К началу нулевых политические ученые, изучающие Европейский союз, обратили внимание на систему взаимодействия между наднациональными, национальными и региональными акторами как по горизонтали, так и по вертикали. В результате описания этой системы появилась теория многоуровневого управления. Ее ключевая идея заключается в распределении властных полномочий между различными субъектами, которые зачастую не совпадают с традиционными государственными институтами. Конфликты, связанные с разделением полномочий и решением других вопросов, согласно положениям теории, должны были разрешаться посредством постоянных переговоров между акторами на различных уровнях.
Тем не менее в реальности мы можем наблюдать случаи, когда наднациональные акторы вмешиваются в сферы компетенции национальных правительств. Подобное сложно интерпретировать как переговорный процесс, поскольку такие ситуации сопровождаются принудительным вмешательством, направленным на усиление контроля над принятием решений. Поскольку такие ситуации отличаются от классического переговорного процесса в рамках теории многоуровневого управления, важно понять, какие механизмы используются наднациональными акторами для вмешательства в процесс принятия решений там, где у них нет на это формальных прав.
Данная статья нацелена на анализ объяснительной способности ряда теорий, используемых обычно для анализа политических процессов в Европейском союзе – интерговернментализма, супранационализма и многоуровневого управления, а также теорий более низкого уровня, описывающих механизмы взаимодействия между различными акторами Европейского союза. В результате такого анализа можно констатировать, что каждая из указанных теорий является полезной для понимания отдельных составляющих описанной проблемы: интерговернментализм акцентирует внимание на позиции национальных правительств, супранационализм – на действиях наднациональных институтов, а теория многоуровневого управления – на институциональной структуре взаимодействия различных уровней власти. В то же время более узкоспециализированные теории, такие как «модель интеграции» Филиппа Геншеля и Маркуса Яхтенфухса, а также концепция дифференцированной интеграции, позволяют более детально анализировать внутренние политические процессы в рамках Европейского союза.
С 2020 г. система электронного гражданского участия в России становится все более централизованной, при этом все отчетливее проявляется ее роль в решении информационно-аналитических задач многоуровневого государственного управления. «Обратная связь» от граждан в форме индивидуальных жалоб и обращений может использоваться для мониторинга ситуации на местах и контроля за нижестоящими уровнями власти. Подобная «управленческая» логика расходится с ранними представлениями об «электронной демократии» как об инструменте развития общественной делиберации и гражданских компетенций участия. В статье рассмотрены ключевые этапы формирования подобной модели электронного участия в России на основе анализа официальных документов и интервью с экспертами и представителями органов власти. Данные интерпретируются через призму концепции множественных потоков и подходов исторического нового институционализма. Основной аргумент статьи заключается в том, что ключевые характеристики дизайна электронного участия как информационно-аналитического и управленческого инструмента были заложены еще на начальной стадии становления этого института. Установленная в период «окна возможностей» 2009–2012 гг. «колея» во многом определила последующие организационные и технологические решения, включая преобладание индивидуализированных форм участия (жалоб, голосований, обращений) и идею создания централизованного портала участия. Когда «окно» закрылось, под влиянием изменений во внешней среде преобладавший на ранних этапах фрейминг электронного участия в контексте «электронной демократии» ушел на второй план, уступив место фреймингу в русле решения проблем и повышения эффективности многоуровневого управления. Это позволило институту не только сохраниться, но и повысить свою актуальность.
Внешние шоки оказывают серьезное воздействие на качество управления и стабильность политических систем по всему миру. Концепт устойчивости (resilience), который до недавнего времени активно использовался только в естественно-научных исследованиях, стал важнейшим фокусом для политических ученых, изучающих воздействие кризисов на политические институты в различных страновых контекстах. В исследованиях причин сопротивляемости внешним шокам значительное место занимают исследования многоуровневого управления, где многоуровневость рассматривается как ключевой фактор, определяющий успех или провал адаптации государства к новой конъюнктуре. Адаптация многоуровневых политических систем к внешним шокам хорошо изучена на примере эффектов стихийных бедствий и пандемии COVID-19, где воздействие этих событий на процесс принятия решений в наиболее полном виде соответствует понятию «внешнего шока» и требует максимально быстрых реакций. В то же время найденные объяснения скорости и качества реакции многоуровневых систем на стихийные бедствия или пандемию не всегда подходят для объяснения адаптации государств к таким внешним шокам, как масштабные экономические санкции, поскольку последние не предполагают настолько быстрых и очевидных негативных последствий. Кроме того, последствия экономических санкций не всегда интерпретируются стейкхолдерами как «внешний шок», а нередко могут фреймироваться как рутинная политика. В данной статье мы представляем обзор существующих в социальных науках теоретических объяснений качества адаптации многоуровневых политических систем к внешним шокам. Кроме того, возможности и ограничения использования существующих теорий будут проиллюстрированы случаем адаптации сферы жилищной политики в российских регионах к новым экономическим условиям.
Статья посвящена меняющемуся процессу формирования и реализации государственной политики. Анализируя классическую и новейшую литературу в области исследований государственной политики (policy studies), авторы показывают, что вне зависимости от политического контекста процесс изменения той или иной государственной политики происходит на фоне выполнения государственными и негосударственными акторами новых ролей и создания концептуально новых форматов взаимодействия между ними. Авторы используют потенциал концепций многоуровневого управления (МУ) и сетевого управления для того, чтобы определить новые функции участников политического процесса и охарактеризовать основные направления дальнейших исследований в этой области. Анализ исследовательской литературы показал повсеместное увеличение созависимости всех заинтересованных стейкхолдеров, которые становятся неотъемлемой частью государственной политики, начиная от социальной повестки дня и заканчивая глобальными экологическими вызовами. Такие феномены как «соуправление», «регулирующее государство» и «частное управление» становятся экстремальными проявлениями происходящих качественных сдвигов в системах МУ. Для недемократических и нерыночных контекстов эти изменения также свойственны, хотя и ограничены определенными сферами государственной политики и производят иные эффекты. Неизбежными издержками в системах МУ являются подчинение политики частным интересам, потеря легитимности и размывание ответственности, а также обострение проблемы принципала-агента. Важным объяснением эффективности второго типа МУ является непротиворечивость распределения полномочий между уровнями управления, справедливое распределение издержек и возникновение дополнительных стимулов для сотрудничества между уровнями власти первого типа МУ. Последовательно данная статья, во-первых, рассматривает трансформацию функций государства и правительственных акторов в контексте МУ; во-вторых, демонстрирует влияние негосударственных акторов (бизнеса, некоммерческих организаций, а также международных и транснациональных структур) на разработку и / или корректировку государственной политики; в-третьих, фокусируется на эволюции действий различных участников МУ на этапах воплощения политических решений в жизнь и получения обратной связи; наконец, в-четвертых, анализирует степень влияния развития инструментов многоуровневого управления на государственную автономию как фундаментальную черту современных государств.