Статья: ОСНОВЫ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ЕГИПТА ПТОЛЕМЕЕВ: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ (2024)

Статья посвящена анализу мифологемы гигантской рыбы в произведениях В. Астафьева «Царь-рыба» и Фу Юэхуэя «Рыбий царь», анализируется комплекс мотивов преступления и наказания, покаяния и искупления, связанных с кощунственным посягательством героев на «великую рыбу», рассматривается онтологический статус Царь-рыбы, которая одновременно и феномен объективной реальности, и порождение человеческого сознания, и легендарно-мифологический образ. Образы Царь-рыбы и Рыбьего царя воплощают универсальный комплекс архетипических значений мифологемы рыбы, символические смыслы, возникающие в контексте различных литературных традиций: в аспекте проблем экологической этики русской и китайской деревенской прозы означая катастрофические последствия варварского, бездумного вмешательства человека в гармоничный природный мир, в контексте произведений, основанных на инвариантной сюжетной ситуации встреча/борьба человека/людей с гигантской рыбой дешифруемый как символ величественных божественных природных сил, противостоящих человеку. У Астафьева все символические лики Царь-рыбы возникают как калейдоскоп в сознании оказавшегося в смертельной схватке с ней героя и символика Царь-рыбы сопряжена с мотивами индивидуальной нравственной ответственности человека за нарушение этических законов, у Фу Юэхуэя представлены многочисленные нарративные перспективы восприятия Рыбьего царя, мистической сущности, пантеистически растворенной в мироздании. Глубоко сокрытый смысл жизни, который символизирует живущая в глубине гигантская рыба, открывается астафьевскому герою в его катарсисе покаяния и апелляции к греху, сокрытому в недрах индивидуальной памяти, но его навсегда утрачивают герои Фу Юэхуэя, которые обречены на телесную и духовную энтропию, поскольку вычеркивают легендарного Рыбьего царя как незыблемую основу бытия из своей коллективной памяти и для которых остается лишь гигантский скелет рыбы как символ этого потерянного божественного смысла.

В статье содержится анализ возникновения и трансформации понятия «народность», которое казалось ясным на первый взгляд, но нашло отражение в размышлениях и дискуссиях в русской культуре XIX века среди отечественных писателей, литературоведов и критиков, начиная с Н. М. Карамзина и заканчивая первыми десятилетиями XXI века. Народность в разное время осмыслялась то в аспекте идеологическом, как некая идеологема, то, напротив, рассматривалась как категория эстетическая, относимая к форме и содержанию произведения искусства. Придя в отечественную эстетику под влиянием работ И. Гердера, в некоторые периоды российской истории культуры, с одной стороны, категория народности представлялась едва ли как не ключевой концепт, позволяющий судить о художественном произведении в ценностном отношении, с другой стороны, в постсоветский период получило распространение мнение о неактуальности данной категории и возможности рассмотрения ее лишь в аспекте истории эстетической мысли. Для разрешения этого вопроса возникает необходимость исследования приписываемых самому термину «народность» значений в русском языке в разные периоды истории культуры в рамках различных направлений эстетики, общественной мысли и культурных парадигм. В статье авторы обращаются к генезису и истории осмысления феномена как эстетической категории на протяжении XIX в. применительно к русской культуре - в зеркале общего историко-культурного процесса. Рассмотрены мнения по вопросу народности как категории литературы, высказанные в разное время Н. М. Карамзиным, В. Г. Белинским, Н. А. Добролюбовым, Ап. Григорьевым, Ф. И. Буслаевым, А. Н. Пыпиным, а также взгляды критиков XX века на генезис представления о народности в русской культуре XIX в.

Статья посвящена рецепции И. А. Бродским одного из ключевых для христианства сюжетов - сюжета распятия Иисуса Христа. В ней впервые систематизированы и комплексно проанализированы произведения Бродского 1960-1970-х гг., которые включают аллюзии на соответствующее евангельское повествование: «Исаак и Авраам» (1963), «Речь о пролитом молоке» (1967), «Натюрморт» (1971), «Сретенье» (1972), «Развивая Платона» (1976). Рассмотренные в статье произведения Бродского в основном написаны еще до его вынужденной эмиграции, состоявшейся в 1972 году. Пропаганда атеизма, свойственная советскому обществу, не заставила поэта отвернуться от религиозных тем, но, наоборот, даже стимулировала его вновь и вновь обращаться к христианским мотивам и образам. В статье выявлены основные формы актуализации претекста, а также комплекс устойчивых мотивов (мотив страдания, мотив одиночества, мотив света), характеризующих образ распятия в творчестве Бродского. Предложена новая интерпретация рассмотренных текстов на основе проанализированных аллюзий. Уподобление Христа и лирического героя - это уподобление двух страдающих личностей, не принимаемых социумом (в «Речи о пролитом молоке» и «Развивая Платона») или сталкивающихся лицом к лицу со смертью («Натюрморт»). Характерно в этой связи, что евангельские аллюзии обычно актуализируются Бродским в тех фрагментах текстов, которые претендуют на роль эмоциональных кульминаций. Отсутствие однозначности в трактовке образа распятого Христа, наиболее отчетливо проявившееся в написанных фактически друг за другом «Натюрморте» и «Сретеньи», демонстрирует непрерывный религиозный поиск Бродского, поиск Бога как в пределах земной реальности, так и за ее границами. Этот поиск придает лирике поэта особенную метафизическую остроту, выводя ее за пределы ограниченной с точки зрения религиозности советской действительности.

Исследуя образ самовосприятия в лирике дальневосточной эмиграции, авторы обращаются к этническому компоненту понятия «эмигрант» как концептуально значимому для русской лингвокультуры и определяющему социально-политические смыслы. Дальневосточное порубежье - пространство скрещения исторических и политических судеб России и Китая, русских и китайских этнокультурных и этнорелигиозных традиций, сложнейших этносоциальных процессов и т. д. - основа специфики самовосприятия дальневосточных беженцев. Китай стал лишь временным полустанком на дороге русского рассеяния и пути самопознания русских эмигрантов. На материале стихотворений Н. Алла и М. Спургота авторы исследуют концептуальные основания и типологические черты самовосприятия старших и младших лириков-эмигрантов. Характерно, что к теме самовосприятия из старших поэтов обращалась лишь половина - воспоминания о пережитых страданиях, потерях и разочарованиях не стимулировали стремления к саморефлексии. Образ «русского беженца», «бродяги», «калики перехожего», изгнанного родной матерью-Родиной, доминирует в самовосприятии старших лириков. Этот образ амбивалентен - наделен чертами «живого мертвеца», оборотня, «призрака», «тени». Он весь - в прошлом, окружающие реалии Маньчжурии для него - лишь повод для мнемонической аберрации. В лирике младшего поколения тема самовосприятия становится еще менее востребованной - молодежь ищет возможности обрести социальную стабильность и будущее в стремительно меняющейся реальности, идеалы «отцов» для нее - лишь миф. На смену «беженцу» и «изгою» приходит образ «русского художника», «не лишенного иностранных черт». Его временной континуум лишен памяти о прошлом Родины, одновременно и мыслей о будущем. Несмотря на «сиротство» и «тоску», этот художник обретает «ласковую мачеху» - Китай. Бипатриотизм сознания не мешает его готовности нести дальше по свету русскую культуру, русский язык, русскую литературу.

В статье исследуется образ офицера в черной бурке в романе А. А. Фадеева «Разгром». Доказывается, что один из предводителей контрреволюции на Дальнем Востоке барон Р. Ф. Унгерн не только является прототипом этого персонажа, который дан только глазами красных, но и на самом деле действует в романе как неузнанный красными партизанами барон Унгерн. Также отмечается полемический характер сцены допроса офицером в бурке партизана Метелицы по отношению к сцене допроса маршалом Даву Пьера Безухова в романе «Война и мир» Л. Н. Толстого. Фадеев, в отличие от Толстого, не допускал возможности установления человеческих отношений между врагами, поэтому Метелица пытается убить допрашивающего его офицера. В статье также анализируется, как отразился офицер в бурке в двух советских экранизациях «Разгрома» - в немом фильме «Разгром» (1931) и в фильме «Юность наших отцов» (1958). Доказывается, что в фильме «Юность наших отцов» образ офицера в бурке расширен и приближен к образу Унгерна, а романс на стихотворение Блока «Ветер принес издалека…» выполняет функцию очеловечевания врага и возможности установления между противниками человеческих отношений, которые в романе выполняет вопрос Метелице об оспе, опущенный в фильме. Сделан общий вывод о том, что замысел Фадеева заключался в том, что Унгерн в образе офицера в бурке мог быть узнан читателями. В романе «Разгром» встречается редкая ситуация, когда историческая личность одновременно является и прототипом одного персонажа, и скрытым (неузнанным) действующим лицом в своей исторической ипостаси в образе данного персонажа.

Национальный имидж - это основное проявление комплексной силы страны, включающее в себя как общую идентификацию страны ее населением, так и общее восприятие международной общественностью различных аспектов страны. В последние годы по мере усиления позиций Китая на международной арене, его образ все чаще оказывается в центре внимания зарубежных СМИ. В формировании имиджа Китая можно выделить самоформирование и формирование имиджа другими инстанциями. В статье рассматривается изучение самоформирования имиджа китайского правительства, являющегося неотъемлемой частью имиджа Китая. В качестве исследовательского корпуса взят «Доклад о работе правительства КНР 2002-2022 гг.» и его перевод на русский язык, в качестве сравнительно-сопоставительного корпуса - «Послание Федеральному Собранию РФ». На основе трехмерной модели дискурс-анализа и с использованием метода корпусного исследования в данной статье описываются лингвистические особенности русского перевода Доклада о работе правительства КНР путем подсчета высокочастотных слов и тематических слов в русском переводе доклада, объясняется процесс участия перевода в дискурсивной практике, делается попытка объяснить основные факторы процесса дискурсивной практики через анализ социальной практики. Результаты исследования показывают, что использование высокочастотных слов и тематических слов в русском переводе доклада успешно формирует образ китайского государства как авторитетного и строгого, ориентированного на людей, реалистичного, всеобъемлющего, заслуживающего доверия и последовательного в достижении целей. В результате анализа социальной практики дискурсивного процесса текста было установлено, что на дискурсивный процесс русского перевода доклада оказывают влияние такие факторы социальной практики как факторы общественного развития и политические факторы. Практическая значимость данного исследования заключается в объяснении процесса социальной практики формирования имиджа страны через дискурсивную практику в процессе перевода Доклада, что позволит создать основу для самостоятельного формирования национального имиджа в переводе политического дискурса.

Автором статьи предпринята попытка изучить как часто иностранные студенты из Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Китая сталкиваются с разного рода конфликтами (межнациональными, межкультурными, межконфессиональными). В рамках исследования выявлено, что граждане стран СНГ в большей степени, чем представители Китая, сталкиваются с агрессией со стороны представителей других национальностей. Установлено, что у иностранных студентов, чьи родители имеют высшее образование, лучше развиты навыки и умения по разрешению конфликтов. Чем выше уровень освоения русского языка тем, меньше оказывает стрессогенное воздействие новая культура на человека. Девушки-мигранты больше, чем юноши мигранты подвержены «культурной утомляемости». В процессе исследования выявлено, что чем ниже уровень образования у иностранного гражданина, тем выше степень неприязни, предубеждения, вражды по отношению к гражданам РФ. Автором статьи установлено, что чем выше курс обучения, тем меньше иностранный гражданин испытывает в рамках обучения в вузе предубежденность и вражду. Чем ниже курс обучения, тем чаще конфликты возникают из-за языковых барьеров и интерпретативных ошибок. Выявлено, что большая часть студентов граждан РФ на 1 курсе имеет четко устоявшиеся стереотипы в отношении представителей других национальностей (иностранных граждан), что при определенных ситуациях приводит к конфликтам. Национальность иностранного гражданина влияет на процесс коммуникации: к гражданам из Китая российские студенты относятся лучше, чем к гражданам из Таджикистана, Узбекистана. Доказано, что чем больше опыт межкультурного взаимодействия у российских студентов с иностранными гражданами, тем меньше стереотипов о ценностях и нормах, присущих иностранным студентам, магистрантам, что напрямую ведет к сокращению конфликтов.

В статье рассматриваются возможности использования «мягкой силы» в политике для формирования и развития гражданской идентичности россиян. Акцентируется внимание не на традиционном применении «мягкой силы» в качестве инструмента внешней политики государства по созданию его привлекательного образа для зарубежных партнеров, а на её использовании в качестве ресурса успешной реализации внутренней политики государства, направленной на сохранение и укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей. Автор убеждает, что «мягкая сила» должна быть нацелена на создание позитивного образа государства для собственных граждан с целью продвижения государственной политики и формирования у россиян гражданской идентичности как основы стабильности общества и национальной безопасности страны. Сравнительно недавно появившийся политический концепт «общероссийская гражданская идентичность» широко обсуждается и используется как в российских, так и в зарубежных политических кругах. Автор подчеркивает, чем больше разнообразных политических инструментов, ресурсов и возможностей государство и общество создает и использует для формирования гражданской идентичности, тем более динамично и системно она формируется как залог социально-политической стабильности и единения. Современный период исторического развития мирового сообщества требует усиления политики «мягкой силы» по созданию положительного образа многонациональной и многоконфессиональной России, особенно в сознании молодого поколения, посредством формирования ценностной системы личности на основе единой истории и культуры, традиционных общероссийских духовно-нравственных ценностей, общего языка и образования, общих представлений о семье и её роли в общественном развитии.