежде всего военного альянса.

Одна из важнейших проблем, с которой столкнулась Россия после холодной войны при отстаивании своих национальных интересов, была связана с ее стремлением найти свое место в европейском порядке в условиях доминирования коллективного Запада и его институтов. Североатлантический альянс (Организация Североатлантического договора, НАТО) не только не был распущен после завершения миссии, ради которой он был создан, но и стал принимать на себя новые задачи ради удержания европейских союзников в орбите США. Среди механизмов, которые использует Вашингтон в этих целях, особую роль сразу после распада биполярной системы в Европе стал играть процесс постоянного расширения НАТО, в первую очередь за счет бывших союзников СССР по Организации Варшавского договора. В настоящей статье автор ставит двойную цель: выявить логику эволюции политики НАТО по расширению на восток и оценить ее последствия для самого альянса, а также проследить изменения в официальной позиции российской стороны в контексте реализации этой политики. В первом разделе статьи выделяются основные этапы расширения НАТО в постбиполярный период. Отмечается, что западные страны, рассматривая принцип «открытых дверей» как продолжение политики сдерживания в новых геополитических условиях и получая по мере его реализации конкретные военно-политические дивиденды, в определенный момент осознали невозможность быстрого принятия государств постсоветского пространства в НАТО и переключили внимание на регион Северной Европы. Во втором разделе анализируется реакция России на маневрирование альянса. Подчеркивается, что постепенно обеспокоенность российского руководства возможной маргинализацией страны в евро-атлантических институтах сменилась политикой силового противодействия принципу «открытых дверей», по мере того как альянс выходил за рамки зоны своей традиционной ответственности. В заключение автор приходит к выводу, что расширение НАТО оказало неоднозначное влияние и на систему европейской безопасности, и на сам альянс. С одной стороны, оно дало США новые возможности для проекции мощи и закрепления статуса гегемона в Европе. С другой стороны, целесообразность и эффективность такой политики на современном этапе ставятся под сомнение коллективным Западом, столкнувшимся с рядом серьезных вызовов как в Европейском регионе, так и за его пределами. В условиях этой неопределенности, по мнению автора, НАТО будет постепенно отказываться от принципа «отрытых дверей» в пользу более гибких форматов военно-политического взаимодействия со странами, не являющимися членами блока.

После окончания холодной войны в академической и экспертной среде развернулась широкая дискуссия относительно целесообразности сохранения военно-политических альянсов ввиду снижения интенсивности вооруженных конфликтов и минимизации вероятности возникновения крупных межгосударственных войн. Эти рассуждения, однако, столкнулись с новой постбиполярной международной реальностью, в которой стали активно формироваться новые союзы и коалиции, а старые объединения были подвергнуты реформированию и/или расширили членский состав. На практике государства не только продолжили рассматривать союзничество как важный инструмент внешней политики, но и стали активно разрабатывать новые формы союзов и коалиций. В этой связи цель настоящей статьи — выявление и оценка тенденций эволюции союзничества в период 1990–2010-х годов. Во-первых, авторы обращают особое внимание на снижение интереса ведущих держав к формализации союзнических отношений, которая всё больше воспринимается ими как излишнее обременение при стабильной конвергенции интересов. При этом исследователи отмечают, что ведущие державы в постбиполярный период придерживались разных подходов к союзничеству и коалиционному строительству: в то время как США укрепили трансатлантическое ядро (НАТО) в американоцентричной сети альянсов, опираясь при этом на более гибкие малосторонние форматы в других регионах мира, Россия, Индия и Китай в целом не стремились к расширению союзничества, а гарантии коллективной безопасности предоставляли избирательно. Вместе с тем указанные игроки, по мнению авторов, были едины в использовании асимметричных союзов в качестве не только инструментов сдерживания потенциальных противников, но и механизмов контроля над младшими партнерами в условиях борьбы за сферы влияния. Во-вторых, магистральной тенденцией в развитии союзничества является так называемое ритуальное союзничество, когда военно-политические обязательства включаются в повестку дня региональных интеграционных группировок скорее как дополнение к субстантивным вопросам сотрудничества. Наконец, в 1990–2010-х годах расширился спектр практических форматов союзничества: от традиционных приоритетов поддержания территориальной обороны фокус сместился в сторону проведения экспедиционных операций в составе коалиций, которые помимо собственно государств-партнеров включают и негосударственные патронажные сети. В заключение авторы отмечают, что крупные державы продолжат полагаться на комбинированные формы союзничества, при этом всё большее стратегическое значение будет приобретать борьба за лояльность последователей на фоне усиливающегося межгосударственного соперничества.

В условиях стремительной деградации и разрушения архитектуры международной безопасности, восходящей своими корнями еще к временам холодной войны, новое звучание приобретают проблемы контроля над вооружениями в целом и распространения ядерного оружия в частности. Возрастает потребность в поиске новых многосторонних форматов межгосударственного взаимодействия в этой области, которые позволили бы адаптировать существующие модели контроля над вооружениями к реалиям формирующегося полицентричного мирового порядка. Решение этой задачи в свою очередь требует тщательного осмысления исторического опыта взаимоотношений стран — участниц военно-политических блоков в годы холодной войны. В данной статье подробно рассмотрены три кейса, связанных с дискуссиями между союзниками по НАТО по вопросам запрещения испытаний ядерного оружия, подготовки Договора о нераспространении ядерного оружия и, наконец, переговоров о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. Показано, что во всех трех случаях решающий голос в выработке решений по проблемам контроля над вооружениями в конечном счете принадлежал США, но позиции их союзников по НАТО существенным образом влияли как на ход переговорного процесса, так и на содержание соглашений. В целом, по мнению автора, наиболее поучительным уроком дискуссий периода 1963–1975 гг. является то, что они показывают, чем оборачивается незнание уроков прошлого: игнорирование опыта переговоров межвоенного периода не позволило тогда реализовать все возможности многостороннего межблокового диалога по контролю над вооружениями. Сейчас этот урок становится актуальным как никогда.

В данном интервью, открывающем новую рубрику — «Диалог научных школ», заведующий кафедрой социологии государственного управления социологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова В. П. Васильев делится своими оценками итогов и значения состоявшейся в ноябре–декабре 2023 г. в Дубае (ОАЭ) 28-й сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP28). В частности, рассмотрены текущая динамика реализации Парижского соглашения по климату, ключевые положения докладов Всемирной организации здравоохранения и Международного энергетического агентства; особое внимание уделено дискуссиям, развернувшимся на полях конференции по вопросам использования ископаемого топлива и перехода к возобновляемым источникам энергии. В настоящий момент процесс реализации Целей устойчивого развития (ЦУР) сталкивается с рядом серьезных препятствий — как финансово-экономического, так и социально-политического характера. Между тем невыполнение ЦУР чревато резким обострением проблем глобального неравенства, продовольственной безопасности и климатической миграции, особенно актуальных для наиболее уязвимых групп населения. По словам В. П. Васильева, в этих условиях Российская Федерация проводит долгосрочную климатическую политику, направленную на достижение с учетом национальных интересов и приоритетов социально-экономического развития баланса между антропогенными выбросами парниковых газов и их поглощением. Хочется надеяться, что ученые из МГУ смогут внести свой вклад как в совершенствование экологической политики Российской Федерации, так и в определение глобальной климатической повестки. А для этого в свою очередь важно развивать и укреплять диалог между ведущими научными школами Московского университета.

Современные преступные организации (ПО) являются фактором, всё больше дестабилизирующим как отдельные государства и их общества, так и международную систему. На определенном уровне развития они оказываются в состоянии подрывать суверенитет и территориальную целостность государств через установление контроля над некоторыми их территориями. Это может привести к ситуации криминального мятежа, под которым понимается механизм конфронтации с государством, возникающий, когда организованная преступность становится вызовом существованию последнего как такового. В этом отношении особенный интерес представляет изучение опыта стран Латинской Америки и Карибского бассейна, в частности Бразилии. В первой части статьи рассмотрены дискуссии относительно применимости понятий «внутренний вооруженный конфликт» (ВВК) и «неклассическая война» для описания ситуации криминального мятежа в этой стране. Особое внимание уделено двум ключевым критериям ВВК: интенсивности насилия и степени организованности противоборствующих сторон. Автор заключает, что по обоим критериям в Бразилии имеет место состояние неклассической войны в форме криминального мятежа, достигшего уровня ВВК. Во второй и третьей частях проанализированы факторы, которые способствовали превращению конкретных бразильских ПО — «Первой столичной команды» («Primeiro Comando da Capital», PCC) и «милиций» — в акторов полноценного криминального мятежа. В случае с PCC речь идет прежде всего о таких факторах, как переход к более гибким сетецентричным принципам организации, перенимание опыта партизан-террористов, сопровождающееся растущей интернационализацией деятельности ПО, на фоне милитаризации бразильской полиции. В случае с «милициями» особое внимание уделено феномену «вооруженной политики», когда организованная преступность оказывается встроена непосредственно и неразрывно в государственный аппарат. Автор заключает, что в Бразилии присутствуют все признаки криминального мятежа, поскольку его основные негосударственные субъекты достигли такого уровня организационной сложности, когда они в состоянии подрывать суверенитет государства, устанавливая доминирование хотя бы на части его территории и выступая в качестве стороны ВВК. Специфика ситуации в Бразилии заключается в том, что такой мятеж осуществляется негосударственными насильственными акторами, которые изначально не имеют политической/идеологической мотивации, однако, могут оказывать настолько же разрушительное воздействие на общество и государственные институты, как если бы эти субъекты ставили перед собой политические цели.

Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) является одной из ключевых многосторонних структур в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Организацией установлен целый ряд внешних диалоговых партнерств. Особое значение в последние годы приобрел такой формат, как Совещание министров обороны стран АСЕАН с партнерами по диалогу — СМОА-плюс. В данной статье проанализирована работа СМОА-плюс на протяжении 12 лет (с 2010 по 2022 г.) с целью выявить правовую природу его как международного объединения, динамику его развития и практические результаты его работы. Рассмотрены предпосылки и история формирования Совещания, особенности его институционального развития. Автор отмечает, что, в отличие от других подобных форумов, число участников СМОА-плюс изначально зафиксировано и не увеличивается. Такая ситуация может показаться нелогичной, однако она устраивает не только саму АСЕАН, но и партнеров по диалогу, поскольку позволяет не перегружать формат новыми противоречиями. В статье также проведен дискурс-анализ ключевых документов СМОА-плюс, заявлений сторон, позволивший проследить позиции участников и выявить особенности современного международного позиционирования форума. Автор заключает, что в условиях коренных изменений мирового порядка АСЕАН смогла удержать под своим контролем чувствительную повестку СМОА-плюс в области обороны и безопасности, отстояв традиционные для себя принципы многовекторности и равноудаленности. При этом автор отмечает совпадение подходов России и АСЕАН к выстраиванию отношений в АТР: в то время как другие партнеры по диалогу, прежде всего США и КНР, активно пытаются «перетянуть» страны АСЕАН на свою сторону, Россия последовательно продвигает равноправный, практико-ориентированный диалог и придерживается принципов невмешательства. В целом можно заключить, что, несмотря на отсутствие значимых практических достижений, нынешний формат Совещания представляется оптимальным для всех его участников, поскольку позволяет достигать главного — поддерживать важные контакты в военной сфере в условиях возникновения всё новых вызовов региональной безопасности.

2024 год станет этапным для развития как Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), так и БРИКС — уникального переговорного формата стран с быстроразвивающейся экономикой. В этом году в Казани пройдет саммит БРИКС, а Астана уже встретила саммит ШОС, который ознаменовался принятием ряда важных инициатив. Анализ итогов и исторического значения этих встреч на высшем уровне является темой для отдельного исследования, в данной же статье мы посмотрим, в каком состоянии к ним подошли и БРИКС, и ШОС, с какими проблемами они сейчас сталкиваются и какие перспективы перед ними открываются в условиях глобальной перестройки системы мировой политики. В первой части статьи рассмотрены основные этапы формирования и современные тенденции развития ШОС. Автор подчеркивает, что помимо борьбы с традиционными вызовами государства — члены ШОС активно сотрудничают в настоящий момент и в сфере противодействия новым угрозам, связанным в основном с проявлениями сепаратистских настроений, наркоэкспансией, распространением терроризма и исламского экстремизма. В этом контексте страны ШОС особенно внимательно следят за быстро меняющейся обстановкой в Афганистане. Автор заключает, что входящим в ШОС государствам удалось создать солидную договорно-правовую базу и работающие механизмы взаимодействия, в то же время по ряду проблем между ними наблюдаются противоречия, а порой и прямые расхождения. Во второй части выявлены этапы формирования и современные тенденции развития БРИКС. Отмечено, что в последние несколько лет деятельность БРИКС активно расширяется как в количественном отношении — за счет включения в объединение всё новых стран, так и в качественном — благодаря освоению новых форм и направлений сотрудничества. В этой связи особое внимание обращают на себя усилия по запуску новой валюты БРИКС и взаимодействие в рамках Нового банка развития. По мнению автора, саммиты ШОС в Астане и БРИКС в Казани в 2024 г. призваны вывести развитие этих международных структур, с которыми связаны надежды на становление нового, более справедливого мирового порядка, на качественно новый уровень.

Рецензия посвящена коллективной монографии «Международные отношения: грани настоящего и будущего», изданной Российским советом по международным делам в 2023 г. Рецензент отмечает актуальность данной работы, обусловленную необходимостью глубокого переосмысления современных тенденций развития международных отношений, поиска новых стратегических ориентиров, с которой сталкиваются сейчас все ведущие государства (в том числе Россия). На фоне многочисленных аналогичных российских и зарубежных публикаций, увидевших свет в последние годы, рассматриваемая работа отличается по-настоящему комплексным подходом, широтой тематического охвата. На страницах монографии затронуты как «классические» факторы международных отношений (военная сила, энергетика, торговля), так и целый ряд новых их аспектов, которые приобрели особенное значение в условиях вступления системы международных отношений в период глубокой трансформации: искусственный интеллект, образование, цифровая безопасность, климатический кризис, «мягкая сила» и т. д. Рецензент заключает, что благодаря этому данная монография может послужить прекрасным путеводителем в бушующем океане современной мировой политики и как таковая может представлять интерес как для специалистов-международников и дипломатов, так и для широкого круга читателей.

В центре внимания автора рецензии — монография Л. С. Воронкова «Либеральные ценности в теории и на практике.

О проблемах интеллектуальной деколонизации России», увидевшая свет в 2024 г. Рецензент выделяет и подробно комментирует несколько ключевых тем, которые красной нитью проходят через всю рассматриваемую книгу. В первой части проанализированы взгляды автора на комплекс проблем, связанных со спецификой организации власти и деятельностью элит в западных либерально-демократических государствах. Подробно рассмотрены политические и экономические противоречия, присущие либерально-демократической модели общественного развития, активно насаждаемой странами коллективного Запада для поддержания собственного доминирования в системе международных отношений. Показано, что наравне с экономическими и политическими инструментами западные элиты используют практики культурной гегемонии, тесно связанные с политикой колониализма и неоколониализма. Взгляды Л. С. Воронкова на проблемы интеллектуального колониализма освещены во второй части рецензии.

Особое внимание уделено изучению роли западных подходов в теории международных отношений в легитимизации и продвижении интересов США и их союзников. Показано, что эти подходы, позиционировавшиеся как строго научные, в действительности представляли собой изощренную систему камуфлирования реальных экономических интересов западных стран. В этом контексте книга Л. С. Воронкова представляет особый интерес, поскольку демонстрирует одну из первых попыток фундаментально и глубоко обосновать необходимость выработки отечественного взгляда на международные отношения с учетом исторической специфики России. И хотя не со всеми выводами и наблюдениями автора можно согласиться, хочется надеяться, что монография Л. С. Воронкова внесет свой вклад в процесс складывания новой, суверенной российской науки о международных отношениях.

Роль и значение Арктики в международных отношениях конца XX — начала XXI в. неоднократно менялись, соответственно менялись и их оценки в академических публикациях. В настоящий момент Арктика пусть пока и не превратилась в театр военных действий, но уже стала ареной ожесточенного международного соперничества. Для того чтобы правильно понять его масштаб, динамику и возможные последствия, в настоящий момент представляется целесообразным взглянуть на него через линзы концепции «гибридной войны». В первом разделе статьи проведен обстоятельный обзор ключевых подходов к определению феномена гибридной войны и ее специфических черт. Особое внимание уделено анализу теоретических наработок НАТО в области изучения методов ведения гибридных войн и практических шагов по их применению в Арктике. Во втором разделе рассмотрены конкретные формы и проявления гибридной войны в Трансарктике. Автор отмечает, что особенно масштабному враждебному гибридному воздействию со стороны государств НАТО подвергается население островов Шпицберген и Врангеля, серьезный риск для региональной стабильности несут русофобские нарративы, насаждаемые среди народов мирового Заполярья. По мнению автора, для противодействия гибридным угрозам со стороны коллективного Запада Российской Федерации необходимо разработать комплексную арктическую стратегию, которая включала бы, помимо прочего, эффективную систему мониторинга геополитических угроз — в отношении не только России, но также ее партнеров по БРИКС+, ШОС, ЕАЭС, ОДКБ; меры по укреплению взаимодействия с евразийскими, международными и межправительственными структурами, бизнес-сообществами, не поддающимися санкционному прессингу; программы развития коренных народов, нацеленные на сохранение их цивилизационной идентичности.