Архив статей журнала
В статье рассмотрены основные исторические нарративы и практики, складывающиеся вокруг инфраструктуры памяти г. Петрозаводска. Отталкиваясь от акторно-ориентированного подхода к исследованию политики памяти, мы показываем разнообразие мнемонических акторов и выбираемых ими стратегий коммеморации исторических деятелей и событий. Исследование показало, что в мемориальном облике Петрозаводска наблюдается расширение актуального прошлого, связанного как с процессами формирования общенациональной идентичности, так и с коммодизацией прошлого, то есть с использованием истории как привлекательного для туристов товара. Отсутствие единой стратегии мемориальной политики не позволяет в полной мере выстроить единый исторический нарратив, связывающий если не все, то большинство мемориалов. В то же время все акторы политики памяти стремятся формировать представление о городе как о важной части российской истории, а формируемые ими нарративы направлены на преодоление провинциального положения города.
В статье исследуются репрезентации поворотных моментов биографии Л. Д. Троцкого в его байопике 1993 года - первом в России игровом кино, посвященном судьбе некогда «врага № 1». С помощью методов киноанализа Г. Корте выделяются нарративные особенности и визуальные образы в фильме. Затем на материале рецензий обобщаются способы декодирования содержащихся в нем смыслов, а на основе интервью создателей фильма определяется их видение киноленты. Для анализа полученных результатов используется понятийный аппарат А. Ассман: формы репрессивного забвения, то есть уничтожения упоминаний о личности или событии, и селективного забвения, естественного для любого общества избирательного памятования о прошлом. Исторические неточности кинонарратива учитываются как производные техники «палимпсеста» - символического переписывания, порождаемого интерпретациями и реинтерпретациями событий прошлого. Темы, не представленные или слабо артикулированные в фильме, рассматриваются как проявления «скрытого молчания» (В. Виницки-Серуси и Ч. Тигер). В заключение отмечается, что выявленные в кинонарративе методы конструирования образов и клише в репрезентации Л. Д. Троцкого частично «нормализуют» его как историческую фигуру и позволяют назвать фильм элементом перехода к селективному забвению.
Целью исследования является анализ современной мемориальной культуры Чеченской Республики. Автор исходит из того, что прошлое о Чечне за пределами республики, как правило, ограничивается памятью о Кавказской войне (в связи с исторической фигурой имама Шамиля) и вооруженных действиях постсоветского периода 1994-1996 и 1999-2009 гг., которые нередко именуются как «чеченские войны» или «чеченские кампании». Новизна исследования заключается в изучении современной чеченской мемориальной культуры в контексте постконфликтного этапа становления северокавказской республики, о котором крайне мало междисциплинарных исследований. В статье определена выборка ключевых исторических событий, на которых конструируется чеченская мемориальная культура: 1) движение под руководством шейха Мансура; 2) Кавказская война; 3) революция 1917 г. и Гражданская война; 4) советская Чечня (Чечено-Ингушская АССР); 5) Великая Отечественная война/депортация 1944 г.; 6) «Чеченская революция» 1991 г., дудаевский режим, гражданская война в Чечне 1994 г., «первая чеченская война», межвоенный кризис, «вторая чеченская война», отмена режима контртеррористической операции (КТО) и развитие республики. Автор применяет к чеченской мемориальной культуре модель помятования А. Ассман «помнить, чтобы никогда не забывать», поскольку она предполагает сохранение прошлого и интеграцию памяти о событии в коллективную идентичность. При этом в статье выявляются недостатки данной модели и показывается поэтапная институционализация коммеморативной практики помятования жертв депортации в постконфликтный период развития республики.
Статья посвящена изучению региональной политики памяти в Кабардино-Балкарии. В рамках концепта режима памяти было предложено рассмотреть модель использования памяти о депортации балкарского народа через конфигурацию мнемонических акторов и их стратегий. На основе метода исследования случая (case-study) было обнаружено, что в республике формируется раздробленный режим памяти. Это объясняется наличием антагонистической стратегии акторов в борьбе за доминирование нарратива в публичном и символическом пространстве. Местная элита использует память о травме для улучшения политического и экономического статуса группы. Отрицание важной для адыгского народа памяти о Канжальской битве является способом оспаривания доминирующего статуса кабардинцев, а также решения территориальных споров.